«Посмотрим, кто кого переупрямит…» - Павел Нерлер

Если поздно, то найдите Александра Анатольевича Морозова (он служит в изд. “Искусство”, телефон Б 5-00-04, доб<авочный> 2-12); у него есть всё, что у меня. Выберете у него, если есть что-нибудь неопубликованное. Надеюсь, что вы зайдете ко мне, когда будете в Москве. Техника общения со мной такая: мне дают телеграмму, чтобы я позвонила, или с тем же делом звонят моему брату: Б 9-46-90; Евгений Яковлевич Хазин… Тогда я звоню, и мы сговариваемся. Надежда Мандельштам.

Если увидите Наташу Трауберг, передайте ей привет от меня.

Александр Морозов – Томасу Венцлове <1967 г.>[767]

Уважаемый Томас!

Посылаю две фотографии. Вторая (последних лет), кажется, не публиковалась. Может быть, нужно разрешение Надежды Як<овлев>ны? На всякий случай, ее адрес (до 10–15. IX): Верея, Спартаковская, 20, Шевелевым (для Н. Я. М.). Ваш Саша М.

<Евгений Терновский> – Томасу Венцлове <1960-е гг.>[768]

Милый Томас.

Вот фотографии Мандельштам. Пользуйтесь ими столько, сколько Вам потребуется, а потом отошлите в Москву. Если собираетесь к нам, то посылать по почте не нужно, я был бы рад Вас видеть у себя.

Ваш Е. Терновский.

Н. Я. Вам кланяется…

Томас Венцлова – Н. Я. Мандельштам 29 ноября 1967 г. <Вильнюс>[769]

Дорогая Надежда Яковлевна, посылаю Вам обещанный номер журнала “Nemunas”. К сожалению, в тексте переводов Осипа Эмиль евича остались опечатки, которые я исправил от руки. Не слишком нравятся мне и иллюстрации. Но сам факт, что стихи прошли, меня очень радует.

Перевод, конечно, очень далек от совершенства. Что поделаешь… Осип Эмильевич, наверно, предугадывал и этот случай, когда писал “И, может быть, в эту минуту…”[770]

Кланяется Вам Натали[771], поклон и от меня.

Всегда Ваш Томас В.

Один экземпляр я был бы рад послать и Наталье Евгеньевне Штемпель, но сейчас у меня, к сожалению, нет ее адреса. Может быть, Вы будете добры сообщить его, если Вам это не трудно.

Наталья Штемпель – Томасу Венцлове <17 февраля 1968 г., Воронеж>[772]

Милый Томас!

Большое спасибо за журнал и письмо.

Недавно была в Москве, и мы с Надеждой Яковлевной вспоминали Вас.

Есть ли у Вас “Разговор о Данте” в изд<ательстве> “Искусство”? Хотела послать Вам “Подъем” со статьей Немировского и публикацией десяти стихотворений О. Э., но у меня не было Вашего адреса.

Не думаете ли побывать в Воронеже, была бы рада Вас видеть, да и остановиться могли бы у меня.

Хорошо, что у Вас начали издаваться стихи М., особенно приятно, что они в Вашем переводе.

Желаю Вам всех благ.

Уважающая Вас Н. Штемпель.

Наталья Штемпель – Томасу Венцлове <10 мая 1968 г., Воронеж>[773]

Дорогой Томас!

Простите, что так долго не отвечала на Ваше доброе ко мне письмо. Болела, и сейчас еще хожу с температурой.

Конечно, в настоящее время о “воспоминаниях” не может быть речи – конец учебного года, много работы: тетради, экзамены и т. д.

Между прочим, несколько лет назад Шура неожиданно для меня включил магнитофон и заставил рассказывать об О. Э. Недавно эта лента нам попалась (мы о ней забыли), я отвезла ее Н. Я., ей очень понравилось, даже удивительно.

Она сказала, что Ося живой, что это очень цитатно.

Но рассказала я не всё (устала), да и лента местами забита.

Может быть, я сумею достать Вам “Подъем”, если Вы хотите его иметь?

Хочу послать Вам статью Шуры, которая нигде не опубликована, он ее никуда не давал. Мне она нравится. Может, ее можно где-то напечатать?

Пишите, дорогой Томас, буду отвечать быстро.

А “воспоминания”, возможно, летом.

Уважающая Вас Н. Штемпель.

Н. Я. Мандельштам – Томасу Венцлове <10 августа 1968 г., Москва>[774]

Милый Томас! Простите, что я задержала ответ – болела. Журнал я получила. Спасибо. Очень рада, что О. М. появился на самом индоевропейском языке, который я знаю только в масштабах Потебни.

Здесь была Наталья Евгеньевна Штемпель. Она шлет вам привет и ждет номера журнала. Ее адрес: Воронеж, Никитинская, 38 кв. 29.

Привет. Надежда Мандельштам.

Кейс Верхейл

Н. Я. Мандельштам и ее голландский гость[775]

(Перевод с нидерландского И. Михайловой)

В 1967 году, когда я жил в России и собирал материалы для диссертации об Ахматовой, ленинградский профессор Дмитрий Евгеньевич Максимов посоветовал мне познакомиться в Москве со вдовой Мандельштама, великого литературного “брата-близнеца” Ахматовой.

Оказалось, что Надежда Яковлевна живет в хаотичном новом районе, смеси города и деревни, каких в Москве тогда было немало. Дом ее стоял на широкой улице с металлическими, на бетонном основании, опорами высоковольтной линии и широким газоном, поросшим сорной травой и кустами. Один дом отстоял от другого на значительном расстоянии, и с ее стороны улицы не было тротуара: весной и осенью приходилось шагать по грязи, а зимой – по глубокому снегу. Обычно здесь тихо и спокойно.

Я позвонил, дверь приоткрылась, и из проема на меня вопросительно взглянула седовласая женщина с умным и приветливым лицом, в синем халате и с папиросой в руке. Я попытался коротко объяснить ей, кто я такой, зачем пришел и откуда у меня ее адрес. Она сразу же впустила меня.

Наш разговор шел с трудом, потому что она пренебрегла моим русским и обращалась ко мне по-английски. Она говорила так, как говорят люди, прекрасно знающие грамматику и лексикон, но не имеющие практики общения. В 1956 году она защитила диссертацию на тему о функциях аккузатива в древнеанглийской поэзии (“забавная партия в шахматы”, как она рассказывала мне с улыбкой). Те короткие письма, которые я от нее регулярно получал, она тоже писала по-английски, поскольку была убеждена, что так их легче пропустят через границу.

Мы договорились о встрече через несколько дней, и тогда мы говорили уже по-русски, а я просидел у нее добрых полдня. В оставшиеся месяцы стажировки я бывал у нее по нескольку раз в неделю, и во все мои последующие визиты в Москву ее квартира была одним из моих “постоянных адресов”.

Наши разговоры касались в первую очередь поэзии Мандельштама и Ахматовой; я заранее готовил свои вопросы и конспектировал ее ответы. Но вскоре нашлись и другие предметы для обсуждения – то множество тем, о которых она написала в своих “Воспоминаниях”. Она рассказывала о своем жизненном опыте и о тех выводах, к которым пришла на его основе.