Спецназ ГРУ: самая полная энциклопедия - Александр Колпакиди

В подготовке личного состава по стрельбе приходилось проявлять смекалку, находчивость, творчество, перестраиваться в методике обучения. Имеющийся стрелковый тир позволял последовательно отрабатывать упражнения на дистанциях 100, 200 и 300 м из положения лежа, с колена и стоя. Поэтому стрельба из автомата Калашникова производилась последовательно по рубежам одиночными выстрелами, а затем очередью. Упражнения из пистолета «ТТ» выполнялись на размеченной площадке (25, 50 м) от начала козырька тира. Боеприпасов было достаточно…

Парашютные прыжки сочетались с отработкой элементов тактико-специальной подготовки: сбор группы после приземления, выход на основной (запасной) пункт сбора, действия в случае внезапного нападения противника на десантирующихся.

Парашютные прыжки, как и подрывное дело, были эффективным средством морально-психологической подготовки, закаляли волю и характер спецназовцев. Случались и нестандартные ситуации. Так, при оставлении самолета Ли-2 последний парашютист смены замешкался и при повторе команды выпускающего «Пошел!» развернулся на 180°, локтем выбив у выпускающего, который должен был прыгать вслед за ним, кольцо запасного парашюта. У того парашют раскрылся и зацепился за хвостовое оперение самолета. Руки выпускающего были втянуты воздушным потоком в проем не закрывающейся двери самолета, которая стопорилась вытяжными веревками выпрыгнувших парашютистов. Самолет стал терять управление. Попытки штурмана втянуть раскрывшийся запасной парашют внутрь салона не удались. Только после того, как была перерезана лямка, воздушным потоком купол парашюта был сброшен с хвостового оперения самолета. При этом купол парашюта раскроило на ленты. А выпускающий, после выработки горючего у самолета, благополучно приземлился вместе с ним.

В физической подготовке – базе боеспособности спецназовцев – наряду с выполнением нормативов, систематическим совершением маршей и марш-бросков, в том числе ночных, большое внимание уделялось отработке таких приемов, как снятие часового, захват в плен, боевое использование холодного оружия. Наши сборные команды по баскетболу, боксу, тяжелой атлетике, гимнастике, марш-броску и кроссу на различные дистанции уверенно побеждали как сборную команду войсковой части Войска Польского, дислоцировавшуюся в г. Стшегоме, так и команды Северной группы войск»[565].

Спецназ остался без училища

9 августа 1957 года по распоряжению маршала Георгия Константиновича Жукова директивой начальника Генерального штаба было приказано в срок до 15 января 1958 года сформировать второе воздушно-десантное училище в Тамбове. Однако это не было выполнено по почти анекдотической причине: партийное руководство увидело в создании училища доказательство того, что маршал Жуков… готовит государственный переворот.

Вот что рассказывает об этой истории со слов заместителя начальника ГРУ Хаджи Мамсурова разведчик Михаил Мильштейн: «Незадолго до поездки в Югославию Г.К. Жуков вызвал его (Мамсурова. – Прим. авт.) к себе и поделился с ним своим решением о формировании бригад специального назначения, исходя из возможного характера будущих военных действий в том регионе. Эти бригады должны были быть сравнительно небольшими (до двух тысяч человек), вооруженными самым совершенным и мощным легким оружием. Предполагалось собрать в единый кулак отборный, физически сильный личный состав, обученный приемам ведения ближнего боя, карате, десантированию с воздуха и пользованию современными взрывчатыми веществами. Формирование этих бригад Георгий Константинович возложил на Мамсурова. У Хаджи-умара Джиоровича Мамсурова был друг, которого он знал много лет, – генерал Туманян. В то время он занимал должность заместителя начальника бронетанковой академии по политической части. Туманян приходился дальним родственником Анастасу Ивановичу Микояну. Будучи женатыми на сестрах, они часто встречались и относились друг к другу по-дружески. Мамсуров рассказал о встрече с Жуковым и его указаниях Туманяну, тот, в свою очередь, решил доложить об услышанном А.И. Микояну. Микоян, в то время первый заместитель председателя Совета Министров СССР, воспринял рассказ Туманяна очень серьезно. Первый вопрос, который он ему задал, звучал примерно так: «А могут ли эти бригады быть выброшены с воздуха на Кремль?» Туманян ответил утвердительно. Услышав это, Анастас Иванович поспешил на доклад к Никите Сергеевичу Хрущеву. В воспаленном воображении Микояна, воспитанного на теориях «заговоров», по-видимому, сразу родилась мысль о намерении Жукова подготовить военный переворот с помощью бригад специального назначения»[566].

