ДЕСЯТЬ ЛЕТ И ДВАДЦАТЬ ДНЕЙ - Карл Дёниц

6 июня 1944 года оно действительно началось, и первые подлодки сразу же вышли в море и взяли курс на залив Сены. От меня они получили следующие инструкции:

«Каждое судно, принимающее участие в высадке, даже если у него на борту только горстка людей или один-единственный танк, является целью первостепенной важности и должно быть атаковано.

Следует подходить как можно ближе к противнику, невзирая на опасности из-за мелководья, минных полей и т. д.

Каждый человек и каждое орудие, уничтоженные до высадки на берег, уменьшают шансы противника на общий успех.

Каждая подводная лодка, нанесшая ущерб противнику в процессе высадки, считается выполнившей свою первоочередную задачу, даже если при этом она сама уничтожена».

Следующие недели были отмечены самыми тяжелыми боями, выпавшими на долю подводников за всю историю подводной войны. Возвращаясь на базу, капитаны докладывали о достигнутых результатах, которые вполне оправдывали продолжение операций. Правда, людям при этом доставалось сверх всякой меры – им приходилось неделями находиться под водой. Однако моральный дух подводников был, как и прежде, высок.

Мужество, стойкость подводников не могли не вызывать восхищения. Но долго так продолжаться не могло. Постоянная тревога за судьбы людей, опасение, что противник вот-вот задействует такие мощные оборонительные силы, что настаивать на продолжении операций станет верхом безответственности, заставило меня 24-26 августа отозвать все подводные лодки из района вторжения. К моему глубочайшему облегчению, поступили сообщения с пяти подлодок о том, что они возвращаются на базу, причем добившись весьма неплохих результатов.

Каковы же были результаты операций немецкого подводного флота в районе вторжения в период с 6 июля до конца августа?

В 45 операциях приняли участие поочередно 30 подводных лодок, оборудованных шноркелями. 20 подлодок было уничтожено. Мы потеряли около 1000 моряков, 238 человек удалось спасти.

Согласно информации, опубликованной англичанами, эти подлодки потопили 5 кораблей эскорта, 12 торговых судов (56 845 тонн), 4 десантных корабля (8404 тонны). Кроме того, они повредили 1 эскортный корабль, 5 торговых судов и 1 десантный корабль. Еще один корабль затонул, подорвавшись на установленной подлодками мине.

Все потопленные суда везли военные грузы. Чтобы представить себе наглядно, что это значит, следует обратиться к «Перечню инструкций», изданному во время войны американскими авиаторами.

«Если подводная лодка потопила два 6000-тонных сухогруза и один 3000-тонный танкер, она нанесла противнику следующие потери: 42 танка, 8 6-дюймовых гаубиц, 88 87,6-мм пушек, 40 40-мм пушек, 24 бронетранспортера, 50 «бренов» или самоходных орудийных установок, 5210 тонн боеприпасов, 600 винтовок, 428 тонн снарядов для танков, 2000 тонн продовольствия и 1000 канистр бензина. Только представьте, что бы мы могли со всем этим сделать, если бы всего лишь 3 судна благополучно прибыли в порт назначения. Чтобы причинить такой же ущерб авиацией, противнику пришлось бы сделать 3000 вылетов!»

Позже я подвел итоги действий подводных лодок в районе вторжения и изложил свои мысли по этому поводу в журнале боевых действий.

«Итак, в завершившейся подводной кампании наши моряки снова показали себя с самой лучшей стороны. Подведя итоги операциям, можно отметить, что, несмотря на все сомнения и опасения, предшествовавшие решению направить наши подлодки в Канал, оно оказалось совершенно правильным. Учитывая многочисленные трудности, достигнутые результаты оказались вполне удовлетворительными, а потери хотя, безусловно, явились тяжелыми, но все-таки неприемлемыми их назвать нельзя. Операции подводного флота, конечно, не могли предотвратить высадку противника, но все-таки создали для него дополнительные трудности, а значит, в какой-то степени ослабили тяжесть удара по нашим сухопутным войскам».

В результате прорыва союзников до конца сентября все подводные лодки были переведены в Норвегию.

1 июня я отдал приказ, чтобы в Атлантику выходили только подлодки, оборудованные шноркелями. Вслед за этим командование подводного флота, проведя работы по оборудованию всех подлодок этим устройством, впервые после 1940 года направило лодки к побережью Великобритании, откуда для них были открыты неограниченные потенциальные оперативные зоны. 11 сентября 1944 года в журнале боевых действий появилась следующая запись:

«Все подлодки получили приказ действовать по собственному выбору или в восточной, или в западной части их сектора в зависимости от ситуации. Ограничения в восточной части являются временными. Командование понимает, что постоянное нахождение в подводном положении со шноркелем уже само по себе требует немалого мужества. А если к этому добавить постоянно усиливающееся противодействие противника, становится понятно, что требования, предъявляемые к командам подводников, чрезвычайно высоки.

Поэтому капитанам подлодок, действующих вблизи вражеских берегов, дано право, если потребуется, прервать операцию (если такое решение принято, следует при первой возможности передать оперативную сводку). Также капитан может вернуться на базу раньше, чем израсходованы топливо и торпеды, если он посчитает это целесообразным, исходя из состояния подлодки или команды».

Первые же доклады продемонстрировали вполне положительные результаты. «U-482» (командир фон Матушка) заняла позицию в Северном проливе к северу от Ирландии и, согласно информации англичан, потопила там корвет «Хорст Касл» и 4 торговых судна.

Неплохие результаты были достигнуты также в Ирландском море, на западном входе в Английский канал и в районе Шербура. Прибрежные операции подлодок со шноркелями в более удаленных районах тоже оказались успешными. В октябре 1944 года, по сводкам англичан, «U-1232» (командир Добрац) потопила 4 судна (24 331 тонна) и торпедировала пятое (2373 тонны). «U-870» (командир Хехлер) успешно действовала даже в районе западнее Гибралтара.

К концу января мы установили очень приятный, по крайней мере для нас, факт: шноркель превратил даже старые подлодки в эффективный инструмент войны. В предыдущем квартале показатель эффективности подлодок в море был так же высок, как и в августе 1942 года. Но принципиальная разница заключалась в том, что в 1942 году подлодки оставались в море в среднем 60-100 суток, и 40 из 60 суток они проводили в оперативной зоне. В декабре 1944 года они оставались в море в среднем 37 суток, из которых 9 проводили в оперативной зоне. На то было несколько причин. Мы лишились баз в Бискайском заливе, поэтому величина отношения времени, проведенного в море, к времени в порту резко уменьшилась. Расстояние от новых баз к оперативным зонам стало больше, а преодолевая его под водой со шноркелем, лодка двигалась медленнее и, значит, тратила больше времени на переход до оперативных зон и обратно. Поэтому общее количество потопленного тоннажа было намного ниже, чем в 1942 году. Об изменении такого положения можно было говорить только после ввода в эксплуатацию новых подводных лодок с большой подводной скоростью.