Дракон (ЛП) - Андрижески Дж. С.

Он неспешно шёл по земле.

Полная луна озаряла его путь.

Она затмевала звёзды прохладным кругом, выделявшимся на небе. Она была прекрасна, полна деталей, крупнее, чем ему помнилось. Он ощущал дрожь чувств от того камня на небе, от его груза на своём сознании, когда соприкасался с ним светом.

Это чувство не вызывало неприязни; чужеродность его интриговала.

Он шел по тёмным садам в одиночестве.

Точнее, он думал, что был один.

Почти дойдя до первого участка стены, он обнаружил, что это не так.

То есть, он не один.

Там был другой видящий. Ревик видел под деревом видящего. Он присел в темноте, его лицо озарялось слабым свечением. Нечто, сочившееся меньшими завитками живого света, лежало у его ног.

Ревик осознал, что это был мужчина-видящий.

Он что-то ел.

Ревик с любопытством подошёл к нему.

— Здравствуй, брат, — сказал он, подойдя достаточно близко.

Видящий резко вскинул и повернул голову, словно Ревик застал его врасплох.

Ревик поднял руку, чтобы успокоить его.

— Я не хотел тебя тревожить, — вежливо сказал он. — Что у тебя тут, брат?

Видящий медленно поднялся на ноги. Он двигался точно, грациозно, как какой-то большой кот. Ревик следил за его движениями, ощущая, как в его низшей части пробуждается какое-то воспоминание. Драки.

Дядя говорил ему, что ему нравилось драться.

Он говорил, что ему это очень нравилось.

В его свете мелькали воспоминания. Плоть, ударяющая по плоти… движения ног и рук. Но не только это. Не только боль и избегание. Стратегия. Забава. Мышление на ходу.

«Как шахматы», — сказал ему кто-то как-то раз.

«Да, брат, — сказал видящий перед ним. — Да. Именно так. Это сказала тебе твоя жена?»

Ревик нахмурился, глядя на тенистый силуэт видящего.

Видящий улыбнулся в знак одобрения, белые зубы сверкнули в темноте.

Ревик заметил, что его рот был покрыт каким-то тёмным соком, казавшимся гуще большинства напитков, которые ему давали в Городе.

От него исходил медный и терпкий запах, напоминавший…

— Кровь, — сказал он вслух. Ревик рефлекторно посмотрел на свои руки. Ничего не увидев, он перевёл взгляд на мужчину-видящего. Он впервые заметил, что их рост был почти идентичным. Это нетипично.

— Ты ранен, брат? — спросил он.

«Нет. Нет, брат, я не ранен».

Видящий шагнул ближе к нему.

Ревик не встревожился. Он по-прежнему испытывал к этому высокому видящему главным образом любопытство.

Он наблюдал за его движениями, увидел, как его лицо покинуло тень. Ревик заметил красноту, сопровождавшую медный запах, обратил внимание на длинные чёрные волосы мужчины, когда тот отбросил их со скуластого лица. Нижняя часть его лица и шеи покрывались той же тёмной жидкостью, в которой Ревик теперь уже без сомнений узнал кровь.

Но чья это кровь?

Ревик вспомнил, что мужчина-видящий ел…

Затем что-то ещё привлекло внимание его глаз и разума, заставив пристально уставиться.

Глаза мужчины-видящего.

Прозрачные глаза, которые слабо светились бледно-зелёным светом.

Что-то в этом свечении притягивало его, едва не вынудило затвердеть.

Более того, это позволило ему видеть. Глаза осветили его лицо и шею. Радужки источали достаточно сияния, чтобы Ревик различал цвет за этим свечением, отсутствие цвета, бледноватый отлив как у стекла, которое отражало мягкий свет луны.

У видящего были бесцветные глаза.

Его глаза светились.

По лицу тянулся шрам. Ревик видел схожие шрамы на других видящих. Поначалу это искажало впечатление о чертах видящего, как и длинные волосы… вороные волосы, спадавшие ниже плеч косматой гривой.

Но это лицо…

— Ты похож на меня, — сказал Ревик с изумлением в голосе.

«Да, брат».

— Ты… выглядишь как я, — произнёс Ревик.