Специфическое воображение было не только у Микояна. Спецназ, выброшенный на Кремль, так напугал руководство страны, что в октябре 1957 года был созван Пленум ЦК КПСС, на повестке дня которого стоял один-единственный вопрос: «Об улучшении партийно-политической работы в Советской Армии и Флоте». На партийном языке это значило, что министра обороны будут снимать. И вопрос о секретных бригадах сыграл там далеко не последнюю роль. О нем как о факте игнорирования Жуковым Центрального Комитета сказал на Пленуме М.А. Суслов: «Недавно Президиум ЦК узнал, что тов. Жуков без ведома ЦК принял решение организовать школу диверсантов в две с лишним тысячи слушателей. В эту школу предполагалось брать людей со средним образованием, окончивших военную службу. Срок обучения в ней 6–7 лет, тогда как в военных академиях составляет 3–4 года. Школа ставилась в особые условия: кроме полного государственного содержания, слушателям школы – рядовым солдатам – должны были платить стипендии в размере 700 рублей, а сержантам – 1000 рублей ежемесячно. Тов. Жуков даже не счел нужным информировать ЦК об этой школе. О ее организации должны были знать только три человека: Жуков, Штеменко и генерал Мамсуров, который был назначен начальником этой школы. Но генерал Мамсуров, как коммунист, счел своим долгом информировать ЦК об этом незаконном действии министра»[567].

Что было незаконного в создании секретной бригады спецназа ГРУ, М.А. Суслов не пояснил. Зато это растолковал Н.С. Хрущев, не забыв при этом упомянуть и начальника ГРУ С.М. Штеменко: «…Относительно школы диверсантов. На последнем заседании Президиума ЦК мы спрашивали тов. Жукова об этой школе. Тов. Малиновский и другие объяснили, что в военных округах разведывательные роты и сейчас существуют, а Центральную разведывательную школу начали организовывать дополнительно, и главное, без ведома ЦК партии. Надо сказать, что об организации этой школы знали только Жуков и Штеменко. Думаю, что не случайно Жуков опять возвратил Штеменко в разведывательное управление. Очевидно, Штеменко ему нужен был для темных дел. Ведь известно, что Штеменко был информатором у Берия – об этом многие знают, и за это его сняли с работы начальника управления… Возникает вопрос: если у Жукова родилась идея организовать школу, то почему в ЦК не скажешь? Мы бы обсудили и помогли это лучше сделать. Но он решил: нет. Мы сами это сделаем: я – Жуков, Штеменко и Мамсуров. А Мамсуров оказался не Жуковым и не Штеменко, а настоящим членом партии, он пришел в ЦК и сказал: не понимаю, в чем дело, получаю такое важное назначение – и без утверждения ЦК. Непонятно, говорит он, почему об этом назначении должен знать только министр обороны. Вы знаете что-нибудь об этой школе? Мы ему говорим: мы тоже первый раз от вас слышим. Можете себе представить, какое это впечатление производит на человека»[568].

Пленум единогласно постановил освободить Жукова Г.К. от обязанностей министра обороны СССР, вывести из состава Президиума ЦК и членов ЦК КПСС. Его место занял Р.Я. Малиновский, впрочем, не допустивший расправы над Штеменко. Тамбовское училище так и не было создано. По злой иронии судьбы, Хрущев, как известно, разделил участь маршала Жукова несколько лет спустя.

Под личиной «партизан»

Незадолго до Карибского кризиса Генеральный штаб провел очередную реорганизацию частей спецназначения. 20 августа 1961 года ЦК КПСС издал постановление «О подготовке кадров и оснащении партизанских отрядов». Это несколько странный в мирное время документ тем не менее принес определенную пользу. Постановление обязало командующих военными округами отобрать 1700 военнослужащих запаса, свести их в бригаду и провести сборы. Этих бойцов запрещалось использовать не по прямому предназначению. Правда, прямое предназначение в отсутствие войны было неясным.

Военные воспользовались постановлением, и в соответствии с директивой Генштаба от 27 марта 1962 года командующим ряда военных округов следовало сформировать 10 скадрированных (скадрованных) бригад, которые разворачивались по штатам мирного времени, но в случае войны могли быть срочно доукомплектованы приписным составом.