ЦРУ. Правдивая история - Тим Вейнер

В тот же самый день, когда были предъявлены обвинения Дастину Фогго, федеральный судья в Северной Каролине приговорил контрактника ЦРУ по имени Дэвид Пассаро к восьми годам и четырем месяцам тюрьмы за то, что тот до смерти избил человека в Афганистане. Пассаро служил в составе военизированной группы ЦРУ, базируемой в Асадабаде, столице провинции Кунар, в нескольких милях к западу от границы с Пакистаном. Агентство приняло Пассаро на работу, несмотря на его преступное прошлое: он был уволен из полиции Хартфорда, штат Коннектикут, после того как он жестоко избил человека во время ссоры.

Человека, который умер от его рук в Афганистане, звали Абдул Вали. Это был хорошо известный местный фермер, который воевал с Советами в 1980-х годах. Вали узнал, что его требуют на допрос в связи с серией ракетных атак вблизи американской военной базы. Он приехал к американцам совершенно добровольно и объяснил, что не причастен к этим преступлениям. Пассаро не поверил и бросил его в камеру. Он настолько сильно избил Вали, что узник умолял застрелить его, чтобы прекратить мучения; два дня спустя он умер от побоев. Пассаро был обвинен и признан виновным согласно положениям Патриотического акта, разрешающего судить американских граждан за преступления, совершенные ими на оспариваемой США территории. Судья отметил, что лишь отсутствие вскрытия трупа погибшего оградило подозреваемого от непосредственного обвинения в убийстве.

Суд получил письмо от бывшего губернатора Кунара, который пояснил, что гибель Вали нанесла серьезный ущерб американской миссии в Афганистане и послужила мощной пропагандой для возродившихся сил «Аль-Каиды» и талибана. «Возросло недоверие к американцам, а усилиям, направленным на обеспечение безопасности и восстановления Афганистана, был нанесен удар, и единственным, кто извлек для себя пользу из поступка Дейва Пассаро, стала «Аль-Каида» и ее пособники», – написал губернатор.

Через три дня после того, как был оглашен приговор Пассаро, судья в Италии распорядился о предъявлении обвинения в отношении руководителя Римского отделения ЦРУ в Милане, а также двух десятков подчиненных ему сотрудников в похищении радикального священника, который провел несколько лет в Египте, где подвергался жестоким допросам. Суд в Германии обвинил тринадцать офицеров ЦРУ в неправомерном похищении и заключении под стражу немецкого гражданина, урожденного ливанца. Правительство Канады принесло официальные извинения и выплатило компенсацию в размере 10 миллионов долларов одному из своих граждан, Махеру Арару, который по возвращении из семейного отпуска был схвачен сотрудниками ЦРУ в момент пересадки с одного самолета на другой в нью-йоркском аэропорту. Потом несчастного переправили в Сирию, где он в течение десяти месяцев подвергался жесточайшим допросам.

К тому времени система секретных тюрем ЦРУ уже была разоблачена и получила широкую огласку. В прежнем состоянии она долго существовать не могла. Американцев попросили поверить в то, чтобы похищения, заключения под стражу и пытки невинных людей являлись частью важной программы, направленной на предотвращение еще одного возможного нападения на Соединенные Штаты. Может быть, и так, но улик было слишком мало. И маловероятно, что мы когда-нибудь об этом узнаем.

Место Портера Госса в ЦРУ занял генерал Майкл Хейден, заместитель директора Национальной разведки, бывший руководитель Агентства национальной безопасности. Ему первому выпало стать исполнителем распоряжения президента Буша об электронной слежке и подслушивании внутренних целей. Он стал первым, кто занял уже не столь значимый, как раньше, пост директора Центрального разведывательного управления, и первый действующий офицер вооруженных сил, который со времен Уолтера Беделла Смита, ушедшего в отставку в 1953 году, встал во главе ЦРУ. На слушаниях в сенате генерал Хейден объявил, что «эпоха дилетантов» в ЦРУ закончилась. Но это были лишь слова.

