После падения - Анна Тодд

– Ни за что! – пыхтит он, отступая от Кристиана.

– Окровавленные джинсы и грязная майка – неподходящая одежда для клуба, независимо от твоих отношений с владельцем, – говорит Кристиан, протягивая Хардину что-то черное.

– Тогда я не пойду, – сердито бормочет Хардин.

Сложенная одежда, которую ему протягивал Кристиан, падает на пол.

– Не веди себя как ребенок, просто надень эту чертову рубашку.

– Если я надену эту рубашку, тогда я не буду менять джинсы. – Хардин бросает на меня взгляд в поисках поддержки.

– У тебя вообще есть хоть какая-то одежда, не заляпанная кровью? – с улыбкой спрашивает Кристиан и наклоняется, чтобы поднять майку.

– Ты можешь остаться в своих джинсах, Хардин, – говорю я, пытаясь их примирить.

– Ладно, дай мне эту гребаную рубашку.

Хардин выхватывает одежду из рук Кристиана и, показав ему средний палец, уходит по коридору.

– Не помешала бы еще и стрижка! – поддразнивает Кристиан, и я смеюсь.

– Господи, да оставь ты человека в покое! – шутливо произносит Кимберли. – Если он захочет поставить тебе фингал, я не стану его останавливать!

– Ну да, ну да… – задумчиво говорит Кристиан и, притянув к себе Кимберли, целует ее в губы.

В этот момент кто-то звонит в дверь.

– Это Лилиан! – восклицает Ким, вырываясь из объятий Кристиана.

В гостиную заходит Хардин.

– Что она здесь делает? – страдальческим голосом спрашивает он.

Черная рубашка смотрится на нем неплохо.

– Не груби. Она – нянька Смита, и она твоя подруга, не забывай, – прошу я.

Мне тоже сперва не понравилась Лилиан, но со временем я начала относиться к ней лучше, хоть мы и не виделись со времени той ужасной прогулки на яхте.

– Вовсе нет.

– Тесса! Хардин! – восклицает Лилиан, едва зайдя в комнату.

Она улыбается, ее голубые глаза сияют. Я рада, что на Лилиан не то же платье, что и на мне, как было в первый раз, когда я встретила ее в ресторане в Сэнд-Пойнт.

– Привет, – улыбаюсь я ей.

Хардин кивает.

– Выглядишь превосходно, – сообщает Лилиан, осматривая меня снизу доверху.

– Спасибо, ты тоже.

На ней простой кардиган и брюки цвета хаки.

– О’кей, если вы обе закончили… – ноет Хардин.

– Рада видеть и тебя, Хардин. – Лилиан закатывает глаза, а он выдавливает из себя улыбку.

В это время Кимберли надевает туфли на шпильках и осматривает себя в большом зеркале над диваном.

– Смит – наверху. Мы вернемся не позже полуночи.

– Готова, милая? – спрашивает ее Кристиан.

Когда она кивает, он раскидывает руки и указывает на дверь.

– Мы едем отдельно, – объявляет Хардин.

– Почему? У нас есть водитель, – удивляется Кристиан.

– Я хочу поехать отдельно на случай, если мы захотим уйти раньше.

– Как скажешь. – Кристиан пожимает плечами.

По пути к машине разглядываю рубашку Хардина. Она похожа на его обычные выходные, но отличается тем, что покрыта еле различимыми рисунками животных.

– Ни слова! – рычит он, замечая мой взгляд.

– Молчу. – Я закусываю губу, чтобы не рассмеяться.

– Она ужасная, – ворчит он, отчего я хихикаю.

Джаз-клуб находится в деловой части Сиэтла. На улицах полно народу, как будто сейчас суббота, а не среда. Рядом с нашей машиной паркуется блестящий черный лимузин, и из него выходят Кимберли и Кристиан.

– Богатый сукин сын, – говорит Хардин, сжимая мое бедро.

Мы выходим из машины.

Бритый наголо охранник улыбается, снимает бархатный шнур с серебряной подставки и впускает нас. Кимберли проводит небольшую экскурсию по клубу, а Кристиан куда-то исчезает. Вместо столов тут серые каменные блоки, повсюду стоят черные диваны с белыми подушками. Все выдержано в разных оттенках серого, только на каждом столе стоит по вазе с красными розами. Играет приятный чиллаут.

– Затейливо, – закатывает глаза Хардин.

В черных джинсах и рубашке Кристиана он выглядит потрясающе красивым.

– Милое местечко, правда? – спрашивает сияющая Кимберли.

– Конечно, конечно, – отвечает Хардин.

Как только мы подходим к столикам, за которыми сидят посетители, он притягивает меня к себе.

– Кристиан – в VIP-секторе, – сообщает Кимберли. – Столик зарезервирован только для нас.

Мы направляемся в глубь зала, в зону, скрытую широким атласным занавесом. Там – небольшое помещение с черными занавесками вместо стен. В центре стоит большой камень, окруженный четырьмя диванами. На нем – бутылки, большая чаша со льдом и всевозможные закуски.

Я настолько увлечена разглядыванием интерьера, что только сейчас замечаю: напротив Кристиана сидит Макс.

Отлично. Макс никогда мне не нравился, и Хардин разделяет мои чувства. Его рука на моей талии напрягается, и он бросает сердитый взгляд на Кристиана. Кимберли учтиво улыбается.

– Рада видеть тебя, Макс, – говорит она.

Макс широко улыбается:

– И я рад, дорогая. – Он берет ее руку и подносит к губам.

– Прошу прощения, – раздается за моей спиной женский голос.

Мы с Хардином расступаемся, и в комнату заходит Саша.

– Отлично, – бурчит Хардин, вторя моим мыслям: он примерно так же рад видеть Сашу, как я – Макса.

– Саша.

Кимберли старается сделать вид, будто рада ее видеть, но у нее явно не выходит. Один из недостатков открытости и честности Ким в том, что ей сложно скрывать эмоции.

Саша приветливо улыбается ей и садится на диван рядом с Максом. Его взгляд встречается с моим, и Макс будто спрашивает у меня разрешения сидеть рядом с ней. Хардин ведет меня к столу, мы садимся прямо напротив Макса и Саши. Кимберли садится на колени к Кристиану и наклоняется к столу, чтобы взять бутылку шампанского.

– Как тебе это место, Тереза? – спрашивает меня Макс со своим мягким, глубоким акцентом.

– Э… – Я запинаюсь, услышав свое полное имя. – Д-довольно неплохо.

– Вам обоим налить шампанского? – обращается ко мне Кимберли.

– Мне не надо, а вот Тесса будет не против, – отвечает за меня Хардин.

Я прислоняюсь к его плечу.

– Если ты не будешь пить, то я, пожалуй, тоже откажусь.

– Если хочешь, пей. Мне не хочется.

– Спасибо, но я откажусь, – отвечаю я Ким с улыбкой.

Хардин хмурится и берет со стола полный бокал.

– Тебе следует немного выпить. У тебя выдался тяжелый день.

– Ты просто хочешь, чтобы я напилась и не задавала вопросов, – шепчу я, закатывая глаза.

– Вовсе нет, – усмехается он. – Я просто хочу, чтобы ты хорошо провела время. Ты ведь этого хотела, разве не так?

– Мне не нужно пить, чтобы хорошо провести время, – говорю я, оглядываясь.