Замок Горменгаст - Мервин Пик

Но когда, вырвавшись из самого нутра грозы и пробив себе извилистую дорогу от туч к земле и высветив все слепящим жестоким светом, молния сожгла таинственное существо с телом женщины, словно оно было сухим листиком, и Тит мгновением позже осознал, что мир лишился этого создания навсегда, тогда что-то надломилось в нем, исчезло, выжглось без следа; что-то в нем умерло, словно никогда его и не было.

В Тите умерла юность. В свои семнадцать лет он вступил в иной этап жизни. Детство и отрочество остались лишь в воспоминаниях. Тит стал взрослым человеком.

Тит повернулся и пошел внутрь пещеры. Фуксия стояла, прислонившись к стене. Тит остановился перед ней, но они продолжали хранить молчание.

Какой слабой и беззащитной вдруг показалась ему Фуксия! Тит раздвинул мокрые волосы, падавшие ей на лицо, а когда она оттолкнула его руку жестом усталой, разочарованной женщины, он в полной мере почувствовал свою только что обретенную, новую силу.

В тот момент, когда ему, казалось бы, следовало сильно переживать по поводу смерти своей фантазии, он не чувствовал особой горечи и печали. Он самоутвердился, он был самим собой. Впервые он почувствовал себя поистине свободным. Он узнал, что существует жизнь, совершенно отличная от жизни Замка. Завершился целый этап его жизни – он до конца выпил чашу фантазии и романтики. Одним залпом. И в ней ничего не осталось. А сама чаша разбилась на мелкие кусочки. Но в нем благодаря испитому чудесному напитку остались понимание красоты и уродства, он познал пламень и лед, кровь, текущая по его жилам, насытилась чем-то новым, и он мог начинать все сызнова.

Да, чудное создание погибло, да, его больше нет… его испепелила молния… но если бы не Фуксия, стоявшая рядом с ним, Тит бы кричал от счастья – он стал взрослым!

Прошло довольно много времени, прежде чем Тит и Фуксия обменялись первыми словами. Сломленные неожиданно навалившейся усталостью, они сели на земляной пол пещеры. Титу удалось убедить Фуксию снять с себя длинное красное платье, которое Тит тщательно выкрутил и разложил на камнях перед огнем, который оживил, бросив в него несколько веток, обнаруженных в одном из углов пещеры. А теперь ему очень хотелось побыстрее уйти отсюда. Мертвый камень стал давить на него. Эта пещера была для него уже полностью в прошлом. Но Фуксия, у которой кружилась голова от утомления, еще не была готова отправиться в путь. А путь предстоял долгий и нелегкий.

Когда Тит искал в пещере сухие ветки для костра, он обратил внимание на нескольких мертвых птиц, лежавших на каменных выступах – у него даже мелькнула мысль: а не зажарить ли их? Но голод его неожиданно пропал и больше к нему не возвращался.

После длительного молчания Фуксия сказала тихим, тяжелым голосом:

– Я отправилась сюда, потому что надеялась найти тебя именно здесь… Я уже немножко отдохнула… Нам пора отправляться. Дождь не ослабевает. Если так пойдет и дальше, скоро все вокруг зальет водой.

Тит, поднявшись на ноги, подошел к выходу из пещеры. Фуксия была права – им действительно грозила опасность. Ливень не только не стих – наоборот, он усилился, а тучи казались еще более тяжелыми и угрожающими.

Тит быстро вернулся в пещеру.

– Я всем говорила, что у тебя от духоты и всего прочего произошло временное помрачение… что ты не отдавал себе отчета в том, что делаешь… что с тобой такое бывало и раньше… Когда мы вернемся, ты должен говорить то же самое… Когда мы доберемся до Замка, мы разойдемся… так, чтобы вместе нас никто не видел. Пошли.

Фуксия тяжело поднялась на ноги и натянула на себя через голову тяжелое от влаги, еще совсем не высохшее платье. На ее сердце лежала тяжесть разочарования… Ее так беспокоило неожиданное исчезновение Тита, она боялась, не произошло ли с ним непоправимой беды, она отправилась в изнурительное путешествие, она рисковала ради него… она нашла его живым там, где и надеялась найти… Но с кем? В объятиях с каким-то отвратительным созданием! С тем созданием, которое все называли «Оно»!

Фуксия решила – даже поклялась себе, – что не будет никогда упоминать об этом создании. В ней заговорила гордость Стонов, болезненная, неистовая. Она считала, что кроме нее у Тита не было близкого человека, а если бы кто-нибудь и появился, то он обязательно рассказал бы ей. Она понимала, что она всего лишь его сестра, но слепо верила, что, хотя и пошла наперекор ему в том, что касалось Щуквола, она для Тита была куда более необходимой, чем когда-то был для нее Щуквол.

Тит, надевая свою порванную и все еще сырую рубашку, сыгравшую такую неожиданную роль, внимательно посмотрел на Фуксию.

– Фуксия, она погибла.

Фуксия подняла голову и пробормотала:

– Кто?

– Эта девочка… это создание из дикого леса.

– Погибла? Но она же только что…

– Ее убила молния.

Фуксия шагнула в сторону выхода из пещеры.

– Боже, неужели ничего нет, кроме подлости и смерти? – прошептала она, словно обращаясь к самой себе. – Потом, повернувшись к Титу, уже громче сказала: – Тит, ничего мне не рассказывай, ничего. Я ничего не хочу знать. Ты живешь своей жизнью, а я живу своей.

Тит подошел к Фуксии, стоявшей у самого выхода. Вид, который открывался перед ними, невольно внушал страх. Даже сквозь плотную пелену дождя было видно, что все низины уже залиты водой.

– У нас осталась одна-единственная возможность добраться до Замка, – сказал Тит.

– Да, только через туннель.

Они одновременно сделали шаг вперед, и на них тут же обрушился тяжкий груз воды, низвергающейся с неба. Их продвижение ко входу в туннель стало кошмаром отчаянной битвы с водой. Им приходилось брести в воде по щиколотку, по пояс, а то и по шею и не раз выручать и даже спасать друг друга. Их ноги цеплялись за скрытые под водой корни и стелющиеся растения; они натыкались на затопленные водой кусты; вокруг них с деревьев, пораженных молниями, падали тяжелые ветви, которые грозили размозжить им головы или увлечь с собой навечно под воду. Не раз им нужно было возвращаться назад, обходить те места, где вода была слишком глубокой или трясина слишком предательской. К тому времени, когда они добрались до склона, на котором располагался вход в туннель, казалось, сам воздух превратился в воду, в которой они могут каждую секунду утонуть. Когда они подобрались к самому входу, они увидели, что в черное отверстие льется вода. Но тем не менее уже само по себе то, что им удалось добрести до него, принесло величайшее облегчение, и в порыве бесконтрольной радости брат и сестра обнялись На несколько мгновений они снова стали маленькими детьми, братом и сестрой, между которыми не было никаких разногласий.