Наруто - Тень дракона - Еслер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Здесь же, разница в навыках небольшая и это очень мотивирует на преодоление своих границ. Судя по тому, какой довольной выглядела Пакура после каждой нашей тренировки, несмотря на многочисленные синяки, ушибы и даже переломы в некоторых случаях — мои навыки ирьенина позволяли не отвлекаться на такие мелочи — это было верным и для нее. Учитывая малое количество бойцов эС-ранга в Суне, ничего удивительного в этом нет.
Правда, такая идиллия продолжалась всего пару дней — ни ее, ни меня никто не дергал, а вот на третий день к Пакуре в дом заявилась весьма настойчивая мелкая девчонка, оказавшаяся ученицей. Естественно, не просто так, а с требованием ее тренировать, разом нарушив сложившийся ритм и отхватив очень приличный кусок времени у куноичи.
Но расстраиваться данному развитию событий мне оказалось некогда — разобравшись в ситуации за несколько дней, Орочимару не дал просто так отсиживаться и начал привлекать к переговорам со старейшинами Суны, стараясь добиться стабилизации власти в деревне, что сильно пошатнулась с бегством Казекаге и смертью трети Совета. Отправленный в отставку не так давно, Третий Казекаге вновь нацелился на трон и это не понравилось никому из старейшин. Тут уж не удалось отсидеться в стороне даже Герою Суны и Пакура вынуждена была включиться в политическую жизнь Сунагакуре. Огромный прилив популярности и уважения среди вооруженных сил, что принесла ей добыча двух из трех великих мечей Тумана — подразумевало убийство их владельцев именно Пакурой, а не мной, как и было задумано изначально — делало куноичи намного более вероятной кандидаткой на шляпу с кандзи ветра.
Кстати, сложилась весьма странная ситуация, когда моральных дух деревни был весьма высок в результате недавнего подвига и просто огромного удара по престижу врага, но в то же время, образовавшийся вакуум среди верхушки власти, как и обстоятельства этого вакуума, внушали жителям неуверенность. Совет был очень заинтересован, чтобы ликвидировать эту пустоту как можно быстрее и всего за три дня ввел в свой состав двух новых старейшин, среди которых, к моему удивлению, оказался отец Сасори. Дело стремительно двигалось к новым выборам.
К чести Орочимару, он демонстративно и полностью отстранился от участия в бурлящих политических интригах Сунагакуре, объявляя всем и каждому, что это личное, внутреннее дело Песка и Коноха ни в коей мере не претендует на право голоса, лишь желая подтверждения ранее достигнутых соглашений и ничего более. Учитывая, что суновцы хотели того же самого и уже ощутили увеличение количества доступных миссий, а с ними и скорое поступление новых денежных потоков, присутствие делегации было воспринято в однозначно положительном ключе.
Несмотря на такой отклик населения Песка, Орочимару надолго задерживаться у союзников не собирался — как только обновленный Совет Старейшин официально и документально подтвердил все договоренности, посольство шустренько собралось и тем же днем отбыло, пожелав удачного проведения выборов Пятого Казекаге, делом подтвердив сказанные ранее слова.
Естественно, к ним присоединился и я, выполнив задачу по наведению дружеских отношений с Пакурой, а заодно и как следует потренировавшись с равным по силе противником. Перед тем, как попрощаться с куноичи, я даже договорился, что она навестит меня в Конохе, когда все более-менее в Суне уляжется, и мы сможем провести бой уже на соответствующе оборудованном печатями полигоне, без таких сдерживающих факторов, как опасность смертельного ранения. Учитывая специализацию высокоуровневых ниндзя именно на нанесение как можно более тяжелых повреждений противнику, чтобы гарантированно вывести из строя или убить, Пакура была полна энтузиазма опробовать мое изобретение на практике и даже заводила разговор о возможности купить себе такой же, как только появится возможность.
Эпопея с Суной закончилась, и я наконец возвращался домой.
* * *— Мизукаге-сама, донесение из Сунагакуре! — буквально ворвался в кабинет доверенный помощник лидера Киригакуре.
Вид он имел довольно необычный для обычно невозмутимого шиноби в ранге джонина — бледный больше обычного, на лбу капельки пота и слегка расширенные глаза, говорили о крайней степени волнения. Мизукаге, и так в последние дни живший в постоянном напряжении со времени исчезновения засады, чуть не убил соратника, еле сдержал рефлексы.
— Что случилось, Митаке? — спросил лидер Кровавого Тумана, огромным усилием воли сделав так, чтобы голос звучал уверенно и твердо.
— Пакура но Шакутон вернулась домой в сопровождении Мизу но Сейрей из Конохи и при себе у них мечи Кири но Шинобигатана Шичинин Шуу! — воскликнул джонин, не в силах сдержать эмоций. — Засада провалилась и полностью уничтожена, а великие мечи в руках врага!
Как это произошло? — сдавленно спросил лидер деревни до крови сживая кулаки.
Скрип зубов был ясно различим в тишине кабинета, а внутри Каге кипела настоящая буря ярости, прорывавшаяся наружу Убийственным Намерением. К этому чувству примешивалась изрядеая доля страха. Это был третий крупный провал продвигаемых им операций, вполне возможно, последний в карьере — потерю целых пяти великих мечей Киригакуре не простит никто, даже если забыть про понесенные за последние годы потери, а кланы давно ищут возможность усадить в кресло своего человека. Ему было совершенно ясно, что просто так уйти с поста уже не получится. Не после подобного провала и потери лица Тумана. Даже поддержка безклановых ниндзя тут не поможет.
— Судя по слухам, Пакура все же угодила в ловушку, но благодаря помощи оказавшегося неподалеку Рью Нара, им удалось перебить Кири но Шинобигатана Шичинин Шуу и всю их свиту, захватив мечи, — доложил вытянувшийся в струнку шиноби, — и в результате благополучного и триумфального возвращения Пакуры, Казекаге обвинили в предательстве и вынудили бежать.
— Кланы об этом уже знают? — Мизукаге было плевать на проблемы Песка, а вот за собственную шкуру он весьма опасался.
— Почти наверняка, новости уже разошлись среди Анбу, — нервно кивнул шиноби, доставая платок и утирая лицо от пота, — это лишь вопрос времени, когда весь Туман об этом будет знать, включая и людей кланов, Мизукаге-сама.
Не сдержавшись, Мизукаге треснул кулаком по столу, заставив массивную мебель из цельного дуба жалобно хрустнуть и пойти трещинами от места удара. Помощник и невидимые охранники лидера деревни дружно вздрогнули.
— Дерьмо! — пара жестов и в кабинете остаются только два человека. — Митаке,
