Остановка на Медленном Году (сборник) - Фредерик Пол

Вполне возможно, сказал самому себе Деккер, что это просто обычная манера поведения земных женщин с интересующимся ими мужчиной. Однако у него не было никакого способа это проверить. Конечно, это было не по-марсиански. И все же, напоминал он сам себе, если это так, то все еще повернется так, как ему хочется, поскольку в конце концов его роман с Вен Купферфельд развивался просто стремительно. Все, что от него, вероятно, требуется, это терпение.

А тем временем он узнавал больше, чем это раньше представлялось ему возможным, о том, что может требовать ремонта в таком сложном механизме, как Со-Марс Два. На вопрос Доррис Кларксон давно уже был дан ответ: если вследствие крупномасштабной коллизии произойдет падение давления и одновременно откажет основной источник электроэнергии, станция просто переключится на аварийные источники питания. Все двери загерметизируются сами собой; воздух в отсеки станции, еще не пострадавшие от падения давления, будет продолжать поступать из резервных резервуаров, команде придется жить в герметично закрытых каютах, причем там, где их застала аварийная ситуация. Едва ли это будет комфортабельно, но все же лучше, чем умереть. Так будет продолжаться, пока не будет произведен необходимый ремонт, или не подойдет спасти их служебный корабль с Земли или Марса.

Во всяком случае, подобных масштабов столкновение маловероятно. Служебный корабль или одно из ремонтных суденышек, выполняющих ремонтные работы на внешней обшивке корабля, может врезаться в него при швартовке, но, естественно, не на большой скорости. Бродячая естественная комета или случайный астероид, ударь он в станцию, способен, конечно, причинить гораздо больше вреда. Но такого не случится. Для начала шансы на подобное столкновение крайне не велики. И если каким-то чудом нечто подобное возникнет на курсе столкновения со станцией, она просто использует удерживающие ее на месте двигатели, чтобы уступить ему дорогу.

Гораздо более серьезную опасность представляло солнечное излучение. Вот оно-то было вполне вероятным. Подобные вспышки происходили постоянно, а дождь частиц от Солнца смертелен. Но настроенные на Солнце приборы засекут оптическое излучение задолго до того, как появятся сами частицы, и все просто укроются, чтобы переждать его в защищенной камере в центре станции. Подобными камерами, как помещениями первой необходимости, снабжались все созданные человеком объекты в космосе.

Нет, истинная опасность угрожала станции изнутри. Взрыв на любом Аугенштейне однозначно фатален — хотя, как указал Торо Танабе, маловероятен. Самым страшным однако оставался пожар.

Поначалу это немало удивило Деккера: что может гореть на космической станции? Но в ответ на свой вопрос он услышал: «Все что угодно». Не сама конструкция; станция была спроектирована с таким расчетом, чтобы ни одна из ее частей не содержала воспламеняющихся материалов. А вот люди, населяющие станцию и работающие на ней, — совсем иное дело. Неизбежно члены экипажа привозят с собой свои пожитки и, при определенных условиях, почти все они способны загореться. Сам возникший пожар едва ли будет сколько-нибудь серьезным — едва ли кто-то способен поджариться на костре из рубашек и спортивной обуви — но этого и не требуется. Там, где есть огонь, есть и дым. И в закрытом пространстве станции дым представлял собой вполне реальную угрозу. Дым может убить.

И от этого есть панацея, простая, но жесткая: системы аварийной эвакуации. Эти последние в случае необходимости почти моментально могли высосать воздух из любой части станции — даже из всей станции, за исключением загерметизированных помещений. Дверь каждого отсека и прохода будет закрыта. Огонь тогда уляжется за отсутствием воздуха. Когда все утихнет, станция вновь будет герметизирована путем закрытия вентиляционных шахт, а воздух станет поступать из запасных резервуаров.

После проработки ситуации пожарной тревоги на модели Сяопин Йе подняла руку.

— Это представляется мне опасным. Что если кто-то решит выпустить весь воздух безо всякого пожара?

— Позволь я отвечу тебе следующим образом, Йе, — сказал Джилепси. — Ты готовишь еду?

— Конечно. Иногда.

— И на кухне у тебя есть наточенные ножи для нарезки?

— Естественно.

— Ты когда-нибудь пыталась перерезать себе горло одним из них? Нет, не отвечай. Я знаю, что нет. Опасные инциденты не случаются, если кто-нибудь не позаботиться об этом. Всю нашу жизнь всех нас окружают опасные предметы. Первый же водитель за рулем гидроавтомобиля, которого вы увидите, может повернуть колесо и переехать вас, но не делает этого. Нам просто необходимо научиться жить рядом с вещами, способными убить нас.

Этим вечером, когда группа ожидала начала занятий по снижению враждебности, Йе снова подняла эту тему.

— Я не удовлетворена, Де Во, — сказала она Деккеру. — Я все равно думаю, что это опасно.

— Джилепси говорил, что ничего подобного не происходит, — предложил в утешение Деккер, заметив, что Рима Консалво слушает их разговор.

— Джилепси может ошибаться. Что если кто-то захочет совершить самоубийство и потянуть за собой всю станцию? Он может выпустить воздух, или перекрыть контроль безопасности на Аугенштейнах, или разбить об оболочку один из этих ремонтных кораблей. Что его остановит?

На это у Деккера не нашлось ответа, только общее ощущение того, что инструктор был прав. Вместо него ответила Рима Консалво:

— Это — несущественная проблема, Йе. Он сам остановит себя. Как ты думаешь, для чего все эти психологические тесты? Люди с суицидальными наклонностями просто не попадают на космические станции. Их отсеивают заранее.

— Каждый раз? — с сомнением спросила Йе.

— До сих пор было так, — уверила ее Консалво. — Тебе лучше сегодня побольше поработать, Йе, чтобы избавиться от этих негативный чувств.

Потом, разделавшись таким образом со страхами Йе, Рима повернулась к Деккеру.

— Де Во, у меня такое чувство, что и мне не помешает сегодня разрядка. Не хочешь ли попытаться быть моим партнером сегодня вечером?

Естественно, он хотел. Когда они разделись до тренировочных костюмов, Деккер обнаружил то, что, собственно говоря, и ожидал: сколько бы ей ни было лет, у Римы Консалво была превосходная фигура. Они прошли через серию упражнений и спарринга.

В глубине души Деккер относился к этим «толкай-ворчи»-занятиям, как к очередной глупости землян и пустой трате времени. Никакому марсианину никогда не понадобится такая терапевтическая драка, поскольку каждый марсианин с детства приучается к необходимости терпеливо относиться к ближним, а не скрывать свою нерешимость. Но когда все эти физические упражнения продлеваются с привлекательной женщиной, которую хотелось бы узнать гораздо лучше, это — не такой уж плохой способ провести вечер.