Иной герой. Мир мрачный судьбы (СИ) - Atlas_Galt

Она подождет, посмотрит и когда рыжий вернется, поговорит. После этого и только после этого она решит, что ей делать с этим дальше.

Одна лишь Арквейд не терзалась дилеммами, даже самыми мизерными. Она никогда не сомневалась в своих чувствах, никогда не ставила под сомнение чувства Широ и поминала все сделанное им. Ей было плевать на то, кем он был раньше, как жил и что делал. Её интересовало лишь настоящее. И в настоящем было понятно лишь одно — она не отпустит Эмию, не уйдет и не бросит наедине с тревогой и прошлым. Заключит в любящие объятия, одарит заботой и пониманием. Даст то, чего он был все это время лишен.

Не после того, что было между ними.

Не после того, как они спасли друг друга: она его от непонятной твари из портала, а он её от одиночества, даровав частичку себя, поселив ту в её сердце, открыв свое собственное ей.

Глава 44.4

Тяжело принять прошлое. Даже если оно тебе не принадлежит.

Прошлое Широ Эмии, показанное им против его воли, во всех своих мрачных и гнилых красках, нарисовало картину, несомненно, отличную от всего того, что они знали.

Мрак иного мира, иной судьбы и пепельный привкус смерти преследовал их даже сейчас, когда с момента показанного прошло несколько десятков минут. Опустившаяся тишина угнетала, вынуждая вновь вспомнить то, что ни один из них не пережил и никогда не переживет. Опять окунуться в чужую судьбу родного человека.

Каждый из них смог составить свое мнение о том, кто носил имя Эмия Широ, том, кто повлиял на судьбы всех присутствующих, без исключений. И единственное, что им осталось сделать, так это принять произошедшее, жить дальше, пока в один момент они не встретятся с ним вновь и не поговорят откровенно, убрав ту стену недосказанности, что возвысилась между ними.

Широ безучастно смотрел на белоснежные кости, очищенные от плоти дуновениями песков времени, в его глазах отражалась не гора останков, но все самые ужасные совершенные им поступки. Весь окружающий пейзаж был для него напоминанием обо всех совершенных ошибках, монументом жесткости его «я».

— В эпоху, предшествующую созданию мира смертных, старшего бога предали его же дети; тело разорвали на части, а кровь выкачали, дабы вдохнуть жизнь в собственные творения.

Наблюдатели переполошились, услышав неизвестный голос, больше напоминающий журчание ручья. Он был тих, но не слышать его было попросту невозможно. Каждый ощущал его эхо в стенках своего черепа, многократно отражающееся и теряющееся в переплетениях извилин.

Голос был приятен, бархатен, убаюкивающ, он успокаивал бушующие эмоции, словно отец, нежно обнимающий свое дитя и шепчущий на ухо.

Но в то же время, всем без исключения хотелось смыть с себя эфемерную грязь, что опутала тело и душу сразу, как была произнесена первая буква. Тлетворный и мертвый, он обволакивал, туманя сознание.

— К-кто это? — Схватилась за голову Тосака, слегка ударяя ладонью по виску, незамысловатым жестом пытаясь вытряхнуть неизвестно кого из черепа. — Что за чертовщина!

— Не знаю, — магия Медеи тут же сложилась в сложный узор, укрывая неосязаемым ментальным одеялом наблюдателей. Сама же остроухая пыталась унять тремор в руках, и бешено колотящееся сердце. У бедной принцессы Колхиды «отцовский голос» неизвестного вызвал волну не самых приятных воспоминаний, о которых она бы предпочла забыть. Но прошлое всегда преследовало её, даже после смерти. Лик отца, смотрящего с укором, бледное лицо брата, смотрящего в небо невидящим взором… — Кем бы он ни был, кажется, Широ его не слышит.

— С чего ты взяла? — Справилась со своими родительскими демонами Аозаки, быстро выбросив из головы образ отца. — Он мог просто слишком глубоко погрузиться в себя.

— Может быть, — осторожно ответила «ведьма», — только голос, как мне кажется, обращался не к нему.

— Дедушка, твою магию могут ощутить на той стороне? Перехватить или вмешаться в работу? — тут же поняла, на что намекает Медея Аревейд, с волнением в голосе вопрошая родича.

