Формирование доказательств на основе результатов оперативно-розыскной деятельности. Монография - Евгений Доля

Представляется целесообразным дополнить ст. 22 Закона об ОРД после слов: «…и проведении оперативно-розыскных мероприятий» – текстом следующего содержания: «…проверке их результатов, заведении дел оперативного учета и принятии иных оперативных решений, предусмотренных настоящим Законом».

Предлагаемое дополнение будет способствовать осуществлению эффективного ведомственного контроля за соблюдением законности организации и проведения не только оперативно-розыскных мероприятий, но и проверкой их результатов, принимаемых на их основе оперативных решений. Принятие указанного дополнения необходимо в связи с тем, что значительная часть принимаемых в ходе оперативно-розыскной деятельности решений связана с ограничением прав и свобод граждан.

Учитывая предложенные изменения и дополнения Закона об ОРД, соответствующие коррективы должны быть внесены и в Инструкцию о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности дознавателю, органу дознания, следователю, прокурору или в суд.

Существует еще одна проблема, по которой до настоящего времени отсутствует надлежащее решение в теории, законодательстве и на практике. Она напрямую касается комплекса проблем, связанных как с использованием результатов оперативно-розыскной деятельности в доказывании, так и с повышением эффективности всей оперативно-розыскной и уголовно-процессуальной деятельности. Речь идет о допустимости и возможных пределах ознакомления следователя до возбуждения уголовного дела с информацией, содержащейся в делах оперативного учета, его участия в оперативно-розыскной деятельности, и в частности в планировании оперативно-розыскных мероприятий, консультировании работников оперативных подразделений по вопросам их проведения, закрепления и перспектив последующего использования результатов ОРД в уголовном процессе, правовой оценки материалов дел оперативного учета.

Что касается ознакомления следователя с материалами дел оперативного учета, то специалисты считают необходимым и полезным такое ознакомление. Эмпирические исследования в этой области свидетельствуют, что подавляющее большинство следователей и достаточное количество оперативных работников высказываются за необходимость ознакомления следователя со всеми материалами ОРД. Так, по данным И.Я. Дубинского, «за» высказались 98,7 % следователей и 71,4 % оперативных работников, Д.И. Беднякова – 81 и 64 %[57]. По данным А. Попова за необходимость ознакомления следователя со всеми материалами ОРД высказались 78,2 % следователей и 56,3 % оперативных работников.

Относительно участия следователя в оперативно-розыскной деятельности высказана точка зрения, согласно которой следователь (дознаватель) не вправе принимать непосредственное участие в оперативно-розыскных мероприятиях. Она обосновывается тем, что следователь, во-первых, не является субъектом оперативно-розыскной деятельности и, во-вторых, в противном случае он должен быть допрошен в качестве свидетеля, что служит обстоятельством, исключающим его участие в производстве по уголовному делу[58]. Представляется, что это правильная точка зрения. В связи с этим критического отношения заслуживает позиция А. Попова, полагающего, что ознакомление следователя с оперативной информацией ни в коей мере не влияет на его объективность, не может сказаться на формировании его внутреннего убеждения при производстве по уголовному делу[59].

Ю.П. Гармаев поступает непоследовательно: отступает от своей первоначальной позиции, когда не исключает участия следователя в планировании оперативно-розыскных мероприятий, консультировании оперативных работников по вопросам их проведения, закрепления, перспектив последующего использования и т. д. При этом он ссылается на то, что следователям на практике очень часто приходится буквально самим готовить проекты соответствующих оперативных документов, поскольку лица, уполномоченные к их подписанию, далеко не всегда способны их грамотно составить[60].

Отсутствие надлежащей юридической подготовки у оперативных работников не может служить оправданием для смешения оперативно-розыскной и уголовно-процессуальной деятельности. Тем более что наличие правовых знаний должно являться одним из обязательных критериев их допуска к ведению оперативно-розыскной деятельности. Низкий уровень правовых знаний не позволит им прежде всего надлежащим образом решать задачи, стоящие перед оперативно-розыскной деятельностью, осуществлять ее эффективно[61], соблюдать принцип законности и другие принципы при ведении дел оперативного учета.

В Законе об ОРД и УПК РФ следует урегулировать вопросы допуска следователей к оценке материалов по делам оперативного учета, правового значения данной оценки. Следователю, привлекавшемуся к такой оценке, должно быть запрещено возбуждать соответствующие уголовные дела (которым предшествовало ведение дел оперативного учета), принимать их к своему производству и участвовать в их расследовании. Пока вопросы допуска следователей к правовой оценке дел оперативного учета не получили надлежащего законодательного регулирования, имеет смысл в УПК РФ сформулировать соответствующий запрет для следователя. Он может быть осуществлен путем дополнения ст. 38 УПК РФ ч. 2 следующего содержания:

«Следователь, привлекавшийся к правовой оценке материалов дела оперативного учета, не вправе возбуждать по этим материалам уголовные дела, принимать их к своему производству и участвовать в их расследовании».

Глава 2

ТЕОРИЯ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ – МЕТОДОЛОГИЧЕСКАЯ ОСНОВА ФОРМИРОВАНИЯ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ НА ОСНОВЕ РЕЗУЛЬТАТОВ ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ И ИХ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ В ДОКАЗЫВАНИИ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ

§ 1. Судебное доказательство – единственное средство установления истины по уголовным делам

Доказательство является единственным средством, используя которое дознаватель, следователь, прокурор и суд устанавливают наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения уголовного дела.

Той существенной ролью, которую играет доказательство в уголовном судопроизводстве, объясняется постоянное внимание к категории доказательства в теории и на практике. Его обоснованно относят к числу основных, исходных в теории доказательств и доказательственном праве. Оно лежит в основе решения в теории и законодательстве вопросов, касающихся относимости и допустимости доказательств, способов их собирания, проверки и оценки, оказывает существенное влияние на содержание правового положения участников уголовного судопроизводства. Поэтому правильное определение доказательства, правовых требований, предъявляемых к его содержанию и форме, считается первейшим и необходимым условием достижения истины, обеспечения законности, обоснованности и справедливости принимаемых решений[62].

В настоящее время в теории и практике российского уголовного процесса преобладает точка зрения, в соответствии с которой под доказательствами понимаются любые полученные из установленных законом источников и в установленном им порядке сведения, на основе которых в определенном законом порядке орган дознания, следователь и суд устанавливают обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела (ст. 74 УПК РФ)[63]. Именно такое понимание доказательства лежало в основе ст. 69 УПК РСФСР 1960 г., согласно которой доказательствами по уголовному делу являлись любые фактические данные, на основе которых в определенном законом порядке орган дознания, следователь и суд устанавливают обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения дела.

Использованное ранее словосочетание «любые фактические данные» и используемое в действующем законе словосочетание «любые сведения» употребляются законодателем как синонимы и не меняют существа нормативного определения понятия доказательства. В силу этого попытку отдельных авторов обосновать существование принципиального различия между определением доказательства как фактических данных и их характеристикой как сведений о фактах (и на этой основе возражающих против однозначности понятий «доказательства» и «фактические данные») нельзя признать плодотворной и заслуживающей поддержки[64].

Нельзя согласиться и с критикой ч. 1 ст. 74 УПК РФ в части того, что она якобы содержит нормативное определение только прямых доказательств[65]. Ее можно объяснить только поверхностным прочтением закона. В действительности содержание доказательств как любых сведений законодатель связывает не только с возможностью установления обстоятельств, подлежащих доказыванию, но и иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела. Исходя из этого рассматриваемое законодательное определение доказательства охватывает содержание и косвенных доказательств.