Святая дорога - Владимир Муравьев

Сам Казанский собор, являясь фактически царским, придворным (в некоторых документах его называли "теремным", то есть домашним храмом), также находился под властным контролем государя, который использовал его для осуществления влияния на церковную жизнь, ставя туда своих священников.

В Казанском соборе берет начало драма церковного раскола в России, роковое влияние которого на жизнь народа и страны сохраняется до нашего времени.

В 1640-е годы при царе Алексее Михайловиче, выказывавшем интерес к просвещению и нововведениям во всех областях государственной и частной жизни, сложился кружок из нескольких кремлевских священников и молодых бояр, разделявших его стремление к преобразованиям. Они называли себя "ревнителями благочестия" и доказывали необходимость реформирования церковных служб, чтобы сделать их более понятными для народа и тем самым усилить влияние на него церкви, а также считали нужным принять некоторые законы, повышающие статус духовенства.

В кружок "ревнителей благочестия" входили духовник царя Стефан Вонифатьев, ближний боярин Федор Ртищев, священник-ключарь Успенского собора Иван Неронов, талантливый проповедник и писатель протопоп Аввакум и другие. Для успешной проповеди своих взглядов им нужна была кафедра, и не было в Москве лучшей кафедры, чем Казанский собор. Формально назначение священника зависело от патриарха, и царь обращается к нему с ходатайством за Ивана Неронова, в котором, кроме прочего, содержится и оценка выгодного местоположения Казанского собора. "Да поставлен будет, - пишет царь о Неронове, - протопопом к церкви Пречистыя Богородицы Казанские, яже посреди царствующего града на Красной площади, того ради, яко та церковь посреди торжища стоит и мног народ по вся дни непрестанно в ней бывает, да слышаще учение его сладкое народ отвратят сердце своя от злых обычаев и навыкнут добрых дел".

Неронов был назначен протопопом Казанского собора. Он ввел в практику проповеди - "речи с толкованием", к росписи храма добавил надписи - краткие изречения христианских истин - "поучительные словеса" и, как пишет современник, "мног народ прихождаху... в церковь отовсюду".

Но в окружении царя Алексея Михайловича появился новый, более жесткий церковный реформатор - митрополит Новгородский Никон, ставший позже патриархом. Сначала он вошел в кружок "ревнителей благочестия", затем повел против его членов интриги. По его навету была осуществлена расправа над "ревнителями благочестия", они были изгнаны из Казанского собора, многие подверглись пыткам и казням. Все это описано в известном "Житии протопопа Аввакума, им самим написанном".

Будучи публичной кафедрой духовной церковной реформы, Казанский собор также неоднократно становился местом публичной демонстрации гражданских политических акций.

Подчеркнутым вниманием к святыням Казанского собора, частым посещением служб в нем пыталась найти поддержку народа в своих претензиях на власть царевна Софья Алексеевна.

За иконой в Казанском соборе было обнаружено и прочитано народу "подметное письмо", послужившее началом стрелецкого бунта.

У Казанского собора произошло событие, которое стало первым решительным шагом Петра I к трону. 8 июля 1687 года на Летнюю Казанскую состоялся традиционный крестный ход. Нести икону взяла царевна Софья, имевшая титул "правительницы" при малолетних братьях-царях, но пятнадцатилетний Петр, заявив, что он царь, потребовал от сестры передать икону ему, а самой покинуть процессию. Она отказалась, тогда Петр ушел с площади. Это было объявлением открытой борьбы, завершившейся свержением Софьи.

Но было бы совершенно неправильно сводить роль Казанского собора к арене политических интриг и борьбе амбиций. Они захватывали сравнительно небольшой круг.

Зато постоянной и всенародной оставалась память о том, что собор возведен в честь народной победы, и таким же непреходящим и всенародным было почитание его святыни - чудотворной иконы Казанской Божией Матери, хранительницы каждого человека и всей России. Об этом и молитва ей:

"Со страхом, верою и любовью припадающе пред честною иконою Твоею, молим Тя: не отврати лица Твоего от прибегающих к Тебе, умоли, милосердная Мати, Сына Твоего и Бога нашего, Господа Иисуса Христа, да сохранит мирну страну нашу..."

Широко расходились вести о чудесах, явленных иконой Казанской: исцелениях, исполнении желаний. Священники Казанского собора вели летопись этих чудес. В соборной библиотеке, среди прочих, хранилась рукопись "Сказание о чуде от иконы Казанской Божьей Матери", которая, кроме того что служит свидетельством о чуде, является выдающимся произведением древнерусской словесности, известном по курсам древнерусской литературы под названием "Повесть о Савве Грудцыне".

"Повесть о Савве Грудцыне" написана в середине XVII века и современна событиям, в ней описанным.

