Тритон ловит свой хвост (СИ) - Богданов Борис Геннадьевич

Скала была уже рядом, метрах в пятидесяти. Ручеёк поднимался к самой скальной стенке и исчезал в узкой трещине в камне.

— Пещера, — то ли спросил, то ли констатировал Илья Витальевич. — Добрались.

— Пещера! Пещера! — закричал Артём и побежал к трещине.

— Куда?! — заорал ему вслед Илья Витальевич. — Ну-ка, вернись!

— Ну, па-ап!

— Действительно, Артём, — спокойно произнёс Виктор. — Мы не знаем, что там. А вдруг медведь? Они, знаешь, любят такие места.

Артём надулся, но вернулся, и теперь они пошли к скале все вместе, не торопясь, внимательно осматриваясь по сторонам. Первым, сняв с плеча карабин, двигался Виктор, за ним Антон с выражением хищного торжества на лице, а уже потом Илья Витальевич с Артёмом. Теперь парень уже не стремился вырваться вперёд, и Илья Витальевич был ему за это благодарен. Шутки, насколько он понимал, кончились, началось серьёзное дело, и относиться к нему надо по-деловому.

Ширины щели оказалось довольно, чтобы в неё мог протиснуться взрослый человек. Наградив остальных внимательным взглядом, Виктор исчез в темноте. Отсутствовал он недолго. Не прошло и пяти минут, как Виктор вернулся и сел прямо на камни, положив карабин на колени.

— Ну? — нетерпеливо спросил Антон.

— Там ничего нет, — ответил Виктор. — Тупик.

— А ручей?

— Сочится из скалы. Сходи, посмотри сам.

Антон помотал головой и протиснулся в трещину. Вернулся ещё быстрее, хмурый и недовольный.

— Скала, камень один, — ответил на невысказанный вопрос Ильи Витальевича. — Я пытался простучать, но… — Он безнадёжно махнул рукой.

— Отец? — требовательно посмотрел на Илью Витальеича Артём.

— Да, конечно.

Сын задержался в горе чуть дольше.

— Всё равно здорово, — сказал он по возвращении. — Спасибо, отец. Классная прогулка!

— Я рад, — просто ответил Илья Витальевич.

— А я нет, — угрюмо сказал Антон. — Столько времени псу под хвост. Вам-то все ничего, развлеклись, а у меня — облом-с!..

Илья Витальевич широко улыбнулся.

— Чего это ты куксишься? — насмешливо спросил у приятеля. — Ничего не потеряно.

— То есть.

Илья Выдвинул нижнюю челюсть вперёд, максимально далеко, как смог, пока не стало больно, и проговорил голосом Абдуллы из «Белого солнца пустыни»:

— Здесь должен быть подземный ход, — а потом добавил: — Или хотя бы дорога.

Антон несколько секунд в недоумении смотрел на него, потом с досадой стукнул себя по лбу:

— Ну, конечно же! Ох, я же идиот! Конечно, тут должна быть дорога, и вообще много всего! Как-то же они везли, — он кинул быстрый взгляд на Артёма, — то, что везли.

Им повезло. Заброшенная дорога обнаружилась километрах в двух к востоку. Её почти съела тайга, но можно угадать остатки широкой, уходящей точно на север просеки. Н обочине, в зарослях ирги, обнаружился древний, изъеденный ржавчиной карданный вал, а неподалёку нечто, в чём ещё можно было узнать кабину грузовика. Покрашенная когда-то зелёной краской, она только на этой краске и держалась. Стоило Артёму похлопать по крыше, и кабина развалилась у него под рукой. Там, где просека покидала лес, нашлись остатки шлагбаума.

Если начало дороги терялось в тайге, то кончалась она прямо в скале, в старом, заложенном бетонными блоками тоннеле. Тоннель был довольно широк, метров шесть, так что когда-то здесь пролегала двухполосная дорога.

Военные строили надёжно. Толщиной блоки, запечатавшие внутренности горы, были никак не менее метра. Но тут же, с краю тоннеля притулилась калитка «чёрного хода». Болталась на одной петле железная дверь, а за нею виднелся длинный, уходящий вглубь скалы коридор. Вдоль потолка пролегал толстый силовой кабель, и метров через пять к потолку крепились плафоны электрического освещения.

— Вот, — сказал Антон, — приглашают.

— Нет, — покачал головой Виктор. — Туда нельзя. Проход может быть заминирован.

— Проверить можешь? — спросил его Илья Витальевич.

Виктор кивнул и сказал:

— Отойдите подальше. Мало ли что. Пойду, гляну.

Спустя полчаса Илья Витальевич впервые в жизни зауважал военных. Не за, что провели в тайге дорогу, и не за то, что оставили в горе проход. За то, что обошлись без обычной паранойи — и без взрывчатки.

