Солнечный ветер - Артур Кларк

В этот момент возникли первые непредвиденные трудности технического характера. Солнышко, обнаружив вокруг весьма аппетитную траву, не могла воспротивиться желанию останавливаться через каждые три-четыре шага, чтобы перекусить. Брент был привязан к ее уздечке весьма коротким поводком, поэтому рывок в результате каждой остановки едва не выдергивал его руку из плеча. Тогда он удлинил поводок, но это лишь ухудшило дело, так как Брент вовсе потерял контроль над сотрудницей.

Брент животных любил, но вскоре ему стало ясно, что Солнышко просто злоупотребляет его мягким характером. Он терпел такое с полмили, а затем направился к дереву, у которого были особенно тонкие и гибкие ветви. Солнышко осторожно, краем влажного карего глаза наблюдала, как Брент срезает тонкий упругий прут и напоказ затыкает его за пояс. Затем она двинулась в путь с такой прытью, что он едва за ней успевал.

Как Трегор и говорил, она и вправду была потрясающе умным животным.

Холмистая гряда, к которой Брент направлялся, высотой была футов в двести, с длинными, пологими склонами. Но на пути к вершине гряды оказалось множество мелких холмиков и лощинок, которые приходилось преодолевать; поэтому солнце уже совсем клонилось к закату, когда они добрались доверху. На юге Брент увидел лес, который они недавно пересекли. Где-то там, в гуще деревьев скрывался Чалдис, хотя юноша не мог сказать с точностью, в каком именно месте лежит деревня. Он с удивлением обнаружил, что не видит никаких следов большой просеки, сделанной людьми. К юго-востоку равнина простиралась докуда хватало глаз, ровное море травы кое-где разнообразили маленькие рощицы деревьев. На горизонте Брент увидел крошечные перемещающиеся точки и подумал, что там движется большое стадо диких животных.

На севере лежало море, примерно в десяти милях вниз по длинному пологому склону. Оно казалось почти черным в свете заходящего солнца, и только на мелких, будто нарисованных волнах поблескивали ниточки пены.

До наступления темноты Брент нашел защищенную от ветра лощину, привязал Солнышко к кусту и разбил маленькую палатку, которую старый Йохан специально соорудил для его похода. В теории, поставить палатку — операция проще некуда, но, как и множество людей до него, Брент неожиданно обнаружил, что она требует изрядной выдержки и умения. Наконец все было сделано, и он устроился на ночь.

Существуют вещи, которые не постигнешь умом, но которым учатся на печальном опыте. Кто б мог подумать, что лежащее тело человека настолько чувствительно к едва заметному уклону почвы, на которой разбита палатка? Еще более неприятными оказались резкие температурные колебания в голове и в ногах палатки, вызванные, по-видимому, сквозняками. Брент мог вынести постепенную смену температуры, но эти непредсказуемые изменения раздражали его до безумия.

Он раз десять пробуждался от тревожного сна, а может быть, ему только казалось, что десять, но к рассвету настроение Брента упало до нулевой отметки. Он чувствовал себя окоченевшим, несчастным, тело его затекло. Было такое чувство, что он не спал дней пять или шесть, и предложи ему кто сейчас отказаться от этого предприятия, он бы наверняка согласился. Он был готов — и даже с охотой — встретиться с опасностями на пути завоевания любви; но то, с чем он столкнулся в пути, было другое дело.

Неудобство ночлега вскоре забылось благодаря очарованию нового дня. Здесь, на холмах, воздух казался свежим, с привкусом соли — из-за ветра, дующего со стороны моря. Каждая травинка вокруг была густо усыпана капельками росы, но скоро роса исчезла, высушенная встающим солнцем. Как хорошо жить на свете — особенно когда молод. И вдвойне лучше — когда ты еще и влюблен.

Они набрели на дорогу довольно быстро, практически только начав дневной переход. Брент не замечал ее раньше, потому что она шла ниже по склону, обращенному к морю, а он ожидал увидеть ее на вершине холмов. Дорога была в превосходном состоянии — казалось, прошедшие тысячелетия нисколько ее не тронули. Природа тщетно пыталась стереть ее у себя с лица; слои почвы, которые изредка покрывали дорогу, смывались и сметались ее же, природы, слугами — ветром и дождем. Огромной сплошной лентой, окаймляя море на протяжении более тысячи миль, дорога по-прежнему соединяла города, любимые когда-то человеком и оставленные им в далекие времена.

Это была одна из величайших дорог мира. В древности она служила тропой, по которой дикие племена добирались к морю, чтобы обмениваться товарами с хитрыми ясноглазыми пришельцами из чужих земель. Затем у дороги появились новые, более обстоятельные хозяева; солдаты могущественной империи выровняли и вытесали дорогу среди холмов так искусно, что направление, которое они ей дали, осталось неизменным на протяжении многих веков. Они вымостили дорогу камнем, чтобы их непобедимые армии могли двигаться по ней быстрее любых других на земле; и именно по этой дороге их легионы молниеносно перемещались по велению великого города, чье имя они носили. Веками позднее этот город в свой последний час призвал их домой — и дорога осталась пустынной на пятьсот лет.

Потом были другие войны; под знаменами с изображением-полумесяца и с именем Пророка на устах армии отправлялись на запад завоевывать христианский мир. Еще позднее, спустя несколько веков, здесь произошло последнее и величайшее из сражений, определивших исход войны, когда в пустыне сшиблись насмерть стальные монстры и с неба падала дождем смерть.

Центурионы, паладины, бронированные дивизии, даже сама пустыня — все исчезло. Но дорога осталась — самое прочное из всех человеческих творений. Много веков несла она свою ношу; а теперь на всей ее тысячемильной ленте не было ни одного путника, кроме Брента и его лошади.

Брент шел по дороге три дня, все время видя рядом с собой море. Он привык к невеликим трудностям кочевой жизни, и даже ночные неудобства теперь ему не столь досаждали. Погода стояла превосходная, теплые дни и мягкие ночи, — но их тонкое очарование подходило к концу.

Вечером четвертого дня он рассчитал, что находится меньше чем в пяти милях от Шастара. Дорога отвернула от побережья, огибая большой мыс, выступающий далеко в море. За ним лежала защищенная бухта, на берегах которой и был расположен город; дорога обходила возвышенность и огромной плавной дугой спускалась к северу с холмов прямо к Шастару.

Ближе к сумеркам Бренту стало ясно, что он зря надеется увидеть цель своего путешествия в этот же день. Погода портилась, и на западе быстро собирались густые, мрачные тучи. Теперь он двигался в гору — дорога медленно пошла на подъем — и последний кряж миновал уже при сильном штормовом ветре. Он устроил бы здесь на ночь привал, если бы смог найти защищенное место, но холм выглядел абсолютно голым, и ничего другого не оставалось, кроме как с трудом продолжать путь.