Грядущая буря - Роберт Джордан

Гарнану и Деларну не нужно было повторять дважды. Они выругались и, вбросив мечи в ножны, взлетели в седла. Полдюжины горожан бросились в атаку, но Мэт с Талманесом сумели ее отразить. Мэт старался не наносить смертельных ран, но горожане были удивительно сильными и быстрыми. И скоро он понял, что он отбивается уже только для того, чтобы его не стащили с лошади. Он выругался и против собственного желания перешел на смертельные удары, взмахами ашандарея достав двоих нападавших по шеям. Типун лягнулся и вырубил еще одного, засветив ему копытом по лбу. Спустя пару мгновений Гарнан с Деларном присоединились к схватке.

Горожане и не думали отступать. Они продолжали драться в приступе бешенства, пока все восемь не пали. Краснорукие сражались с полными ужаса глазами, и Мэт не мог их за это винить. Было нечто ужасающе зловещее в подобном поведении обычных горожан! Видимо, в них не осталось ничего человеческого. Они не говорили, только издавали крики, шипение и вопли. Их лица были налиты гневом и жаждой крови. Теперь прочие горожане, те, что еще не нападали на товарищей Мэта, собравшись в отряды, стали уничтожать группы поменьше, громя их дубинками, даже пустив в ход ногти и зубы. Это пугало.

Мэт увидел, как одно из тел вылетело на улицу, пробив оконную раму таверны. Труп со сломанной шеей покатился по земле. По другую сторону окна стоял Барлден с дикими, почти потерявшими все человеческое глазами. Он издал вопль, затем заметил Мэта и всего на секунду в его глазах промелькнула тень узнавания. Потом все пропало, мэр снова завопил и, выпрыгнув через выбитое окно, набросился на пару людей, неосторожно повернувшихся к нему спинами.

- Ходу! - крикнул Мэт, подняв Типуна на дыбы - другая группа горожан заметила их.

- Золото! - напомнил Талманес.

- Чтоб оно сгорело! - ответил Мэт. - Выиграем еще, и еда тоже не стоит наших жизней. Ходу!

Талманес с бойцами повернули лошадей следом и помчались галопом по улице. Мэт, бросив и золото, и фургон, пришпорил Типуна, чтобы от них не отстать. Это действительно не стоило их жизней. Возможно, завтра он вернется сюда с войском, чтобы забрать брошенные вещи. Но прежде им нужно выбраться живыми.

Некоторое время они скакали во весь опор, и на ближайшем перекрестке Мэт подал отряду знак притормозить, подняв руку. Он оглянулся через плечо. Жители все прибывали, но галопом отряд сумел от них оторваться.

- И тем не менее, я виню во всем тебя, - заявил Талманес.

- А мне казалось, тебе нравятся драки, - парировал Мэт.

- Мне нравятся только некоторые драки, - ответил Талманес. - Когда это происходит на поле боя или в баре. А это… какое-то безумие, - несколько горожан бросилось к четверке беглецов, передвигаясь странными скачками. Талманес явственно вздрогнул.

Было недостаточно светло, чтобы хорошенько осмотреться. Теперь, когда солнце окончательно зашло, горы и низкая облачность закрыли собой последний источник света. На улицах имелись фонари, но было не похоже, чтоб кто-нибудь озаботился тем, чтобы их зажечь.

- Мэт, они приближаются, - сказал Талманес, держа меч наготове.

- Нельзя отнести это только на наш счет, - ответил Мэт, прислушиваясь к крикам и воплям. Они раздавались по всей округе. Ниже по улице из верхнего окна дома вылетела пара борющихся тел. Это оказались женщины, которые рвали и царапали друг друга в полете и ударились о землю с неприятным стуком. Больше они не двигались.

- Вперед, - сказал Мэт, поворачивая Типуна. - Нужно разыскать Тома и женщин.

Они поскакали дальше по боковой улице, которая должна была пересекать основной тракт, миновав группы мужчин и женщин, дерущихся в канавах. Какой-то толстяк с окровавленными щеками заслонил им дорогу, и Мэту пришлось сбить его лошадью. Вокруг было слишком много дерущихся по обеим сторонам дороги, чтобы рисковать своими людьми и пытаться объехать безмозглого беднягу. Мэт заметил даже детей, кусающих за ноги старших, душащих своих ровесников.

- Весь треклятый город сошел с ума, - мрачно пробормотал Мэт, когда их небольшой отряд вылетел на главную улицу и свернул к дорогому постоялому двору. Они заберут Айз Седай, а затем махнут на восток искать Тома. Выбранный им кабак был самым дальним.

К сожалению, главная улица оказалась даже хуже той, с которой выбрался Мэт. К этому времени уже окончательно стемнело. На самом деле, ему показалось, что темнота в здешних краях наступает слишком быстро. Неестественно. Вся улица была наполнена сражающимися тенями, визжащими, сцепившимися в яростной борьбе в сгущающемся мраке. В темноте каждая группа дерущихся порой походила на единое существо - ужасающего монстра с дюжиной извивающихся щупалец и сотней кричащих из тьмы глоток.

Мэт погнал Типуна вперед. Ничего не оставалось, только прорываться прямо по центру этого монстра.

- Свет! - завопил Талманес, мчась к постоялому двору. - Свет!

Мэт сжал зубы, склонился к шее Типуна, прижав копье к боку, и помчался навстречу кошмару. Ночную тьму потрясало рычание, по улице катались тела. Мэт содрогнулся от ужаса и выругался себе под нос. Казалось, сама ночь пыталась смять, задушить их и отдать на растерзание своим кровожадным чудовищам из тьмы.

Типун и другие лошади были хорошо вышколены, и четверо животных ринулись напролом прямо посреди улицы. Мэт чудом ухитрился не вылететь из седла, когда темные фигуры хватали его за ноги и пытались стащить вниз. Они кричали и шипели, словно легионы утопленников, пытающихся сбросить его с коня в глубокое, таинственное море.

Рядом с Мэтом конь Деларна внезапно встал, как вкопанный. Прямо перед ним возникли темные фигуры, и мерин от страха взвился на дыбы, сбросив седока.

Мэт натянул поводья, поворачиваясь на вопль парня, единственный членораздельный и человеческий в общем море криков.

- Мэт! - закричал Талманес, пролетая мимо. - Не останавливайся! Нельзя останавливаться!

«Нет», - решил Мэт, справляясь с паникой. - «Нет. Я никого не оставлю в этом кошмаре».

Он вздохнул поглубже, не обращая внимания на Талманеса, пришпорил Типуна и ринулся к темной куче тел, в которую свалился Деларн. Со лба ручьем тек пот, остужаемый на скаку встречным ветром. Казалось, все стоны, крики и шипение обрушились прямо на него.

Мэт заорал и соскочил со спины Типуна. Он не мог дальше ехать верхом из страха затоптать того, кого хотел спасти. Он ненавидел сражаться в темноте - зверски ненавидел. Он атаковал темные фигуры, чьих лиц не было видно, за исключением редкого отблеска зубов или безумных глаз в угасающем свете. Это внезапно напомнило ему другую ночь, во время битвы с созданиями Тени. Только эти фигуры, с которыми приходилось сражаться, не обладали грацией мурдраалов. Они не обладали даже координацией троллоков.