строк, Гумилев в этом году, в отличие от прошлого, имел четкий план путешествия. К тому же, он в этот раз изначально не планировал длительного путешествия, рассматривал свою поездку скорее как «разведку». Возможно, что он уже имел в виду точную дату возвращения, связанную с (редкими) пароходными рейсами из Джибути. Слова «о павианах и пальмах» по-своему прокомментировал В. В. Бронгулеев: «Многие, прочтя эту открытку, могут получить о поэте совершенно превратное представление. Может сложится впечатление, что он просто праздно шатающийся бездельник, не знающий, чем себя занять, и поэтому бессмысленно стреляющий все, что попадается ему на глаза. Такое мнение будет глубоко ошибочным. В поэте все еще продолжалось становление «мужского начала». Он стремился сделать из себя сильную личность... <...> Отсюда и фраза о «двух, трех павианах». Вполне возможно, что по тем же причинам он был так скуп в своих письмах на какие бы то ни было лирические отступления. Он крайне опасался проявить хотя бы малейшую сентиментальность и, может быть, как раз потому, что все время подозревал в своей душе ее присутствие» (Бронгулеев В. В. Посредине странствия земного. Документальная повесть о жизни и творчестве Николая Гумилева. Годы 1886–1913. М., 1995. С. 154–155). Стр. 7–8. — В сентябре 1909 г. было решено продолжить в расширенном виде весенние лекции «Академии стиха» (см. комментарий к № 65 наст. тома). 21 сентября 1909 г. секретарь «Аполлона» Е. А. Зноско-Боровский обратился в этой связи письмом к Брюсову: «Уже в прошлые годы молодые поэты Петербурга общались на частных квартирах в особых собраниях, во время которых читались доклады, посвященные вопросам формы стиха, затем разбирались новые, ненапечатанные стихотворения, с которыми их авторы знакомили тут же собрание. С этого года эти собрания решено поставить на более прочное основание и соединить с «Аполлоном», главный редактор которого Сергей Константинович Маковский отнесся к этой идее с большим сочувствием. План этих собраний остается прежний, только будут они происходить более регулярно (предполагается — еженедельно) и, следовательно, более серьезно. И вот для чтения лекций-докладов все будущие участники собраний очень приглашают Вас, зная, что Вы в этом году намерены жить в Петербурге. <...> Кроме вас для той же цели пока приглашены гг. Вячеслав И. Иванов и Иннокентий Ф. Анненский, в числе своих слушателей вы увидите всех молодых поэтов, живущих здесь. Главным инициатором является Н. С. Гумилев» (РГБ. Ф. 386. К. 86. Ед. хр. 61. Л. 1; цит. по: ЛН. С. 494). 26 октября Брюсов ответил на это предложение согласием, обещав «прочесть 5–7 лекций по теории и истории русского стиха», начиная, однако, только после Рождества (см.: Переписка <Брюсова> с Вячеславом Ивановым (1903–1923) / Предисловие и публикация С. С. Гречишкина, Н. В. Котрелева и А. В. Лаврова // Валерий Брюсов. (Лит. наследство. Т. 85). М., 1976. С. 524). Однако 18 января 1910 г., размышляя в мрачных тонах о разладе русской литературной жизни и своем разочаровании в молодых писателях (среди них — Гумилев), которых он «первый приветствовал», Брюсов написал Вяч. Иванову: «В Петербурге у вас я не вижу никаких радующих предзнаменований. Может быть, я ошибаюсь, судя издалека. Мне кажется, что союз «Аполлона» — вполне внешний. <...> «Академия» — учреждение очень приятное, заслуживающее всяческой поддержки, полезное, но ведь оно имеет смысл только при существовании истинной жизни. Иначе ее роль — сохранять, и бессмысленно сохранять, традиции и формы, чтобы передать их более счастливым поколениям» (Переписка <Брюсова> с Вячеславом Ивановым... С. 524–525). Лекции Брюсова не состоялись, — хотя несколько месяцев спустя, 2 июня 1910 г., он все же сообщал в письме к П. Б. Струве: «И эту Академию я могу только от всей души приветствовать и надеюсь быть ей полезным: готовлю для нее целый курс о русском стихе и о стихе вообще...» (см.: ЛН. С. 495).
В связи с упомянутым Зноско-Боровским планом более регулярных и «серьезных» собраний, «домашняя» (башенная) «Академия стиха» было переименована в «Общество ревнителей художественного слова» (название определилось в десятых числах октября) и официально зарегистрирована под таким названием в петербургском градоначальстве: «Учредителями Общества 20 октября 1909 г. зарегистрировались <...> И. Анненский, Вяч. Иванов и С. К. Маковский. 20 ноября Правление Общества сообщило в канцелярию градоначальника свой состав: действительный статский советник И. Ф. Анненский, потомственный дворянин А. А. Блок, потомственный почетный гражданин В. Я. Брюсов, титулярный советник Е. А. Зноско-Боровский, сын титулярного советника В. И. Иванов, потомственный дворянин М. А. Кузмин, коллежский асессор С. К. Маковский (РГИА СПб. Ф. 287. Оп. 1. Д. 148. Л. 1, 4)» (ЛН. С. 494–495; после кончины Анненского на его место был кооптирован Ф. Ф. Зелинский). Заседания проводились теперь в помещении редакции «Аполлона» и начались за месяц до отъезда Гумилева, 26 октября 1909 г.: «Первые недели — по воспоминанию Вл. Пяста — прошли, чередуясь, в повторении и развитии «Про-Академического» курса Вячеслава Иванова и связанных с ним общностью подхода, как и темы, лекций Иннокентия Федоровича Анненского» (Пяст В. Встречи. М., 1997. С. 105). По изложению В. Иванова в письме к Брюсову от начала января 1910 г., в котором он также утверждал «полное» отделение «Общества ревнителей...» от «Аполлона» «в смысле организации и юридически»: «Я читал в этом семестре о метафоре и символе (три вечера) и потом о внутренних формах лирики, именно о «reine Lirik» и гимне. Анненский был прерван <...> на начале серий: «Ритмы Пушкина и их судьба в нашей позднейшей лирике». Зелинский в этом полугодии прочтет о законе клаузулы в прозаическом периоде и об элегическом ритме (дистихи) в антике и у нас» (Переписка <Брюсова> с Вячеславом Ивановым... С. 523). Ср. также анонимную газетную заметку о деятельности «Общества ревнителей...» к началу февраля 1910 г.: «В этом году были прочитаны курсы: И. Анненского (прерваны его смертью), В. Иванова (О метафоре), М. Кузмина (О прозаическом стиле), Е. Аничкова (Поэтика Веселовского), Ф. Зелинского (Об элегантном стиле) <...> были прочитаны и разобраны: трагедии И. Анненского; «Венок сонетов» М. Волошина; стихи А. Блока, Н. Гумилева, В. Бородаевского и друг<их>. Ю. Верховским были прочитаны найденные им стихи Баратынского и Дельвига» (Речь. 8 февраля 1910. № 38). Краткий обзор деятельности «Общества ревнителей...» за весь период по декабрь 1916 г. с указанием литературы см.: Шруба М. Среды Вячеслава Иванова и связанные с ним литературные объединения // Вячеслав Иванов: творчество и судьба. К 135-летию со дня рождения. М., 2002. С. 181–183.
76
При жизни не публиковалось. Печ. по автографу.
ЛН (публ.