«Так и есть, — тепло послал видящий. — Ты мой брат. Мы братья. Настоящие».

— Братья, — изумлённо повторил Ревик.

У него не было брата.

Его разум помедлил, когда он подумал об этом.

Он вспомнил другого видящего.

Того, что не походил на него. У него были жёлтые глаза, длинные тёмно-рыжие волосы…

«Да, — согласился видящий с прозрачными глазами. — Он тоже твой брат. И мой».

Ревик продолжал смотреть в эти слегка светящиеся прозрачные глаза, тронутый настолько, что лишился дара речи. Его разум силился осмыслить информацию, множество вопросов, которые ему внезапно захотелось задать. Однако ни один из них не казался важным. Ни один из них не казался правильным.

— Зачем ты здесь, брат? — спросил он наконец.

Потом его накрыло пониманием.

Тут же в горле встал ком, а на глаза едва не навернулись слёзы.

— Ты пришёл за мной? — спросил он, подавляя эмоции в голосе.

Несколько долгих секунд видящий с прозрачными глазами лишь смотрел на него.

Затем, как будто после бесконечной паузы…

Видящий улыбнулся.

Я присела с пистолетом в руке, прислоняясь к дереву с шершавой корой. Я взяла с собой «Пустынный Орел» — наверное, по привычке.

То тошнотворное чувство в животе и свете продолжало усиливаться.

Было поздно. Так поздно, что я не могла связно мыслить от беспокойства. Я старалась решить, что буду делать, если он не придёт. Я подумала о словах Джема, о том, что Ревик меня не понимал… возможно, даже не слышал меня сознательно.

Однако если так, то я не знала, что мне делать.

Могла ли я рисковать и пробираться внутрь на его поиски?

Высок шанс, что они вписали маркеры моего света в сигнализацию конструкции.

И всё же эта мысль заставила меня помедлить. Я знала, что если попытаюсь провернуть подобное, то Лао Ху и даже Вой Пай могут встать на мою сторону. Они могут сделать это в любом случае из-за оккупации, но это особенно вероятно, если я расскажу им о происходящем с Брукс. С другой стороны, я знала, что стоит Менлиму почувствовать меня, как он просто щёлкнет переключателем в Ревике, и у нас будет повторение Дубая.

Нет. Мне не удастся зайти далеко, пока конструкция активна.

Возможно, я вообще не смогу пользоваться телекинезом в пределах тех стен.

Конечно, я всё равно хотела туда пойти.

Я понимала, что это не рациональное решение, но знала, что не сумею сдержаться, если Ревик не придёт сам.

Мне открывался прямой обзор на дверь, о существовании которой я знала, хоть и не видела её глазами. Чёрт, да я понимала, что, возможно, стою слишком близко; я буду рисковать нами обоими, если подойду вплотную к краю конструкции, пока Ревик всё ещё внутри. Думаю, она начиналась где-то возле деревьев, но я не могла использовать свой свет, чтобы проверить.

Я чувствовала приближение рассвета. Бл*дь, я это просто чувствовала.

Каким-то образом я знала — сегодня или никогда.

Другого шанса мне не представится.

При этой мысли я поднялась на ноги и прикусила губу, пытаясь решить, что делать. Я могла рискнуть со щитом. Попытаться взломать стену с этой стороны, а потом поискать верных членов Лао Ху, чтобы они помогли мне изнутри. Я по-прежнему одета в платье. Может, сойду за наложницу, если Барьерная охрана не опознает мой свет.

Если я сумею хоть немножко организовать разведчиков Лао Ху…

Мысль умерла.

Стена передо мной отворялась.

Я застыла, сердце бешено застучало в груди.

Панель медленно открывалась, посреди каменной стены появилась дверь; даже будучи частично приоткрытой, она бесшовно сливалась с поверхностью. На неё давили руки — уверенные, неспешные, но и не особенно осторожные.

У меня сложилось впечатление, что они как будто тестируют панель, может, экспериментируют с тем, как отворялась и распахивалась дверь. Возможно, хозяин этих рук пытался понять её устройство или просто интересовался этим механизмом.

Я увидела там силуэт в тени у стены.