Колдовской Мир - Андрэ Нортон

Я подался вперед, и никто из них не остановил меня, они стояли как зачарованные. И также, как заволновалась трава, пришло в движение небо — вдруг налетели и стали собираться стаями птицы. Они пикировали вниз, галдели и пытались достать нас под навесом. Эти люди видели в своей жизни многое, участвовали во многих сражениях, но подобное им довелось испытать впервые. Я старался мысленно связаться с животными. Я установил с ними контакт, прочитал в их мыслях решимость — но не мог управлять ими каким-либо способом. Я отошел от своих спутников, которые прижались к скале. Птицы кружились вокруг меня, били крыльями, щебетали, но не атаковали. Войско животных ходило вокруг, но смотрело не на меня — а на тех, кто привел меня сюда. Я пошел от Годгара и его людей в поле, под дождь. — Стой! Буду стрелять!

Я оглянулся. Он навел на меня стрелу. Вдруг я увидел то, что искал в небе — изумрудную птицу. Она ринулась прямо на Годгара. Он вскрикнул и едва успел увернуться от ее удара. Я прошел мимо барса, сердито помахивающего хвостом и рыкающего — он смотрел не на меня, а на тех, кто стоял за моей спиной; мимо антилопы, выбивающей из камня искры, мимо всего этого мохнатого и разномастного войска. Я старался найти того, кто направил эту силу, управлял ею. И я был уверен, что этот кто-то существует. Лошади, на которых мы прискакали сюда, фыркнули, заржали и умчались, испугавшись этой сверхъестественной мощной атаки. Я услышал за спиной крики, но на этот раз решил не оборачиваться. Если мне суждено умереть от стрелы Годгара, то зачем подставлять ей лицо? Лучше идти навстречу свободе. Но со связанными руками двигаться не так-то просто. Земля под ногами была скользкой от дождя, я боялся упасть, и поэтому приходилось смотреть под ноги. Затем я услышал позади какие-то странные звуки, заставившие меня оглянуться. Когда я пошел прочь от укрытия, за мной поплелись и мои стражники — не по собственному желанию, по принуждению. Их вели животные и птицы. Что стало с их оружием, не знаю, но шли они с пустыми руками. Было непривычно видеть их безоружными и беспомощными. Они шли, отбиваясь от птиц, словно в каком-то кошмарном сне. Я держал курс на восток, так мы и шли гурьбой — над головами птицы, вокруг — войско животных, больших и поменьше. Они ревели, рычали, выли, хрипели, словно выражали протест против той силы, что их вела. Я посмотрел в ту сторону, откуда появились всадники Совета. Никого! Испугались этой дикой орды? Это было самое странное шествие, которое я видел за всю мою жизнь. Звери шли кто рядом, кто чуть поодаль от меня. Потом маленькие зверюшки отстали, продолжали путь только крупные. Птицы собрались в стаи, громко кричали. Но моя изумрудная птица исчезла.

Мы брели и брели по полю, не имея перед собой цели, но явно шли не к крепости Хервона. Снова и снова я пытался установить мысленный контакт с этой природной силой, чтобы как-то управлять ею. Потом вдруг вспомнил старую-престарую походную песенку:

— На суше, на море Настигнет любого Наш меч суровый!

Потом оказалось, что пою ее во весь голос. Рев вокруг меня постепенно стих, птицы тоже замолчали. Так они и шли в полной тишине, сами не понимая, куда идут.

Я повернул голову и посмотрел на людей, идущих следом за мной. Лица их потемнели. Они холодно смотрели на меня, не понимая, что за сила ведет их в неизвестном направлении против их воли.

— Годгар! — я повысил голос, чтобы вывести его из оцепенения. — Годгар, иди своей дорогой. Она ведет к роду Дульмата. Говорю тебе, между нами нет кровной вражды, я не держу на тебя зла и за сегодняшний день. Был бы у меня меч, мы бы обменялись с тобой оружием в знак перемирия.

Он помедлил.

— Капитан, — обратился он ко мне почтительно, — если ты предлагаешь мир, мы согласны. Но те, что ведут нас, позволят ли они?

Этого я не знал.

— Попробуйте, — ответил я.

Затем, внимательно следя за флангами, Годгар и его люди повернули на юг. Медленно и неохотно звери расступились. Увидев это, Годгар распрямил плечи. Он снова посмотрел на меня.

— Об этом придется сообщить, — сказал он.

— Что ж, — ответил я.

— Подожди! — он направился ко мне. Барс оскалил клыки, зашипел. Годгар остановился чуть поодаль. — Я не желаю тебе зла. Но идти с завязанными руками трудно. Я развяжу тебя.

Но барс не позволил ему приблизиться ко мне.

— Похоже, наши клятвы здесь недейственны, Годгар. Иди с миром и сообщи о случившемся, как полагается. И повторяю — я не держу зла ни на тебя, ни на твоих людей.

Он вернулся к своим воинам, и они пошли на юг в сопровождении животных. Я понял: их доведут до места. Но мне уготована другая дорога — изумрудная птица снова появилась в небе, призывая меня следовать за ней.

Глава 18

Постепенно сопровождающих меня зверей становилось все меньше. Когда Годгар и его люди скрылись из вида, я огляделся вокруг — оскалившийся барс, фыркающая, бьющая копытом антилопа. В прошлом враги, теперь их объединила одна цель. Барс зарычал; я посмотрел на восток — он затих. Войско таяло на глазах, но я чувствовал, что еще кто-то ведет меня к цели.

Пение птицы над головой — посланник Дахаун предупреждает меня о чем-то. Я свернул с дороги в мокрую траву, больно хлеставшую по рукам и ногам, и скрывавшую иногда моих спутников. Птица все время летела впереди. Дахаун — она прошла через горы? Вряд ли — слишком тесными узами она связана с Эскором, чтобы проникнуть сюда. Кемок? Но я чувствовал, что животными и птицами управлял не Кемок, не Каттея, не чья-то другая колдовская сила, рожденная в Эсткарпе.

Впереди возвышались темные горы. Этой дорогой я выйду к их склонам. Я попытался освободить руки от веревки. Там, в горах, без помощи рук мне не обойтись. Веревки врезались в кожу, из ран сочилась кровь. Как избавиться от них? Превозмогая страшную боль, я наконец высвободил одну руку, потом другую, поднял опухшие руки вверх и пошевелил пальцами.

Дождь кончился, но небо не просветлело, наступили сумерки. Меня не столько пугала тьма, сколько то, что из-за дикой усталости я продвигаюсь слишком медленно. Я оглянулся. Антилопа приподняла голову, глаза барса сверкнули злобой. Я сделал шаг или два по направлению к ним. Рычание и шипение — предупреждение. Из травы показались другие звери. Дорога на запад для меня закрыта. Они не пошли за мной дальше, остались стоять в траве — словно перед тем барьером, что разделяет эти земли, за которыми я найду себе подобных. То нас преследовали люди, то изгоняли из Эсткарпа звери. Я добрался до большого камня и присел отдохнуть. Ноги гудели: сапоги для верховой езды неудобны при пеших переходах. Я посмотрел на животных — неуклюжий медведь исчез, остальные внимательно следили за мной. Похоже, кто-то или что-то хочет, чтобы я вернулся в Эскор. Все во мне восстало против подобного насилия. Сначала направили в Эсткарп с бесполезной миссией, теперь тащат обратно. Какой смысл? Не очень-то приятно ощущать себя пешкой в чьей-то игре, которой двигают туда-сюда с непонятной целью.