Тоннель тянулся вглубь горы прямой как стрела. Шестьдесят лет назад здесь проложили узкоколейку, а по сторонам оказались две вполне приличные асфальтированные полосы. Немного странно: зачем вкладывать столько труда во временную инфраструктуру? После подрыва тоннель неизбежно пришёл в негодность. Стены частично раскрошились, кое-где сверху из свода тоннеля выпали каменные глыбы, а дорогу пересекали глубокие трещины. Но пока дорога была вполне проходимой, хотя и требовалось внимательно смотреть по сторонам. Илья Витальевич крепко взял Артёма за плечо и не отпускал его от себя ни на шаг. Парень кривился, но не возражал. Подземелье всё-таки.

Первые несколько сотен метров преодолели без особого труда, потом выбитых из стен и потолка глыб стало больше. Скоро тоннель окончательно превратился в узкий лаз среди каменных обломков.

— Стоп! — приказал Илья Витальевич. — Кажется, мы уже близко от пузыря, если он, конечно, существует. Уровень радиации, Антон?

— Я только и делаю, что проверяю уровень радиации, — хмуро ответил Антон, однако достал и включил прибор. Отблески от экрана легли на его лицо, и в этих отблесках стало видно, как глаза буквально лезут на лоб. До этого момента Илья Витальевич считал, что это просто такая фигура речи, а вот поди же ты!

— Гх! Кгм!.. — шумно откашлялся Антон.

— Ну, что там? — потребовал Жогин.

— Ты не поверишь, — обескуражено произнёс Антон. — Радиация куда ниже, чем снаружи. Она даже ниже обычного в этих местах фона.

— То есть? — не понял Илья Витальевич.

— То есть мы приближаемся к эпицентру, а радиация уменьшается, — пояснил Антон. — Как это может быть, не знаю, но вот.

— Радиометр забарахлил?

— С чего бы? — удивился Антон. — Там барахлить нечему. Он не ноль показывает, он работает.

— Ладно, — решил Илья Витальевич. — Виктор, твой радиометр в порядке?

— Был в порядке, шеф, — ответил охранник. — Но, — он замялся, — тоже что-то не то кажет…

— Что не то? — начал сердиться Илья Витальевич. — Больше, меньше, «Терминатора» второго показывает? Сказать трудно?

— Минуту, шеф. — Виктор заглянул Антону через плечо. — Показания совпадают.

— Чёрт! — не выдержал Илья Витальевич. — Понапокупали китайского дерьма!

— Шеф… — примиряющее заговорил Виктор. — У меня наш аппарат, военная приёмка.

— У меня, — обиженно подхватил Антон, — тоже, между прочим.

Происходило нечто странное. Происходило то, что не должно было происходить! Если бы заряд взорвали над землёй, в воздухе, так было бы правильно: ветер и вода разнесли продукты распада по округе, снизив радиоактивный фон. Но даже и в этом случае он никак не мог стать ниже природных значений!

— Чудеса какие-то… — пробормотал Илья Витальевич. — Ладно, ниже не выше. Идём вперёд, пока возможно.

Авантюра, конечно, Илья Витальевич прекрасно это понимал. Профессиональные гляциологи ни в жизнь бы не сунулись в гору, в которой творится подобная чертовщина. Но ведь он не гляциолог? Он, может, больше в жизни не попадёт в пещеру. Тем более, Артёмка.

Тайна манила. Тайна зудела и щекотала сознание, вымывала осторожность, звала и нашёптывала: «Решайся!». И он махнул рукой.

— Ладно. Породы вокруг, вроде, надёжные. Если за шестьдесят лет стены не посыпались, то и сейчас не должны. Двинулись вперёд.

Дальше шли молча. Стены давили на психику, в тенях чудились фигуры неведомых существ. Илья Витальевич сжал зубы. Он современный человек, мистика не имеет над ним власти! Вокруг — всего лишь камни. Тоннель, по которому они пробирались, построили люди. И обрушили его только люди, кроме человеческого здесь нет ничего! Он скосил взгляд на сына. Артём был совершенно спокоен и даже погружён в себя. Что он слушал через свои наушники? Илья Витальевич внезапно осознал, что совершенно не в курсе музыкальных увлечений сына. Мало того, он не вообще не знаком с тем, что слушает молодёжь. Музыка для него закончилась на роке девяностых и поп-музыке нулевых, потом он как-то не прислушивался. Что-то звучит из ящика или через стереосистему автомобиля, а что? Бог ведает. С другой стороны, если звуки помогали Артёму не бояться, отвлекали от ауры места, то они не могли быть плохими. Решив так, Илья Витальевич успокоился. Звуки они звуки и есть, всего лишь.