Путешествие на Запад. Том 3 - У Чэн-энь

– Да знаешь ты, какой у него посох тяжелый? – плаксиво ответил старик. – Если выйдешь к нему, он начнет тебя дубасить, ни на что не посмотрит.

– Что ты? – усомнилась жена. – Он ведь увидит, какой ты старенький! Неужто у него рука поднимется на тебя?

– Он всю жизнь любит попить винца за чужой счет, – отвечал дух местности, – особенно за счет стариков.

Они еще немного потолковали, но ничего не придумали, и пришлось выйти на зов. Дрожа от страха, дух местности опустился на колени у обочины дороги и крикнул:

– Великий Мудрец! Дух местности явился к тебе и нижайше бьет челом!

– Нечего валяться в пыли! Вставай! – строго приказал Сунь У-кун. – Не беспокойся, я бить тебя не буду. Скажи мне только, как называется это место?

– Откуда ты прибыл сюда, Великий Мудрец? – обрадованно заговорил дух местности.

– Я прибыл из восточных земель и направляюсь на Запад.

– Если ты прибыл с востока, – молвил дух местности, – то, должно быть, остановился вон на той горе.

– Совершенно верно, – подтвердил Сунь У-кун, – наша поклажа и конь находятся там. Видишь?

– Вижу, – ответил дух, – эта гора называется Паутиновой. А в ней есть пещера, которая тоже называется Паутиновой. В этой пещере обитают семь оборотней…

– Какого пола? – перебил его Сунь У-кун, – мужского или женского?

– Женского, – отвечал дух местности.

– А какими волшебными силами они обладают?

– Этого мне не дано знать, – скромно ответил дух местности, – так как я слаб и немощен, знаю лишь, что прямо на юг отсюда примерно на расстоянии трех ли есть источник Омовения от грязи. Вода в нем очень теплая. Собственно говоря, этот источник принадлежал семерым бессмертным девам-небожительницам и служил им местом купания, но с тех пор, как здесь поселились эти оборотни, они завладели источником, а девы-небожительницы не стали даже с ними бороться, так даром и уступили. Видимо, у оборотней есть какие-то волшебные чары, настолько сильные, что девы-небожительницы не решились тягаться с ними…

– А для чего им нужно было завладеть источником? – спросил Сунь У-кун.

– Как только они завладели им, – ответил дух местности, – так каждый день три раза стали купаться в нем. Сейчас уже прошла четвертая стража, а в следующую, пятую, стражу они обязательно появятся и начнут шуметь!

– Вот оно что! – произнес Сунь У-кун, внимательно выслушав духа местности. – Ты пока что возвращайся к себе, а я попробую сам с ними справиться.

Дух местности совершил земной поклон, стукнув лбом о землю, и, трясясь всем телом, отправился обратно в свой храм. Великий Мудрец остался один и прибег к волшебству. Он встряхнулся, превратился в мушку и уселся на стебельке придорожной травы, поджидая оборотней. Вскоре послышался шелест: казалось куча шелкопрядов ест листву тутовника или шумит морской прибой. Прошло немного времени, примерно столько, сколько необходимо на то, чтобы выпить полчашки горячего чаю, и все шелковые шнуры, лежавшие бесчисленными слоями, вдруг исчезли без следа, и скит вновь принял свой прежний вид. Потом послышался резкий скрип ворот, и оттуда, разговаривая и смеясь, вышли все семеро девиц. Сунь У-кун стал внимательно вглядываться в них. Они шли в ряд, взявшись за руки и прильнув друг к другу, прошли мост и скрылись. Поистине восхитительные и очаровательные созданья!

Вот послушайте:

Их с яшмой бы сравнить уместно,Но яшма не благоухает;Их вид воистину прелестныйСкорей цветы напоминает.Дугой изогнутые бровиМостам над темными прудамиПодобны: губки – ярче крови –Вход в дивный ротик открывают.Как звездочки меж облаками,Заколок драгоценных блесткиСредь шелковых волос сверкаютИ украшают дев прически.Из-под подолов юбок алыхВиднеются, маня нескромно,Шалуний ножки в туфлях малых,Подобных розовым бутонам.Семь девушек не уступаютНи красотою, ни повадкойТем небожительницам юным,Что сходят на землю украдкой,Ни той, что в небе обитая,Порой, свой шар покинув лунный,К нам в гости по ночам слетает.

