В тени регулирования. Неформальность на российском рынке труда - Коллектив авторов

В республиках бывшего СССР доля работодателей, привлекающих наемных работников, в общей численности самозанятых составляет всего 3–5 % и лишь в России приближается к 20 %. Таким образом, по этому показателю Россия также примыкает к группе центральноевропейских стран с переходной экономикой.

Значительные различия в соотношении долей индивидуальных предпринимателей и работодателей между странами может свидетельствовать о том, что на выбор формы самозанятости влияют такие институциональные факторы, как особенности системы налогообложения для разных групп предприятий, а также неодинаковая степень жесткости трудового законодательства и, возможно, эффективность его инфорсмента. Понятно, что государственный контроль над производственными единицами, использующими наемный труд, гораздо строже. В странах, где жесткость трудового законодательства в целом ниже, а инфорсмент законодательства, в том числе трудового, выше (к этой группе можно отнести страны Восточной Европы и Балтии), предприниматели не «маскируются» под ИП и регистрируются в качестве предпринимателей некорпоративного бизнеса (ПНБ).

Различия в составе общей самозанятости, отмеченные нами для двух групп стран, сохраняются при рассмотрении отдельно городской и сельской занятости. К сожалению, подобные данные имеются только для одной представительницы европейских стран с переходной экономикой – Эстонии и двух стран СНГ (Казахстана и Молдовы).

Как видно на рис. 11.6, для Эстонии характерен высокий удельный вес предпринимателей некорпоративного бизнеса для обоих типов поселений (хотя в сельской местности их доля несколько ниже). В России подобная особенность характерна только для городской самозанятости. В городах Казахстана и Молдовы категория предпринимателей некорпоративного бизнеса представлена шире, чем в сельских поселениях, однако их доля все равно чрезвычайно мала. Самозанятость здесь представлена преимущественно индивидуальными предпринимателями, не привлекающими наемных работников.

Рис. 11.6. Состав самозанятых, городские и сельские поселения, 2008 г., все самозанятые = 100%

Гендерная структура самозанятости. Является ли самозанятость прерогативой исключительно одного из полов или мужчины и женщины участвуют в ней на паритетных началах? Для какой из гендерных групп рабочей силы самозанятость является более распространенной формой занятости?

Рисунок 11.7, а также таблица П11-3 в Приложении, демонстрируют, что в экономически развитых странах самозанятость является преимущественно мужским занятием, тогда как доля женщин в этом сегменте не дотягивает даже до одной трети. Иное дело – страны с переходной экономикой, где представительство женщин в самозанятости оказывается гораздо более весомым. Их доля по всем постсоциалистическим странам составляла в 2008 г. 43 %, что более чем в полтора раза выше аналогичного показателя для стран с развитой рыночной экономикой.

В то же время ситуация в странах ЦВЕ и СНГ оказывается далеко не идентичной. Если в странах ЦВЕ доля женщин среди всех самозанятых устойчиво держится на отметке около 40 %, то в СНГ участие мужчин и женщин в самозанятости распределено практически поровну. В трех из пяти стран СНГ, по которым имеются данные за 2000 и 2008 гг., наблюдался тренд в сторону увеличения доли женщин (и соответствующее сокращение доли мужчин). В странах ЦВЕ доля женщин, напротив, снижается, хотя не драматично. В этой группе стран единственными исключениями являются Латвия и Венгрия, где произошел рост этого показателя.

Примечание: страны ранжированы по 2008 г.

Рис. 11.7. Доля женщин в общей самозанятости, 2000, 2008 гг., %

Источники: результаты национальных обследований рынка труда.

Оценки уровня самозанятости, представленные на рис. 11.8, позволяют оценить важность этой формы занятости для каждой из гендерных групп. В постсоветских республиках уровень самозанятости для женщин превышает соответствующий показатель для мужчин, хотя разрыв в целом по региону небольшой – в среднем 3 п.п. В Таджикистане, Азербайджане и Грузии самозанятость является преимущественной сферой трудовой активности женского населения. Уровень самозанятости в этих странах достигает 65–73 %.

Совершенно иная картина наблюдается в европейских странах с переходной экономикой, где для мужчин самозанятость является более важной сферой приложения труда, чем для женщин. Гендерный разрыв в уровнях самозанятости превышает 50 % (16 % для мужской рабочей силы и 10 % для женской). Причем подобная ситуация характерна для всех стран ЦВЕ, представленных в выборке.

Рис. 11.8. Уровни самозанятости среди мужчин и женщин, страны с переходной экономикой, 2008 г., %

По своему составу самозанятость женщин и мужчин также имеет существенные различия (рис. 11.9). Среди женщин (по сравнению с мужчинами) меньше доля работодателей, выше доля помогающих неоплачиваемых членов семьи. В странах СНГ женщины практически не выступают в качестве работодателей. В восточноевропейских странах, хотя женщины чаще являются предпринимателями некорпоративного бизнеса по сравнению со странами СНГ, они все равно уступают по этому показателю мужчинам.

В то же время институциональные и даже культурные факторы оказывают непосредственное влияние на привлекательность (и возможность) для женщин найти себя в сфере малого предпринимательства. Данные по структуре женской самозанятости в Таджикистане указывают на значение такого институционального фактора, как особенности землепользования. Раздел сельскохозяйственных земель между сельскими жителями объясняет, почему в этой стране так высока доля женщин – индивидуальных предпринимателей. Многие сельские женщины наряду с мужчинами оформили на себя земельные паи, которые затем были внесены в сельскохозяйственные кооперативы.

Рис. 11.9. Состав самозанятых женщин и мужчин, страны с переходной экономикой, 2008 г. (все самозанятые = 100 %)

Таким образом, отвечая на вопросы, которые были поставлены в начале данного раздела, можно констатировать, что различия в особенностях самозанятости в двух группах стран имеют и гендерный аспект. В странах СНГ самозанятость не только имеет женское лицо, но в ней также сосредоточена бо́льшая часть женской рабочей силы. В отличие от этого в европейских странах с переходной экономикой самозанятый – чаще всего мужчина, а большинство представителей обоих полов работают в сфере наемного труда.