Антираспад - Антон Орлов

…Завинтив пробку, убрал бутылку в ящик. Стол был древний, императорский: столешница из черного, с разноцветными искрами редчайшего минерала лежала на четырех массивных золотых лапах с серебряными когтями. Отныне этот стол принадлежит ему! Как и весь Соледад, как и вся Валена… Он много чего сможет сделать, и никто его не остановит!

Премьер уже приступил к осуществлению кое-каких своих заветных желаний. Например, ему очень хотелось расквитаться с Карен Мьян. Сначала он ее изнасилует, потом поджарит на медленном огне! Вопрос только в том, чтоб ее найти. Пользуясь своим нынешним положением, он отправил на Шелкону одного из лучших агентов Валенийской Службы Безопасности. Тот побывал в Замервейском университете и обнаружил, что про Карен Мьян там вообще не слыхали: такого ассистента никогда не было — ни на кафедре археологии, ни на других кафедрах. Спустя два часа агента прямо на улице арестовали — за то, что бросил обертку от жевательной резинки мимо урны. Оперативник, имевший при себе документы сотрудника Соледадского университета, начал качать права, но после трех часов интенсивного допроса сломался. В конце концов его депортировали, и впридачу шелконские власти направили в адрес валенийского правительства ноту протеста: мол, работники ваших спецслужб посещают наш мир с фальшивыми документами, да еще и загрязняют окружающую среду! «Паршивые ублюдки!» — пробормотал Премьер, ознакомившись с этим документом. Оперативник, которого он вызвал к себе для отчета и разноса, сказал, что занимались им не шелконские правоохранительные органы, а Денорская Служба Безопасности. Ну да, ведь Шелкона — сателлит Денора. Чем этот болван спровоцировал такое внимание к своей персоне, Премьер так и не сумел выяснить.

— Нечего мусорить на улице, когда ты на задании! — рявкнул он напоследок, чтоб отвести душу.

Агент заикнулся о внеочередном отпуске для восстановления подорванного в шелконских застенках здоровья, но Харо Костангериос послал его в задницу и велел шефу ВСБ наложить на разгильдяя самые строгие взыскания.

Впрочем, как признал он потом, кое-какую информацию незадачливый оперативник все же раздобыл. Карен Мьян не является ассистентом кафедры археологии Замервейского университета. Прекрасно! Премьер набросал черновик письма, которое надлежало разослать во все миры от его имени. Он обращался к инопланетным правительствам с просьбой оказать содействие в розыске особо опасной преступницы. Стремясь произвести впечатление на адресатов, Харо Костангериос не стал мелочиться: Карен Мьян инкриминировался целый букет убийств, ограбление Государственного Банка Валены, нелегальное занятие проституцией, изготовление фальшивых денег, контрабанда наркотиков, участие в групповых сексуальных оргиях на общественном пляже и, наконец, циничное осквернение мемориального кладбища в Соледаде. Премьер приложил к письму ее фотографии и антропометрические данные и завершил свое послание личной просьбой о выдаче преступницы, взамен пообещав выдать инопланетных правонарушителей, которые нашли убежище на Валене, — если таковые есть и если кто-нибудь в этом заинтересован. Теперь Карен никуда не денется! Перечитав письмо, Харо Костангериос ухмыльнулся… Лионелла еще смеет утверждать, что у него с воображением туго! Вызвал секретаря, отдал ему черновик: чтобы завтра все было готово! Секретаря он привез с собой из Венеды — тот был способным малым, Премьер таких ценил.

Неприятный осадок, оставшийся после разговора с Саверьяном, понемногу исчезал. Саверьян хочет установить фиксированные квоты на выпуск кристаллических носителей информации — это будет выгодно ему, но невыгодно Нилсаку и Агутову! Тем лучше. Надо стравить их, оставаясь в тени. Противно, что Саверьян говорил с Премьер-Губернатором, как с мальчишкой, но за свое хамство он поплатится. Харо Костангериос разделается с теми, кто топчется у него за спиной, и станет полновластным хозяином Валены. А затем — чем черт не шутит! — и всей бывшей Империи… Лишь бы тугодумы из ВСБ наконец-то нашли зонд Нуль-Излучателя!

Главным достоинством Перебрасывателя было то, что он функционировал безотказно. Олег провел десятки экспериментов — ни одного сбоя. Испытательным полигоном стали окрестные астероиды. Послать зонд — определить местоположение цели в трехмерном пространстве, — задать координаты пункта отправления и пункта прибытия… На борту станции нашлось помещение с толстыми многослойными стенами из сверхпрочных материалов — вероятно, специальная камера для опытов с переброской предметов через гиперпространство, идеально приспособленная для того, чтобы гасить возникающую в момент перехода ударную волну.

Имелось, однако, два «но». Первое: никто из «Антираспада» не понимал принцип действия имперской установки; никто не сможет починить сложнейшую древнюю аппаратуру, если та выйдет из строя. Возможно, земные инженеры, поддерживающие систему гиперканалов, сумели бы с этим разобраться. Но кто-нибудь кроме них — вряд ли… Второе: с некоторых пор вокруг Лау-059 вращалось на два астероида меньше. В обоих тех случаях Олег воспользовался командой «Выполняй», которая выскакивала на экране в пурпурной рамке рядом с такой же без рамки, — и в результате две каменные глыбы размером с небольшую луну в мгновение ока были распылены на молекулы.

— Создатель Перебрасывателя — гений, с этим никто не спорит, — подытожил Олег, — но думал он не головой. Вот так ошибешься ненароком, и эта штука разнесет вдребезги пункт прибытия. Лично мне боязно переходить ко второму этапу. Ну, к броскам в обитаемые миры! Я тут кое-что подсчитал: у Перебрасывателя хватит мощности, чтоб разворотить целую планету. Вдруг какой-нибудь дурацкий сбой… — Он недоговорил.

— А заблокировать эту команду? — предложил Норберт. — Разве ты не сумеешь?

— Ненадежно.

— Так… Значит, все-таки придется изучить, как он устроен… И, если получится, исправить ошибку конструктора. Иначе мы должны отказаться от дальнейших экспериментов! — Норберт обвел взглядом лица друзей, но никто не возразил: это был один из тех редчайших случаев, когда все с ним согласились.

Олег приступил к изучению схем и описаний, которые содержались в памяти бортового компьютера станции. Большой, ссутулившийся, хмурый, он часами сидел перед монитором, отключившись от внешнего мира. Остальные подходили, смотрели через его плечо на экран, высказывали свои догадки, более или менее дилетантские, приносили ему кофе и сандвичи. Он утолял голод, не глядя на то, что ел, даже не отрываясь от монитора. У Норберта мелькнуло подозрение, что компьютерщик в таком состоянии вполне способен сжевать вместо сандвича старую подошву… Но проверять, так ли это, он не стал. Как-нибудь в другой раз!