– То-то наш наставник вздумал сам пойти за подаянием! – ухмыльнулся Сунь У-кун, провожая красавиц восхищенным взглядом. – Вот какие милые созданья живут здесь. Если эти. семь прелестниц задержат наставника у себя, то съедят его в один присест, а если захотят использовать, то в два дня от него ничего не останется; стоит им только по очереди начать, он сразу же помрет. Дай-ка послушаю, о чем они говорят и какие строят козни!

Сунь У-кун зажужжал и уселся на прическу девицы, идущей впереди. Не успели они перейти мост, как шедшие сзади подбежали к первой и затараторили:

– Сестрица! Пойдем купаться, а после сварим этого дебелого монаха на пару и съедим его.

Сунь У-кун чуть не рассмеялся.

«Э! да эти оборотни совсем нерасчетливы! – подумал он. – Просто сварить – меньше бы дров пошло. Чего это они вздумали варить его на пару?».

Тем временем девицы свернули на юг и пошли купаться, по дороге срывая цветы и щекоча ими друг друга. Вскоре они прибыли к купальне отгороженной замечательно красивой стеной с небольшими воротами. Воздух был напоен ароматом цветов, образовавших здесь пышный ковер.

Вдруг одна из девиц, замыкавших шествие, бросилась вперед и, подбежав к воротам, быстро распахнула обе створки. Раздался резкий скрип; за воротами показался бассейн с теплой водой. О нем сложены стихи:

Поначалу, когда мир сотворился,Десять солнц на небе горело.Тут искусный стрелок И появился;В девять солнц он рукою умелойПустил свои меткие стрелы,И с тех пор одно только солнце,С золотым на нем вороненком,Бесконечно на небе сияло,Разгоняя земные потемки.Это солнце собою являлоСилы Ян всеблагое начало,И огнем ее мир освещало.Там, где сбитые стрелами солнцаКогда-то на землю упали,Девять жарких ключей зажурчали,Животворною влагой забили;Им названия дали такие.Благовонно-прохладный Сянлэнцюань,Дружный с горными недрами Паньшаньцюань,Никогда не хладеющий Вэньцюань,С Востоком согласный Дуньхэцюань,У горы хуаньшаньской Ханьшаньцюань,Почтительный, мирный Сяоаньцюань,Многоструйный, просторный Гуанфэньцюань,Кипящий ТанцюаньИ девятый, о коем здесь речь поведется, –Чжохоуцюань, – «Омовеньем от грязи» в народе зовется.

Про последний источник тоже рассказывается в стихах:

Нет здесь зимы, зной летний не палит,Весна чудесная здесь круглый год царит,Вода горячая, как будто бы в котле,Бурлит и пенится, клокочет и кипит.Там, где она струится по земле,Поля питая влагою своею,Земля становится богаче и тучней,Хлебов стена червонная стоит.Там, где струи свой замедляют бег,Глубокий образуют водоем,Мирская пыль смывается навек,И растворяются мирские скорби в нем.Слезинками жемчужными со дна,Где раковинка каждая видна,Вздымаются росинки пузырькомИ образуют пенистый покров.С ним риза не сравнится ни одна,Будь самоцветами усеяна она!Хоть и бурлит вода, но не броженьемЕе благое вызвано кипенье:Она светла, прозрачна и чистаИ жаждущие утолит уста;Недаром благовещие знаменьяНесут и процветанье и цветеньеЗемле, где жизнь сама – благословенье!Небесная обитель созданаСамой природой здесь, и столь она дивна,Что слов для описанья не хватает.Взгляни на водоем, где девы омываютТела свои чудесной красоты,Где волны серебристые блистают,Своим прикосновеньем обновляютИ мощь душевную и внешние черты…Взглянув, для чувств своих найдешь ли слово ты?

Купальный бассейн имел в ширину примерно пять с лишним чжан, в длину более десяти чжан, а глубиною достигал четырех чи, но вода в нем была такая прозрачная и чистая, что все дно было видно как на ладони. Большие пузыри, похожие на шары из яшмы или на крупный жемчуг, бурля, поднимались со дна на поверхность. Вокруг бассейна в шести или семи местах были проделаны отверстия, через которые вода вытекала маленькими ручейками. Она оставалась теплой на расстоянии двух-трех ли от источника и орошала поля. На берегу бассейна стояли три купальных павильона, в каждом из них, ближе к задней стенке, были поставлены длинные скамейки на восьми ножках, а по обеим сторонам от них высились лакированные вешалки для одежды. Сунь У-кун, радуясь и ликуя, стремглав полетел к одной из вешалок и уселся на самом верху.