"Хощу убо вам, братие, - начинает рассказ неведомый автор повести, поведати повесть сию предивную, страха и ужаса исполнену и неизреченного удивления достойну, како человеколюбивый Бог долготерпелив, ожидая обращения нашего, и неизреченными своими судьбами приводит ко спасению".

Герой повести - личность историческая. "Торговые люди" Грудцыны-Усовы принадлежали к богатому купечеству, имели звание "лучших людей", они часто упоминаются в документах конца XVI-XVII веков. Действие повести происходит в первой половине XVII века, автор точен в описании исторических событий, правильно называет имена их участников - боярина Шеина, стольника Воронцова, боярина Стрешнева и других, указывает существовавшие в действительности адреса. Так, например, адрес места жительства Саввы в Москве "на Устретенке в Земляном городе в Зимине приказе в дому стрелецкого сотника именем Якова Шилова" подтверждается городскими переписями того времени: действительно, был на Сретенке дом сотника Шилова, действительно, размещался там полк, или, как его еще называли, приказ, стрелецкого головы Зимы Волкова.

Так вот, на таком достоверном фоне разворачивается действие "предивной" повести.

Сюжет повести таков. Савва влюбился в жену друга своего отца купца Бажена и возжелал ее. Страсть его была такова, что он подумал: "И егда бы кто от человек или сам диавол сотворил ми сие, еже бы паки совокупитеся мне с женою оною, аз бы послужил диаволу". И тут он увидел юношу, бегущего к нему (дело происходило в поле за городом) и махающего рукой: мол, подожди.

Юноша заговорил с ним ласково, сказал, что знает его родню и готов ему во всем служить и помогать. Савва открыл ему свое желание. Юноша говорит ему: "Могу исполнить, что желаешь, если ты подпишешь, что отрекаешься от Христа и готов служить диаволу". Савва подписал.

Желание купеческого сына исполнилось. Затем бес (а этот юноша был бесом) стал исполнять и другие желания Саввы: сделал его воинским начальником, обратил на него благосклонное внимание царя.

Но вот некоторое время спустя Савва разболелся, "и бе болезнь его тяжка зело, яко быти ему близ смерти", а помощи от Бога, поскольку он продал душу диаволу, Савва получить не мог. Он страдал, сильно "умученный". Вдруг хозяин дома, в котором он жил, слышит, что больной вроде с кем-то говорит, и спрашивает: "Что ты во сне увидел? С кем говорил?"

На что Савва ему ответил, обливаясь слезами, что увидел он явившуюся к его одру светолепну жену и понял, что это была Богородица. Она спросила его, о чем он скорбит. Савва ответил, что скорбит о том, что прогневал Господа - подписал диаволу бумагу. На что Богородица, видя его раскаяние, дала обещание умолить Сына Своего, чтобы Он простил Савву, и помочь вернуть от диавола собственноручное Саввы рукописание, но Савва должен исполнить то, что она повелит. Повеление же ее было таково: "Егда убо приспеет праздник явления образа Моего, яже в Казани, ты же прииди во храм мой, иже на площади у Ветошного ряду; и аз пред всем народом чюдо явлю на тебе".

Хозяин, сотник, доложил о видении своего постояльца царю, и царь милостиво разрешил принести болящего на праздник в собор.

"Егда же бысть праздник Казанския Богородицы июля осмаго дня, рассказывается в повести, - тогда бо бысть крестное хождение до церкви тоя Казанския Богородицы со святыми иконами и честными кресты... В том же крестном хождении бысть великий Государь царь и великий князь Михаил Федорович, и священный патриарх со всем освященным собором и множество вельмож. И абие повелевает царь принести болящего Савву до церкви тоя. Тогда же, по повелению цареву, принесоша болящего оного до церкви Казанския Богородицы, скоро на ковре, и положиша его вне церкви в преддверии.

И егда же начата литоргисати (служить литургию. - В.М.), тогда нападе на больного Савву дух нечистый, и нача зле мучити его диавол. Он велием гласом вопия: "Помози, ми, Госпоже Дево, помози ми, Всецарице Богородице!", и егда же начаша херувимскую песнь воспевати, тогда возгреме яко гром и бысть глас глаголющ: "Савво, востани и гряди семо во храм мой!" Он же воспрянув с принесенного ковра, якобы никогда не скорбел, и скоро притече во храм той, паде ниц пред образом Пресвятыя Богородицы Казанския, моляся со слезами. Тогда же низпаде от верху округа церковнаго богоотменное оное писание, яже дади Савва диаволу, все бо заглажено, яко же бы никогда не писано. Еще же повторяя глас бысть: "Савво, се твое рукописание, яже ты писал еси, и исполни заповеди моя и к тому не согрешай!"... Тогда же слышав царь и патриарх и все предстоящие вельможи, и видевши таковое преславное чудо, благодариша Бога и Пречистую Его Матерь..."