Согласно собственным стандартам ЦРУ, примерно половина из всего состава сотрудников все еще были стажерами. Немногие обладали способностями и были готовы дать результат. Но с этим ничего нельзя было поделать; у ЦРУ не было иного выбора, кроме как продвигать именно этих людей. По мере того как двадцатилетняя молодежь сменяла пятидесятилетних ветеранов, результатом такого процесса стало значительное сокращение разведывательной деятельности. Секретная служба начала потихоньку отказываться от прошлых методов – политической войны, пропаганды и секретных операций, – поскольку испытывала недостаток в навыках для их проведения. ЦРУ по-прежнему оставалось ведомством, где очень немногие из сотрудников говорили на арабском или персидском, корейском или китайском языке. Из соображений безопасности оно все еще отказывало в приеме на работу патриотически настроенным американцам арабского происхождения, если оказывалось, что у тех есть родственники на Ближнем Востоке. А у большинства соискателей, как правило, такие родственники были всегда. Информационная революция привела к тому, что офицеры и аналитики ЦРУ лишились былой способности к восприятию террористической угрозы. Это и неудивительно, ведь в свое время они так и не смогли понять и должным образом предупредить о событиях, разворачивающихся в бывшем СССР. Неудивительно и то, что упаковал свои чемоданы пятый по счету за последние четыре года шеф Багдадского отделения ЦРУ…

ЦРУ было в упадке. Оно больше не пользовалось благожелательным расположением президента, и за развединформацией американские лидеры обращались в другие инстанции: в тот же Пентагон и к частному бизнесу.

«Пагубное расширение неуместных полномочий»

18 декабря 2006 года Пентагон возглавил Боб Гейтс. Он стал единственным сотрудником, который из младшего аналитика дослужился до поста директора ЦРУ, и единственным из директоров агентства, которому довелось стать министром обороны. Две недели спустя Джон Негропонте, новоявленный король Национальной разведки, ушел в отставку после девятнадцати месяцев, чтобы стать человеком номер два в Государственном департаменте. Его заменил адмирал в отставке Майк Мак-Коннелл, который управлял Агентством национальной безопасности в период его первого большого провала на заре эпохи цифровых технологий и который провел предыдущее десятилетие, зарабатывая немалые деньги в качестве военного подрядчика в крупнейшей консалтинговой компании «Буз Аллен Гамильтон».

Когда Гейтс обосновался в Пентагоне, он хорошенько осмотрелся в американском истеблишменте разведки и отметил следующие важные признаки: генерал управлял ЦРУ, генерал являлся заместителем министра обороны по разведке, генерал отвечал за антитеррористические программы Государственного департамента, генерал-лейтенант был помощником заместителя министра обороны по разведке, а генерал-майор руководил шпионской службой в ЦРУ. Раньше каждый из этих постов занимали гражданские лица, и так продолжалось много лет. Гейтс увидел перед собой картину того, как Пентагон полностью сокрушил ЦРУ, пообещав это сделать еще шестьдесят лет назад. Ему хотелось закрыть военную тюрьму в Гуантанамо, доставить всех подозреваемых в терроризме с Кубы в Соединенные Штаты, где либо признать их виновными, либо завербовать. Он стремился предотвратить процесс ослабления центральной роли ЦРУ в американском правительстве. Но мало что мог здесь предпринять.

Описанный упадок являлся частью медленной деградации, подрывающей основы американской национальной безопасности. После четырех лет войны в Ираке военные были на грани истощения, подставленные лидерами, которые вложили гораздо больше средств в мифическое оружие, нежели в самих солдат, облаченных в военную форму. После пяти лет проведения в жизнь внешней политики, основанной на возрожденной вере, Государственный департамент находился в состоянии неопределенности, не в силах сформулировать суть демократических ценностей. И после шести лет преднамеренного невежества, насаждаемого политическими профанами, недосмотр конгресса в отношении ЦРУ дал свои горькие плоды. Национальная комиссия по расследованию террористических атак против США выступила с заявлением о том, что из всех задач, стоящих перед американской разведкой, усиление надзора со стороны конгресса может стать самым трудным и самым важным делом. В 2005 и 2006 годах конгресс оказался не в состоянии провести ежегодный санкционирующий законопроект по ЦРУ – своего рода основной закон управления агентством, его стратегиями и расходами. Препятствием стал один-единственный республиканский сенатор, который блокировал проведение закона, поскольку тот предусматривал регистрацию Белым домом доклада о секретных тюрьмах ЦРУ.

Этот провал сделал комитеты конгресса по разведке явно неуместными. С 1960-х годов контроль ЦРУ со стороны конгрессменов был крайне незначительным. Теперь большое влияние на разведку обрела совершенно иная сила. Этой силой стала корпоративная Америка.