Математик Боя. Становление легенды - Blood_and_Tea
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Монстр даже не успел отреагировать на боль — так быстро ускоривший себя всеми доступными способами Озин перехватил отрубленную конечность и впечатал ею прямо в его лицо. Потом Цубаки метнул клинок в толпу подобравшихся чудовищ и прыгнул за спину Сенсомы.
А тот, одновременно со всем этим, начал возводить сотни Земляных Стен.
Его основная и любимая техника всегда давалась ему легко. Он с детства был предрасположен именно к Стихии Земли, первое ниндзюцу, которое он стал практиковать — Земляная Стена, и первые его победы всегда были одержаны с ее помощью. И вот теперь, он выжимал из нее весь ее максимум. Весь потенциал, хоть сколь-нибудь достижимый одним человеком. Все ее вариации и улучшения.
Чие, Тоху, Эбизо и Озин сгрудились вокруг сгорбившегося и закрывшего глаза Математика, и от них тут же стали расходиться волны растущих снова и снова Земляных Стен. На каждой были свои печати. Некоторые ослабляли все возможные стихии, которые могла в себе содержать атака из пушки, другие были просто укреплены. Сенсома не знал точной мощности оружия, которое на них направили, а потому использовал все, что мог.
Но уверенный треск со стороны пушки показал, что этого оказалось недостаточно.
Спокойствие. Если первая часть уравнения не сходится при проверке, перейди к самому началу. К «дано».
Дано: активированная техника Величайшего Контроля и снаряд великой мощности, который с ее помощью нельзя остановить — лишь замедлить.
Вопрос: как избежать смерти?
Решение: оказаться в другом коридоре.
Сенсома, с помощью Контроля, выжег сильнейшей своей техникой Огня, усиленной фуин, лист стали, покрывающий пол под отрядом, а после, с помощью все того же Контроля, и совмещенного с ним Сдвига Земной Коры, проделал отверстие в полу, так, чтобы они вместе провалились в него.
Все еще держа технику Контроля, начавший падать Сенсома активировал свои сильнейшие атакующие техники, усиленные все тем же Контролем, в покидаемом коридоре.
Наверху грохнул взрыв, и столб пламени, яростно ревя, вышел из потолка, обдавая падающих шиноби жаром. Все союзники были столь поражены резкой сменой обстановки, что ни один из них не догадался как-либо смягчить их падение.
А потому, оно вышло жестким.
— Какого Биджу, Математик, кха!.. — сипло спросила Чие, заходясь кашлем от поднявшихся каменной крошки и пыли.
Сенсома (лежащий после приземления на спине), не ответив, перевернулся на живот и спокойно наблюдал, как из его рта вытекает кровь. Ему пришлось хуже всех, так как он не стоял на падающем куске камня, а сидел, скрестив ноги. При этом, он все еще находился в Пятых Вратах, и они скоро начнут доставлять проблем. Варианта два — либо снимать их совсем, что закроет возможность пользоваться Вратами на сегодня, либо активировать Шестые. Можно, конечно, попросить Исобу задействовать Хвосты, но этот козырь лучше оставить на потом.
Приняв решение еще немного потерпеть до открытия следующих Врат, Сенсома поднялся.
— Мы проломили пол… — задумчиво начал Эбизо. — И упали сюда. И, знаете, такое чувство, что это и есть основная часть крепости.
С ним было трудно спорить. Помещение, в котором они оказались, было не в пример больше предыдущего. Оно было очень плохо освещено — лишь факелы, торчащие тут и там из стен, давали понять приблизительные размеры одной из «комнат» основной части Анкор Вантиана.
Хотя это больше было похоже на огромный ангар, с неаккуратными каменными стенами, полами, полностью исписанными узорами и высоченными потолками, ощетинившимися острейшими отростками, как сталактиты в пещерах. Темнота и некое ощущение сырости лишь усиливали эффект «огромности» помещения.
Но были в нем и мелкие детали.
— Ты прав, — ответил Сенсома младшему брату Казекаге, когда почувствовал, что регенерация начала работать по полной. — Самый верх — лишь внешняя оболочка. Коридоры, в которых мы сражались до этого — лишь прихожая. Такая же внешняя оболочка. А этот уровень — сердце крепости. Сейчас мы по-настоящему находимся в Анкор Вантиане. И присмотритесь — здесь повсюду камеры.
Шиноби заозирались, и почти сразу же рассмотрели в стенах десятки и сотни массивных железных дверей. Некоторые из них были такими старыми, что уже заржавели, а некоторые блестели чистотой и новизной. Какие-то были закрыты на массивные замки, но были и открытые.
Сенсома, не обращая внимания на удивленных спутников, пошел в сторону одной из открытых. Когда он использовал Величайший Контроль Места, он почти полностью прочувствовал это конкретное помещение. И камера, к которой он шел, была открыта совсем недавно.
Она была единичной, в отличии от многих. Озин громко чихнул, и из-за самых массивных дверей донеслись рычание и вой. В них, в большинстве своем, сидели чудовища. Чие осторожно открыла заслонку одной — просто чтобы посмотреть, и с другой стороны раздался изможденный стон — внутри были и обычные люди.
Они сидели с открытыми глазами, но безразличными взглядами, и мерно покачивались, иногда в унисон. Атмосфера разочарования, горя и несдерживаемой ярости собранных в этом помещении давили так сильно, что хотелось выть.
Но Сенсома лишь продолжал идти к камере.
— Если это — основная часть, а там нам чуть не надрали зад, то почему ты сразу так не сделал, умник? — спросил Эбизо, идущий за ним по пятам. — Мы бы могли избежать многих проблем.
— План был простой — торопясь, не торопиться, — вновь осадила брата Чие. — Я думаю, причины были вескими. Хотя я бы хотела, чтобы ты их озвучил, Математик.
Сенсома вошел в камеру и вдохнул ее воздух. Сюда освещение уже совсем не доходило, но Исобу проворчал нечто нечленораздельное, и глаза перерожденного мгновенно привыкли ко тьме. Стены каморки были исписаны бранными словами, а самым большим рисунком, начерченным кровью точно посередине стены, противоположной двери, был круг, с заключенным в нем перевернутым треугольником.
В центре камеры стоял стол, а на нем лежала книга.
— Книга Пяти Колец, — прочитал Сенсома тихо и открыл первую страницу. — «Я в течение многих лет практиковался в Пути Стратегии, называемом мною «Ни Тэн Ити Рю», и сейчас впервые задумал изложить мой опыт на бумаге»… Мастер.
— Он был здесь? — тихо войдя,