— «Черт бы побрал Эмию, Хаос и всех богов!» — Мысленно кричал Зелретч, сохраняя на лице маску серьезности и сосредоточенности. Контроль над Второй Магией никак не получалось вернуть. Не помогал ни опыт, ни знания. Нечто крепко ухватилось за «поводок» Калейдоскопа, делая только то, что хотело само. Сам же Маршал понимал, что голос шел не с той стороны портала, а непосредственно из прорехи пространства, как бы странно это ни звучало, словно шелест, вытекающий из ниоткуда. — Вероятность этого крайне мала, — уже вслух начал маг. — К тому же, для выполнения сказанного тобой нужны незаурядные способности, переплевывающие мои минимум на порядок.

Безбожно лукавил Кишуа, завышая возможности теоретического врага, даже не подозревая, кто именно мог это сделать.

— В любом случае, — поджала губы Артурия. — Если этот голос не слышал Широ, не получается ли, что говорят с нами?

— Кому это нужно? — Робкий голос Тайги был оглушителен в тишине.

— Не имею ни малейшего понятия, — пожал плечами Маршал. — Мы даже не знаем, слышит ли его Эмия или нет.

Широ медленно протянул руку к одному из трупов, бережно проведя пальцами по лезвию короткого проржавевшего клинка. Его одеяния он узнал. Это был один из Клинков. Судя по внешнему виду кожаной брони, точнее, её дизайну, он попал с это измерение задолго до момента смерти Гласа. Задолго, до рождения девятого отпрыска императора.

— Мне показалось или рука Широ застыла на полпути к мечу? Да и до этого, такое происходило. — Задумчиво нахмурилась Сакура.

— Я же вам говорил, что портал показывает то, что нужно, — словно детям вновь начал разжевывать Кишуа. — В тот момент, когда вы все отвлеклись на разговор друг с другом, обсуждение или переживания, портал начинает «смотреть» на мир с искаженной точки зрения — «замедленной», если угодно.

— Оу, так вот почему мы ничего не пропускаем, удобно, — смущенно покраснела Фуджимура, упрекать которую никто и не думал, понимая её положение.

Мертвая земля вокруг и полное отсутствие абсолютно любой жизни, даже демонической, дали Широ редкую возможность отдохнуть телом и духом, взвалив на фамильяров почти всю работу по контролю пространства вокруг.

Он еще не забыл, как неизвестная сила привела его сюда, даже не думая расслабляться окончательно. Но против манипуляций такого масштаба, он был буквально бессилен, потому мог лишь минимально подготовить себя к вероятным неожиданностям, осознавая тщетность своих брыканий.

— Его останки низвергли в пустоту, но неспособный умереть бог, был обречён на вечность во тьме, полную боли и безумия, переживая страдания и смерть всех живых существ, жизнь которым дала его кровь.

— Ну, теперь мы точно знаем, что говорят с нами, — нервно облизнула губы Рин, воображение которой уже начало подкидывать картины предполагаемых умельцев, способных вмешаться в работу Второй Истинной Магии. — Эмия вообще никак не реагирует.

— Тогда остается вопрос — что нам пытаются донести? — Пальцы Арутрии сжимались и разжимались на рукояти Экскалибура. — Вряд ли это простой экскурс в историю иного мира.

— Его имя со временем забылось, умирающий бог ныне известен как Х’тон — тот, кто существует с начала сотворения мира.

Широ поднялся с колен и, бросив последний взгляд на олицетворение прошлого, выбросил поднятый клинок обратно его мертвому владельцу, пытаясь так же отбросить собственный груз с сердца.

— Ну, это было неожиданно, — сказала Брюнстад. — Я бы даже сказала ни к месту.

— Согласна, зачем нам нужно было знать об этом… Не способном умереть боге? — Нахмурила брови Рёги, смотря на то, как Широ бросил последний взгляд на тело мертвого демона.

И вновь явленный внешний вид вызвал коллективное потряхивание.

— Не знаю, зачем я здесь, но… Меня давно здесь нет.

Мир вокруг молчал бесконечно долгое мгновение. Ветер исчез, унеся с собой все прочие звуки. Он смотрел в бесчисленные пустые, мертвые глаза в тщетной надежде, получить ответят.