Шамал. В 2 томах. Том 2. Книга 3 и 4 - Джеймс Клавелл

Чангиз начал громко оправдываться:

– Я не хотел показаться невежливым, разуме…

– Разумеется. – Хусейн прошел по коридору к лестнице, которая вела на диспетчерскую вышку. Притихший Чангиз виновато последовал за ним.

Получасом раньше на базу ВВС из службы управления воздушным движением Тегерана поступил телекс с просьбой незамедлительно проверить наличие всех иностранных сотрудников и вертолетов ИВК в Ковиссе: «Мы получили сообщение, что четыре 212-х исчезли с базы ИВК в Бендер-Деламе. Исполнительный директор ИВК Сиамаки, передавший сообщение, полагает, что они могли быть незаконно вывезены из Ирана в одно из государств залива».

Дежурный из числа «зеленых повязок» тут же вызвал Чангиза, предварительно ознакомив с телексом Хусейна и комитет. Комитет проводил заседание на базе, настойчиво продолжая расследование исламской надежности всех офицеров и солдат и преступлений против Бога, совершенных именем шаха. Чангиза подташнивало. Комитет был беспощаден. Пока никому из тех, кто был предан шаху, не удалось избежать осуждения. И хотя он был начальником базы, назначенным комитетом с одобрения Хусейна, утверждение в должности от всемогущего Революционного комитета еще не поступило. Чангиз понимал, что, пока это не произойдет, он находится под следствием. И разве он не давал клятву верности лично шаху, как и каждый военнослужащий?

На вышке он увидел Хусейна, уставившегося на аппаратуру.

– Вы умеете работать на радиостанции, полковник? – спросил мулла; его халат был старым, но чистым, чалма белой и недавно постиранной, хотя тоже изношенной.

– Нет, ваше превосходительство, поэтому я и послал за Боргали. – Капрал Боргали взлетел по лестнице, прыгая через две ступеньки, и вытянулся по стойке смирно. – ВЧ и ОВЧ, – распорядился полковник.

– Слушаюсь. – Боргали включил аппараты. Ничего. Беглый осмотр тут же выявил сломанный кристалл и отсутствующий прерыватель на ОВЧ-радиостанции. – Виноват, оборудование не функционально.

– Вы хотите сказать, умышленно выведено из строя? – тихо произнес Хусейн и посмотрел на Чангиза.

Чангиз онемел. Да сожжет Аллах всех иностранцев, в отчаянии думал он. Если это намеренный саботаж… то это доказательство того, что они удрали и забрали с собой наши вертолеты. Этот пес Мак-Айвер, должно быть, уже знал, что они собираются провернуть все это сегодня утром, когда я спрашивал его про 125-й.

Он похолодел, словно тысячи ледяных иголок пронзили его. Теперь никакого 125-го не будет, нет никакого тайного пути для побега, никаких шансов взять Локарта или одного из других пилотов заложником по надуманному обвинению, а потом тайно обменять «побег арестованного из тюрьмы» на место для себя на самолете – если это понадобится. Внутри у него тяжело заворочалось. Что, если комитет узнает, что моя жена и семья уже в Багдаде, а не в Абадане, как они думают, где «умирает» моя бедная мать? В его ночных кошмарах дьяволы все время издевались, крича правду: «Какая мать? Твоя мать умерла семь или восемь лет назад! Ты рассчитывал удрать, ты виновен в преступлениях против Аллаха, имама и революции…»

– Полковник, – произнес Хусейн все тем же леденящим голосом, – если радиостанции сломаны умышленно, не следует ли из этого, что капитан Локарт отнюдь не занимается поиском других вертолетов; он не ищет их, он сбежал, как и первый вертолет до него, и Мак-Айвер лгал, когда говорил, что приказал 212-м прибыть сюда?

– Да… да, ваше превосходительство, следует, и…

– И тогда получается также, что они бежали из страны незаконно и забрали два вертолета отсюда незаконно, помимо еще четырех из Бендер-Делама?

– Да… да, это тоже было бы правдой.

– На все воля Аллаха, но отвечать будете вы.

– Но, ваше превосходительство, вы, конечно же, не можете не понимать, что невозможно предвидеть тайную, незаконную операцию, подобную… – Он увидел глаза муллы, и фраза повисла в воздухе, незаконченная.

– Значит, вас обвели вокруг пальца?

– Чужеземцы – сыновья собаки, которые все время лгут и обманывают… – Чангиз замолчал, осененный внезапно возникшей мыслью. Он схватил телефон, выругался, увидев, что тот тоже не работает. Другим голосом он быстро произнес: – Ваше превосходительство, 212-й не может перелететь через залив без дозаправки, это невозможно, и Мак-Айверу тоже необходимо дозаправиться, чтобы долететь с Киа до Тегерана, ему тоже придется заправляться, значит, мы можем поймать их. – Он повернулся к Боргали. – Бегом, возвращайся на нашу вышку и узнай, где 206-й с Мак-Айвером и Киа, получивший разрешение на рейс до Тегерана, должен приземлиться для дозаправки. Скажи дежурному офицеру, чтобы он передал на ту базу приказ арестовать пилота, задержать вертолет, а министра Киа отправить в Тегеран… автомобильным транспортом. – Чангиз посмотрел на Хусейна. – Вы согласны, ваше превосходительство? – Хусейн кивнул. – Хорошо. Отправляйся!

Капрал кинулся вниз по лестнице.

В диспетчерской было холодно, ветер налетал порывами. Небольшой шквал дождя, принесенный ветром, забарабанил по стеклу и через мгновение смолк. Хусейн не заметил этого, не сводя глаз с Чангиза.

– Мы поймаем этого пса, ваше превосходительство. Министр Киа еще поблагодарит нас.

Хусейн не улыбнулся. Он уже договорился о том, что Киа в тегеранском аэропорту встретят члены местного комитета, и если Киа не удастся объяснить всевозможные любопытные детали своего поведения, скоро в правительстве станет одним продажным министром меньше.

– Возможно, Киа – часть этого заговора и покидает Иран вместе с Мак-Айвером, вы не подумали об этом, полковник?

Полковник открыл рот.

– Министр Киа? Вы так думаете?

– А вы?

– Клянусь Аллахом, это… безусловно, возможно, если вы так считаете, – осторожно ответил Чангиз, стараясь быть настороже как никогда раньше. – Я этого человека не встречал ни разу в жизни. Вы лучше меня всё знаете про министра Киа, ваше превосходительство, вы допрашивали его перед комитетом. – И оправдали его, подумал он со злобным восторгом. – Когда мы схватим Мак-Айвера, мы сможем использовать его как заложника, чтобы вернуть остальных, мы поймаем его, ваше превосходительство…

Хусейн видел страх в лице полковника и спрашивал себя, в чем виновен этот человек, был ли полковник тоже частью этого плана, который стал очевидным для него, после того как он расспросил Старка вчера и Мак-Айвера сегодня утром?

«А если он был очевиден, – вообразил он стоящего над ним исламского начальника, задающего ему вопрос, – почему вы сохранили это в тайне и почему не помешали этому плану?»

«Из-за Старка, ваше высокопревосходительство. Потому что я действительно верю, что каким-то образом этот человек, хоть он и неверный, является орудием Бога и находится под защитой Бога. Три раза он помешал силам зла дать мне благословенный покой рая. Благодаря ему мои глаза узрели правду: Бог желает, чтобы я не искал больше мученичества для себя, но оставался на пути земном, дабы стать безжалостным бичом Бога и имама против врагов ислама и его врагов».