Практикум для теоретика (СИ) - Анна Стриковская

Остальные события, соответственно, раньше.

— А кто этот ничем не примечательный господин, ты не знаешь?

— Понятия не имею.

— Откуда сведения?

— От Лауры. Она сегодня ночевала у Милчича, а у него окна выходят на королевский парк. Она наблюдала всю картину своими глазами.

Ну ни фига себе! Знает, что Леокадию все ловят, видит ее и хоть бы хны! Она же знает, кто ее последнего пациента чуть на тот свет не отправил! Или это и есть хваленая ведьминская солидарность?!

Пообедав, мы принялись за дела и тут я поняла, что погорячилась. Преподавание меня ничуть не тяготило, наоборот, отвлекало от тяжелых мыслей, а вот администрирование угнетало.

Я никак не могла сосредоточиться. По семь раз читала каждую бумажку, пока удавалось вникнуть в смысл. Плюнула и попыталась составить отчет по последним событиям.

Не тут‑то было! Слова никак не желали складываться в связные фразы. Я ковырялась больше часа, выдавила из себя пол страницы, затем на всякий случай пробежала глазами… Караул! Такого бреда я раньше не только не писала, но даже не читала.

Верке было немногим лучше, чем мне. Она крутилась, вертелась, ляпала ошибку за ошибкой. Хорошо, что дар позволял ей их легко исправлять. Но в таком нервном состоянии она могла их и не заметить, так что как только я это заметила, решила прекратить безобразие.

— Так, дорогая моя, иди‑ка ты к себе, да и я тоже пойду. А то мы с тобой такого наработаем, потом за декаду не разгребем.

Помощница моя радостно закивала. Она и сама понимала, что толку сегодня от нее ноль, но отпрашиваться посчитала неудобным. А мне и отпроситься не у кого, сама себя отпускаю.

На всякий случай я предупредила Славена, что мы уходим и сегодня уже не вернемся. Хотела сказать об этом Рику, но его не было на месте.

В ставшей уже родной квартирке меня поджидали грязь и беспорядок. Домовой так и не оклемался после своих треволнений, сидел за раковиной и бурчал что‑то под нос, как будто вода шумела в трубах. Раньше Пин никогда так не поступал, поэтому я тревожилась. Мы так мало знаем про этих удивительных волшебных созданий, которые живут рядом… А вдруг у него начнется затяжная депрессия?

Огляделась и поняла, что депрессия скорее начнется у меня. Моя уютная гостиная и не менее уютная комната вдруг стали грязными и убогими, их вид вызывал тяжелое чувство.

Я поняла, что правильно пришла с работы пораньше. Надо самой убраться и ужин приготовить. Глядишь, это и меня подбодрит и на домового окажет положительное воздействие.

Для начала я перемыла всю посуду, отдраила плиту и вытерла всюду пыль. Стало получше, но ненамного. Пришлось принять более радикальные меры. Вынесла во двор ковер и повесила проветрить, выбить его можно и потом. Развела в ведре воды с мылом и вымыла полы. Аж два раза.

Комната приобрела приличный вид.

Спальня тоже требовала вмешательства. Я собрала разбросанные там и сям предметы туалета и снесла их на стирку, туда же отправила постельное белье, хоть оно было постелено недавно. На всякий случай, вдруг поможет домовому от депрессии. Полы тоже вымыла, а коврик вынесла во двор для выбивания.

Когда квартира стала относительно чистой, я вспомнила про ужин и решила сделать запеканку. Просто, вкусно, а творог у меня есть. Вчера молочник привез. А если топить духовку, то и булочек можно напечь. Тесто у Пина лежало в стазисе.

Я положила в печь горючий камень и активировала его. Пока сделаю тесто доя творожника, плита как раз прогреется. Надо только подходящую форму найти.

У нашей плиты — печки сбоку есть ниша, там лежат все сковороды, формы и чугунки. Я присела, чтобы достать нужное, да так и замерла, боясь даже дышать. В комнату вошли двое.

Впереди шел Конрад. Вид у него был странный, я его таким никогда не видела. Как будто он напал на ведьму и проглотил палку от ее метлы. А за ним вошла она. Леокадия.

Я скорчилась и сидела тихо, как мышь под веником, прикидывая, видно меня или нет. Решила, что не должно бы. Плита здоровая, а я сижу за ней на корточках. Разве что хвост от юбки торчит. Но он серый, может, сойдет за половую тряпку.

Если сейчас эта сучка меня заметит, то не поленится закончить то, что ей не удалось совершить вчера. А я пока что жить хочу. Желательно с Конрадом.

Но я не идиотка и понимаю: противопоставить гадюке мне нечего. Что из того, что я могу рассчитать защитный купол или вычислить коэффициент надежности следящей системы? Создать ни то, ни другое я не в состоянии. Значит, надо стараться, чтобы она меня не заметила, а попутно каким‑то образом помочь Кону.

Я немного отползла назад и привалилась к стенке. Так сидеть было легче, к тому же, оставаясь в густой тени, я могла видеть то, что происходит в комнате.

Конрад все еще стоял недалеко от двери, вытянувшись во фрунт и сверкая глазами. Судя то потому, что он молчал, не пытался позвать на помощь или применить вербальное заклинание, она не только его чем‑то обездвижила, но и лишила дара речи.

Ни одно из тех заклинаний, о которых рассказала мне Нанни, для этого не годилось.

Что эта гадюка с ним сделала?

Леокадия, красуясь, обошла моего Кона по кругу, осмотрела и томно произнесла:

— Что, мой милый? Ты не рад нашей встрече? А я так скучала по тебе… Где еще найдешь такого дурака, которого так легко обвести вокруг пальца?

У Конрада гневно раздувались ноздри, но сказать он так ничего и не мог. Сучка же продолжала глумиться:

— Ты у меня такой доверчивый, просто прелесть. Хочешь сказать, был доверчивым? Не стоит льстить самому себе: ты не сильно изменился. Ни тогда, ни сейчас так и не понял, зачем ты мне. И надо быть полным дураком, чтобы предлагать мне развод.

Обошла его по периметру, пощекотала за ушком и снова завела:

— Ах, ты не можешь понять, какая мне выгода? Да самая прямая! И даже не одна. Во — первых, вспомни наш договор! Ты не можешь причинить мне зла!

Он замычал так злобно, что я даже удивилась. Леокадия же, казалось отлично понимает издаваемые им звуки.

— А, не можешь напрямую, только косвенно. Меня это устраивает. Достаточно того, что ты не способен ни убить меня, ни просто ударить, запереть в тюрьму тебе тоже не дано, даже свидетельствовать против меня в суде и то не можешь!

Ого! А вот об этом мне никто не сказал. Выходит, он был ограничен в своих действиях против гадины. Теперь понятно, почему он ее не посадил в тюрьму еще когда она была во дворце, почему ловил, но до сих пор не поймал. Это не она такая умная, а он боялся ее поймать. Добоялся.

Знала бы, действовала бы по — другому. Не с Конрадом лясы точила, а боевую ведьму наняла. Та бы была только рада. А теперь могу только смотреть и скрежетать зубами.