Путешествие на Запад. Том 4 - У Чэн-энь

Вот уж поистине:

В расселинах земли угрюмой,Где многое скрывает мгла,Таятся мрачные злодейства,Творятся темные дела.Но над землей, в безбрежном небе,Поныне истина тверда,И душу добрую напрасноТам не обидят никогда.Нелегок путь, но добровольноВзяв на себя тяжелый труд,К благому Будде ТатагатеУпорно путники идут.Идут к Линшань – горе чудесной,Где мудрость, мир и чистота,Где к беспредельному блаженствуОткрыты вечные врата.

О том, как наши путники встретились наконец с Буддой, вы узнаете из следующей главы.

ГЛАВА ДЕВЯНОСТО ВОСЬМАЯ,

в которой будет рассказано о том, как, обуздав мысль, быструю словно конь, и желания, суетливые словно обезьяна, монах избавился наконец от своей оболочки и как, совершив подвиг, он улицезрел живого Будду Татагату

Как только Коу Хун ожил, нашим монахам снова устроили пышные проводы со знаменами и хоругвями, с барабанщиками и музыкантами; монахи-буддисты и монахи-даосы, а также родные и друзья Коу Хуна заняли свои места, и шествие тронулось, но мы об этом рассказывать не будем.

Вернемся к Танскому монаху и его ученикам, которые вышли на большую дорогу. Они на каждом шагу убеждались в том, что обитель Будды на Западе действительно отличается от всех прочих мест, в которых они побывали. Здесь росли диковинные цветы, чудесные травы, старые кипарисы и сосны. Жители все были обращены к добру, и в каждом доме монахам давали приют и пищу. В горах путники встречали людей, занимающихся самоусовершенствованием; в лесах они слышали, как странники читают нараспев священные сутры.

Наставник и его ученики с наступлением темноты останавливались на ночлег, а с рассветом продолжали свой путь. Так прошло еще дней шесть или семь и вдруг перед ними выросли ряды высоких построек и многоярусных теремов. Вот послушайте, как они описаны в стихах:

Громады башен в небесаВздымаются на сотни чи,И на узорных кровлях ихДробятся ясные лучи.Они вздымаются туда,Где Хань – Небесная рекаСквозь ледяную пустотуТечет несчетные века.С остроконечных их вершинУвидеть можно, как вдалиСветило, разметав лучи,Спускается за край земли.А если с кровли золотойПоднимешь руку в высоту –Звезду, летящую с небес,Шутя, поймаешь на лету!Вон многоярусных дворцовВстает величественный ряд,И словно небо проглотитьИх окна светлые хотят,А гребень разноцветных крышВысоко в поднебесье взмыл,И задевают облакаЗа острые концы стропил.Сто желтых аистов сюдаПриносят вести каждый год,Когда стареет зелень рощ,И в мире осень настает,И птицы пестрые луаньПосланья доставляют в срок,Едва вечернюю листвуПрохладный тронет ветерок.Да, наконец то вот они,Те драгоценные дворцы,О чьей нетленной красотеРассказывают мудрецы,Те расписные теремаДля праведников и богов,Подворья из чудесных яшм,Дворцы из чистых жемчугов!Здесь, в храмах Истины живойСвятые сходятся толпой,Про вечный, неизменный ПутьВедут беседы меж собой,Отсюда благодатный светВо всю вселенную проник,Распространяя по землеСокровища священных книг.Здесь круглый год свежи цветы,Как в солнечные дни весны,Здесь ветви сосен круглый год,Как после ливня, зелены.И в изобилье круглый годПолна густая сень садовИ фиолетовых грибов,И удивительных плодов.Прекрасен этот дивный град –Дворцов и башен стройный ряд,И стаи фениксов над нимВ бездонных небесах парят:Их крылья красные горят,Купаясь в синем хрустале,И шлют спасительную вестьВсему живому на земле.

Танский наставник поднял свою плеть и, указывая вдаль, воскликнул:

– У-кун! Смотри, до чего там красиво!

– Наставник! – с укоризной промолвил Сунь У-кун. – Когда всякие оборотни обманывали тебя, воздвигая ложные владения Будды, когда они сами принимали облик Будды, ты воздавал им почести и кланялся до земли, а теперь, когда мы прибыли в настоящую обитель Будды, ты даже не слезаешь с коня!

Услышав эти слова, Танский наставник так сконфузился, что чуть было кубарем не скатился на землю. Приблизившись к воротам многоярусного терема, путники увидели служку, который стоял, прислонившись к воротам.

– Уж не вы ли люди из восточных земель, которые явились сюда за священными книгами?! – воскликнул он

Танский наставник поспешно оправил одежды, и стал внимательно разглядывать служку:

В богатые парчовые одеждыТот величавый слежка облачен,И мухобойкой с яшмовою ручкойПеред собой размахивает онИ судя по одежде, по осанке,Он служит здесь уже не первый год:Следит за установленным порядкомИ путников встречает у ворот.С утра своей чудесной мухобойкойОн пыль сметает с красного крыльца,Чтоб чистотою вечною сверкалиСтупени заповедного дворца,А вечером к святым чертогам всходит,Что высятся на крутизне горы,И у прудов, на берегах из яшмы,Бессмертных видит пышные пиры.Нетленный свиток – список душ великихВисит на рукаве его всегда,И ноги в кожу мягкую обуты,Не оставляют на песке следа.Движенья, как у истого даоса,Его легки В одежде золотойОн поражает каждого невольноИзяществом своим и красотой.Святым усердьем он достиг бессмертьяИ, от мирской избавясь суеты,Отныне вечной жизни удостоенВ стране невозмутимой чистоты.Узнал не сразу наш монах премудрыйГоры Линшань чудесного слугу,А это был бессмертный Златоглавый,Живущий здесь – на вечном берегу.

Великий Мудрец Сунь У-кун узнал служку и поспешил сказать о нем своему наставнику:

– Учитель! Это же великий бессмертный, Златоглавый из даосского монастыря Юйчжэнь, расположенного у подножия чудесной горы Линшань. Он явился сюда встретить нас!

Тут только Танский наставник прозрел. Он подошел ближе и совершил приветственный поклон.

– Наконец-то ты прибыл! – рассмеявшись, молвил Златоглавый. – Меня, видимо, обманула Гуаньинь. Лет десять назад Будда повелел ей направиться в восточные земли и найти там человека, который отважился бы пойти за священными книгами. Она сказала мне тогда, что этот человек года через два или три прибудет сюда. С тех пор я из года в год все жду его, но о нем не было ни слуху, ни духу. И вот лишь теперь мы встретились наконец.

– Большое тебе спасибо на добром слове, – воскликнул Танский монах, молитвенно сложив руки. – Я очень благодарен тебе, очень! – повторил он.

Вслед за тем все четверо путников с конем и с поклажей вошли в монастырь. Там они представились бессмертному, каждый в отдельности. Тотчас же было велено подать чай и приготовить трапезу. Кроме того, маленьким послушникам приказали нагреть благовонную воду для омовения, чтобы путники ступали по земле Будды, смыв с себя всю грязь и пыль.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});