За гранью снов (СИ) - Екатерина Владимирова

Девушка стремительно кинулась к нему, обняв со спины, и порывисто поцеловала в щеку.

- Я тоже любила ее, - проговорила она совсем тихо. - Я не помню этого, - ответила на удивленный взгляд отца, - но я это чувствую. И сейчас люблю ее, и сейчас люблю, еще сильнее, чем раньше, - склонив голову на плечо мужчине, шепотом добавила: - И тебя люблю. Очень. Не отпускай меня...

И Димитрий Мартэ, резко повернувшись, долго и пристально смотрит в зеленые глаза, такие дорогие и любимые, как напоминание о том, что он когда-то потерял и сейчас обрел. Сильно сжимает Кару в своих руках и, целуя в виски, тихо произносит:

- У тебя ее глаза, - а потом добавляет: - Я тебя не отпущу. Я люблю тебя, доченька. Очень люблю!..

- Я дома, - шепчут ее дрожащие губы, - папа, - закрыв глаза, крепче стискивает его спину. – Я дома!..

И мгновение замирает в этот момент, обреченное дать обретшим друг друга отцу и дочери второй шанс на любовь.

А дальше были почти три месяца счастья. Не безоблачного, подверженного многократным подозрениям, сомнения и опасениям... со стороны Совета Князей, в большей мере. Димитрий Мартэ имел в своих руках власть, был достаточно значимой фигурой за гранью, чтобы упустить из виду тот факт, что его дочь, якобы, нашлась. Кароллу называли кем угодно, но не леди Мартэ. Мошенница, охотница за наследством, плебейка и даже любовница, но не дочь. Слишком неожиданное возвращение, слишком счастливое воссоединение, слишком чудесное воскрешение. Всего было – слишком. А может быть, ее появление просто не было кому-то угодным. Димитрий задавался и этим вопросом тоже, к сожалению и ужасу, находя не одну причину, по которой властителям Второй параллели было не угодно именно это чудо!

Вторая параллель встретила сумасшедшую новость без восторгов и радостных восклицаний, настаивая, что нужны более веские доказательства того, что бывшая рабыня является представительницей древнего дворянского рода. Это было не просто воссоединение семьи и обретение своих корней, это уже было делом государственной важности. Учитывая, кем являлся отец девушки.

- Они не хотят признать, что я твоя дочь, - проговорила Каролла, когда отец получил личное уведомление от главы Совета Лестера Торалсона, - потому, что я была рабыней? Многие видели меня в доме Кэйвано...

- И даже не взглянули в твою сторону, - коротко и мягко перебил ее отец. – Поверь мне, такие люди не обращаются внимания на рабов, какой ты тогда была.

- Но ты обратил внимание, - напомнила девушка, легко улыбнувшись.

- Между нами связь, - улыбнулся Димитрий в ответ. – А между ними и тобой – ничего общего.

- Но сейчас они припомнят мне то, что я была рабыней, - с грустью проговорила Каролла, сцепив пальцы.

Димитрий заметил ее волнение и переживание за его судьбу в большей степени, чем за свою.

- Им придется принять, что ты Мартэ, - с уверенностью и любовью заявил он, сжав ее пальцы, чтобы те не дрожали. - И ты докажешь им, что не просто достойна быть представительницей знатного рода, но что ты родилась ею! Ни больше, ни меньше, - и, притянув девушку к себе, поцеловал в макушку. - Им придется сделать это, - прошептал он ей в волосы. - У них просто не останется выбора, - жестко добавил он.

А на следующий день отправился к Лестеру Торалсону для откровенного разговора. Кажется, право на любовь и семью ему вновь придется отстаивать с боем. Но ничего, на этот раз в его руках козыри.

- Ты должен понять, Димитрий, - сказал глава Совета Князей, встретив гостя в зале приемов, - я очень рад за тебя. Я искренне переживал вместе с тобой, когда случилось это несчастье. Я знал Милену лично и встречался с твоей дочкой, - он замолчал на мгновение, а затем добавил мягче, чем собирался изначально: - Но ты должен понимать, что мы не можем верить лишь... какой-то метке. Это недопустимо. Эта девушка... она может оказаться мошенницей, ты это понимаешь?

- Моя дочь - не мошенница, - сквозь зубы выдохнул Димитрий, заглянув Князю Первого клана в глаза. - Делай, что хочешь, проводи, какие надо, анализы. Я знаю точно, что они подтвердят ее принадлежность к роду Мартэ! Каролла - моя дочь.

- Не заводись, Димитрий, - попытался успокоить его Лестер. - Я понимаю твое желание найти свою дочь, но все же давай будем действовать, всё взвесив и рассудив.

- Действуй, - коротко бросил Димитрий. - Я знаю, что есть правда, а что ложь!

Он замолчал и уставился в сторону, не глядя на Князя Первого клана, который тоже молчал.

Это была игра, очень древняя, очень опасная и выматывающая. Это была борьба. Борьба за княжеский трон. Который Димитрию был не нужен. Но если ты являешься претендентом на то, чтобы стать Князем, то невольно оказываешься участником игры-борьбы. Пешкой или Королем - решать только тебе. Пешкой Димитрий Мартэ никогда не был. И не позволит стать пешкой той, что всегда была для него дороже всего на свете. Своей дочери. Он не хотел такого исхода, видит Бог, не хотел, но если они будут настаивать!.. Ему придется защищать то, что он не уберег двадцать три года назад. И в этот раз ошибки он не допустит.

Резко повернувшись к молчавшему Лестеру, Димитрий подошел к нему, остановившись в паре шагов от трона, на котором тот восседал. Гордый Князь вскинул подбородок, а в глазах зажегся огонек интереса.

- Думаешь, я не понимаю, что происходит вокруг меня, Лестер? - с шипением выдал Димитрий, подойдя ближе и наклонившись к Князю, ничуть не боясь того. - Думаешь, я не понимаю твоей озабоченности? Или озабоченности Совета? - глаза сощурились, а губы сжались в тонкую линию. - Моя дочь неугодная никому наследница, ведь так? И она первая претендентка на трон Княгини Торалсон, - выговорил он отчетливо и с шипением добавил: - Потому что мы оба с тобой знаем, кем была Милена на самом деле!

Если слова всесильного дворянина и задели его, Лестер не подал виду, что уязвлен.

- Ты ошибаешься, Димитрий, - совершенно спокойно возразил он, не отстранившись и не выдав своего возмущения или неодобрения подобными словами. - Твоя дочь, где бы она ни была, не имеет прав на трон.

- Не имеет, - согласился Мартэ, горько усмехнувшись, - пока она того не захочет. И тебе это прекрасно известно, - его голос сошел до шепота: - Это я отказался от трона Князя в пользу Станислава, и на трон Станевичей Каролла претендовать не может, но Милена отказ не подписывала! - слова ударили Торалсона, будто хлестом. - И ее дочь имеет все права на то, чтобы заполучить твой трон! – глаза Димитрия недобро блеснули, а губы ядовито скривились. - Не особенно радужная перспектива, не так ли? - едко добавил он.