Чёрный Триллиум - Андрэ Нортон

Харамис почувствовала, как напряглось ее тело, в ямке на широкой спине птицы было тесно — стоит только потерять бдительность, и полетишь вниз. Прямо туда, к невысокой каменной башне, в которой живет Великая Волшебница.

Странная картина открылась ее глазам. Всего несколько дней назад, когда она впервые прилетела в Нот, все вокруг цвело и благоухало. Изумрудные лужки пестрели цветами. Теперь же внизу расстилалась пустыня! Луговины побурели, облетели листья с деревьев и кустов, обнажились мрачные камни. Ров с водой почти совсем обмелел, частые лужи на дне его были покрыты гниющими, дурно пахнущими кучами травы.

— Что же здесь случилось? — воскликнула Харамис. Хилуро резко дернул головой — принцесса решила, что он желает что-то сказать, но царственная птица промолчала.

Неужели солдаты Волтрика сумели забраться в такую даль, подумала она. Да нет, если бы враги захватили Нот, здесь бы все пылало, они бы начали ковырять развалины… Что за тихая погибель опустилась на эти древние камни? Какая сила высушила землю, сразила буйную растительность? Откуда эта неизбывная печаль, покой смерти?

Ей вспомнились садовники, которые ухаживали за цветами и деревьями в Цитадели. Боже, неужели Великая Волшебница Бина скончалась, не дождавшись ее, и здешние слуги не могут выбрать свободное время, чтобы привести все в порядок?

Но даже если и так, почему нигде не видно ни единого человека?

Птица приземлилась у подъемного моста, Харамис спустилась с ее спины — ее томили грустные мысли. Что она найдет внутри? Холодное тело умершей Бины? Еще прошлой ночью ей вполне хватало сил разговаривать со мной на таком большом расстоянии. Эта мысль мелькнула и угасла. Дурные предчувствия одолели ее.

Она едва не пустилась бежать — хорошо, что хватило сообразительности взять себя в руки. Зачем же в омут головой? Неизвестность не любит спешки — в нее надо погружаться с большой осторожностью. Она прошла ворота — мост за спиной так и остался неподвижным. Мох, живописно покрывавший плиты дорожки, теперь зачах и громко хрустел под ногами. Она миновала пересохший фонтан — местами на его кирпичном ограждении начинала осыпаться штукатурка. Сад представлял собой скопище помертвелых деревьев, округлых холмиков с пучками бурой травы — все, что осталось от пышных клумб. Но более всего Харамис поразили обнажившиеся корни деревьев и многолетних цветов. Такое впечатление, что жестокий ветер выдул из-под них почву. Вокруг стояла мертвая тишина. Дверь черного резного дерева была подозрительно приоткрыта…

В комнате стояла удушающая жара. Какой-то ниссом — она никогда прежде не видела его — подбрасывал в камин брикеты торфа. Он покосился на вошедшую девушку, прикрыл глаза рукой — удивленное солнце тоже попыталось заглянуть в натопленную комнату. Харамис чуть сдвинулась в сторону — кирпично-желтый отсвет лег на лицо слуги. Тот, не убирая руки, приставленной козырьком к глазам, выпрямился.

— Госпожа Харамис, добро пожаловать в Нот. Меня предупреждали, что вы прибудете вовремя.

Ниссом кивнул в сторону широкой кровати.

Странная фраза, решила она про себя. Бессмысленная… Кто его предупредил? И что значит вовремя?

— Здравствуйте, — наконец отозвалась Харамис. — Должно быть, вы и есть Даматоль? — Помнится, во время их последней встречи Великая Волшебница упоминала такое имя. Этого было вполне достаточно, чтобы девушка на всю жизнь запомнила его. Память на лица, имена, характеры воспитывалась у них с детства, считалось, что королевским дочерям это необходимо. Ее родители постоянно обращали на это внимание.

— Да, госпожа, — низкорослый слуга поклонился ей. — Для меня великая честь служить госпоже Бине. И вам тоже. Она сейчас спит, но скоро должна проснуться. Не хотите ли чаю?

— Да, с удовольствием. Спасибо, Даматоль. — Оддлинг поспешно вышел из комнаты, и Харамис, прихватив по пути табуретку, направилась к кровати, где спала Великая Волшебница. Устроившись в изголовье, она принялась изучать лицо спящей женщины.

Похоже, что Бина как никогда была близка к смерти. Выглядела она куда хуже, чем в прошлую ночь. Щеки ввалились, дыхание тяжкое, с легкой хрипотцой… Как только Даматоль с подносом вошел в комнату, волшебница проснулась.

— Харамис, — тихим голосом сказала она, — ты пришла.

— Конечно! Как я могла не явиться сюда? Вы же позвали меня. Кроме того, у меня накопилось столько вопросов. Что нам делать с талисманами? К сожалению, сама по себе находка Трехкрылого Диска мало что дает. Я не знаю, как им пользоваться. В библиотеке Орогастуса есть кое-какие сведения по этому вопросу. У него хранится книга, в которой указано, что все три талисмана должны быть каким-то образом соединены. Тогда получится что-то вроде Скипетра…

— Не совсем так, — перебила ее Белая Дама. — Ты еще не готова к этому… Тебе не удастся справиться с мощью, которая внезапно проснется. Владение Скипетром требует куда больше мудрости, чем у тебя. Много, много больше…

— Где же я наберусь разума? — спросила Харамис. Она не могла сдержать нетерпения. — В здешних болотах? Ковыряясь в грязи, в то время как армия Волтрика топчет мою родину? Или, — Харамис саркастически усмехнулась, — вы предлагаете мне занять мудрости у моих свихнувшихся сестер, которые используют свои талисманы с единственной целью — чтобы убивать!

Волшебница горестно вздохнула.

— Они пока не владеют своими магическими предметами. Даже не понимают, что это такое… — Она взглянула на принцессу. Ее голос ослаб, снизился до шепота, потом волшебница совсем замолчала. Тишина длилась долго, наконец Белая Дама спросила с неприязнью:

— Зачем ты так долго оставалась у Орогастуса?

Харамис нахмурилась, закусила нижнюю губу — ей хотелось найти такой ответ, чтобы объяснить все сразу, раз и навсегда.

— Я пыталась понять его, узнать, чем он дышит, — вы же сами настаивали, что мне следует найти его слабые места. — Девушка помолчала, потом продолжила: — Мне непонятно — неужели он на самом деле считает, что всякие хитроумные штучки, доставшиеся ему от Исчезнувших, имеют магическую природу? По крайней мере, он так утверждает… Он ужасно расстроился, когда я сломала один из таких предметов. Он заявил, что этот предмет «умер». Но разве машина способна «жить»?

— Нет, — внятно ответила Белая Дама. — А как ты сама считаешь? Машины способны «жить», «умирать»?

— Конечно, нет, — ответила Харамис. — Я не могу точно сформулировать, но меня не оставляет чувство, что в них нет ни капли магии. Однако суть не в этом… Волшебство ли, скопище ли механизмов, но власть над ними придает ему необыкновенную силу, и, к сожалению, свою мощь он использует для зла. А раз подобная сила существует, я хочу понять, как она действует.