Путешествие на Запад. ТОМ I - У Чэн-энь

– Об этом не беспокойся! – сказал смеясь Сунь У-кун. – Я знаю, что делать.

– О, тебе что беспокоиться, – заметил Чжу Ба-цзе. – Ты можешь превратиться в насекомое и вылететь через любую щелочку. А вот мы не обладаем такой способностью и вынуждены будем остаться здесь: расплачиваться за других.

– Пусть только он попробует поступить так и отправиться без нас, – сказал тут Сюань-цзан. – Я прочитаю строки из псалма Старой сутры, посмотрим, как это ему понравится!

Чжу Ба-цзе хоть и был огорчен, все же не утерпел, чтобы не рассмеяться.

– Учитель, о чем вы говорите? Мне известно, что среди священных буддийских книг имеются сутры Лэняньцзин, Фахуацзин, сутра Павлина, Алмазная сутра, сутра бодисатвы Гуаньинь, но о Старой сутре я никогда ничего не слышал.

– Да ты, брат, не знаешь, в чем дело, – сказал Сунь У-кун. – Обруч, который я ношу на своей голове, подарен нашему учителю самой бодисатвой Гуаньинь. Учитель обманом уговорил меня надеть его, и как только я это сделал, он словно прирос ко мне. И теперь нечего даже думать о том, чтобы его снять. Заклинание это называется «Сжатие обруча», вот что значит Старая сутра. Как только учитель начинает читать заклинание, у меня сразу же появляется нестерпимая головная боль. Этим учитель держит меня в руках.

Учитель! – обратился он к Сюань-цзану. – Пожалуйста, не читайте своего заклинания. Я никого не собираюсь обманывать и обещаю вывести вас всех отсюда.

Когда они закончили разговор, на востоке взошла луна.

– Сейчас самое подходящее время трогаться в путь, – сказал Сунь У-кун. – Вокруг все тихо, взошла луна.

– Да что ты голову морочишь, – сказал Чжу Ба-цзе. – Куда же мы пойдем, когда все ворота заперты?

– Не веришь, так смотри! – сказал Сунь У-кун.

С этими словами он взял свой посох, повертел его в руках и произнес «Заклинание о раскрытии замков». Затем он указал им на ворота, и в тот же миг все замки с лязгом полетели вниз, а ворота с шумом распахнулись.

– Вот это ловко! – с удовлетворением воскликнул Чжу Ба-цзе. – Даже волшебник-алхимик не мог бы так сделать.

– Подумаешь, какая невидаль, – сказал Сунь У-кун. – Да если бы здесь были Южные ворота неба, и они раскрылись бы.

Сунь У-кун предложил учителю выйти из монастыря и помог ему сесть верхом. Чжу Ба-цзе взял коромысло с вещами, а Ша-сэн повел коня.

– Идите пока медленно, – сказал Сунь У-кун. – А я позабочусь о том, чтобы послушники проспали целый месяц.

– Только смотри, не причини им вреда, – предупредил Сюань-цзан. – Иначе ты поплатишься за свою неблагодарность.

– Не беспокойтесь, – ответил Сунь У-кун.

Затем он вошел в монастырь и подошел к той комнате, где спали послушники. В поясе у Сунь У-куна были запрятаны насекомые, которые усыпляли людей. В свое время он выиграл их у одного из князей неба Цзэн-чана – Вирупакши, когда играл с ним в цайцюань у Восточных ворот неба. И вот Сунь У-кун вытащил двух насекомых и бросил их в окно. Насекомые побежали прямо к послушникам, которые сладко спали. После этого Сунь У-кун нагнал Танского монаха, и они все вместе зашагал и на запад. Всю ночь, до самого рассвета, путники, не останавливаясь, шли вперед.

– Эта обезьяна доконает меня, – сказал Сюань-цзан. – Из-за тебя я не спал всю ночь.

– Вы, учитель, только и знаете, что ворчать, – обиделся Сунь У-кун. – Сейчас уже светло, и вы можете немного отдохнуть где-нибудь у дороги под деревьями.

Тогда Сюань-цзан спешился и, подойдя к дереву, устроил себе постель. Ша-сэн поставил на землю коромысло и задремал, а Чжу Ба-цзе улегся спать, подложив под голову камень. Сунь У-кун был очень доволен. Взобравшись на дерево, он начал резвиться и прыгать по ветвям. Однако о том, как отдыхали четыре паломника, мы распространяться не будем.

Вернемся теперь к праведнику Чжэнь Юань-цзы. После того как проповедь во дворце Мило была закончена, он вместе со своими учениками покинул небо Тушита, спустился на яшмовое небо и, воссев на лучезарные облака, вскоре прибыл к воротам монастыря Учжуангуань на горе Ваныноушань. Ворота монастыря были распахнуты настежь, а земля чисто подметена.

– Цин-фын и Мин-юе действительно надежные люди, – сказал праведник. – Обычно, когда солнце только под горизонтом, они еще даже не потягиваются. А вот теперь, оставшись одни, не поленились подняться рано и подмести двор.

Сопровождавших его учеников обрадовали эти слова. Однако, войдя в храм, они увидели, что никто не возжег фимиама, и не могли понять, куда девались Цин-фын и Мин-юе.

– Вероятно, они решили воспользоваться нашим отсутствием, захватить с собой кое-что из вещей и скрыться, – высказал кто-то свое предположение.

– Ну, что за глупости! – воскликнул праведник. – Разве может человек, отрекшийся от мира, совершить столь постыдный поступок. Просто вчера вечером перед сном они забыли запереть ворота, а сегодня еще не вставали.

И действительно, дверь в комнату послушников была заперта и оттуда доносился храп. Однако ни стук в дверь, ни крики не разбудили послушников. Пришлось высадить дверь и стащить послушников с кровати. Но те не просыпались.

– Ну и молодцы! – рассмеялся праведник. – Когда человек обретает бессмертие, он всегда полон энергии и не думает о сне. Неужели они так сильно утомились? Быть не может, это ктото околдовал их. Воды! Живее!

Один из послушников поспешил выполнить приказание. Праведник произнес заклинание и, набрав в рот воды, прыснул ею в лица послушников. В тот же миг они освободились от сонных чар и, широко открыв глаза, увидели своего учителя и собратьев.

Они тут же стали отбивать поклоны, приговаривая:

– Уважаемый учитель! Ваш друг хоть и монах, но он и его спутники – настоящие бандиты.

– Вы не волнуйтесь, – сказал с улыбкой праведник, – и расскажите все толком.

– Учитель, – начал тогда Цин-фын, – после того как мы расстались с вами, сюда прибыл Танский монах из Китая и с ним три его ученика. У них был конь. Не смея нарушить вашу волю, мы расспросили их о цели путешествия, а затем сорвали два плода жизни и преподнесли их монаху. Однако монах оказался простым смертным и не смог оценить наше сокровище. Как ни упрашивали мы его попробовать эти плоды, он упорно твердил, что мы предлагаем ему новорожденных младенцев, и наотрез отказался принять угощение. Тогда мы сами съели эти плоды. Кто мог подумать, что один из его учеников, странствующий монах по имени Сунь У-кун, и его товарищи украдут у нас четыре плода и съедят их? Но Сунь У-кун ни за что не хотел сознаваться в этом и, применив волшебство… – Тут Цин-фын остановился, не в силах продолжать.