Румбы фантастики. 1989 год - Иван Ефремов

В тот вечер Лена, едва переступив порог, спросила:

— Тил, а как научиться управлять мыслеполем?

Тил засмеялся, но, подумав, серьезно ответил:

— Я толком не знаю, не специалист. У нас это все умеют от рождения. Да и зачем тебе это?

— Я очень хочу помочь тебе, Тил… Помочь вернуться домой, к своим. Ты знаешь, я сегодня весь день думала о тебе. И мне показалось, что я смогу понять тебя, смогу удержать ниточку…

Тил задумался.

— Понимаешь, Лена, ото в общем-то просто. Ты должна полностью отключиться от всего окружающего и сосредоточиться только на том, что тебе нужно сделать. Как бы тебе объяснить… К примеру, ты хотела бы поговорить со мной. Сосредоточься на этом, закрой глаза, расслабься и мысленно настройся на мой образ. Остальное получится само собой. Но нужно очень сильно хотеть этого.

— Давай попробуем, а? — предложила Лена.

— Давай! — согласился Тил. Он видел, что Лена сегодня очень возбуждена, и даже глаза ее радостно светятся.

Лена села на диван, закрыла глаза и стала мысленно звать Тила. Его лицо с серьезными и чуть грустными глазами сегодня весь день стояло перед ней. Но ответа не было…

«Бедный Тил, я не смогу помочь тебе! — в отчаянье думала она. — Я не умею, бедный, бедный Тил, Тил…»

«Лена, Лена, ты меня слышишь? — раздалось вдруг у нее в голове. — Лена!»

— Слышу, слышу! — громко закричала Лена, открыла глаза и смутилась: — Ой, я все испортила!

— Нет-нет, все замечательно, все прекрасно! — возбужденно заговорил Тил. — Ты ведь меня слышала, да?

— Да, слышала, и очень отчетливо!

— Это же здорово, Лена! Значит, ты можешь, и я смогу попасть домой! Лена! Это же очень здорово!

Он зашагал по комнате, что-то радостно бормоча и выкрикивая. Лена с радостью и грустью смотрела на него. Тил подошел к дивану и сел рядом с ней.

— Лена! Я хочу тебе предложить — поехали со мной! Я покажу тебе все, о чем рассказывал, познакомлю с Лоном. Здесь, на Земле, ты не очень счастлива. А у нас ты найдешь свое счастье, я уверен! Поехали, а?

Лена взглянула на Тила, отвела взгляд, вздохнула и медленно покачала головой.

— Нет, Тил. Пусть все, что я тебе сейчас скажу, покажется банальным, но я чувствую так. Ведь прописные истины становятся Истинами с большой буквы, когда мы прочувствуем, выстрадаем их, правда ведь? Да, Тил, я одинока здесь, и мне нелегко, но это — моя Земля. Я не хочу сказочного счастья. Я хочу сама построить его здесь, на Земле, хочу бороться за него… Я не поеду с тобой, Тил. Я останусь дома…

Тил, уже хорошо знакомый с земными обычаями, молча склонил голову перед Леной, затем бережно взял ее руку и коснулся ее губами.

— Извини, Лена. Я был не прав. Мне стыдно…

— Да нет, ничего, все в порядке, — откликнулась она. — Я понимаю, ты же хотел как лучше. Но мне будет лучше здесь. Кстати, — Лена улыбнулась, — а может, ты останешься у нас, а?

Тил недоуменно посмотрел на нее. Потом юмор ситуации дошел до него, он грустно улыбнулся и так же, как и Лена недавно, медленно покачал головой.

— Спасибо, Лена. Дома лучше, ты права.

— Ну что ж… Зато, Тил, ты лучше теперь меня понимаешь.

Она улыбнулась Тилу еще раз, и в ее глазах вспыхнуло радостное сияние.

— Ты сказал, что теперь сможешь попасть домой?

— Да. Раз ты меня слышишь — значит, мы можем послать синхронный сигнал на Оркни… Слушай, но как же это у тебя получилось? Ведь до сих пор никому на Земле не удавалось управлять мыслеполями. Кроме меня…

— Это действительно очень просто, Тил, — улыбнулась Лена. — Надо сосредоточиться, а также расслабиться. Вот и все. Трудно объяснить то, что внутри тебя, ведь правда, Тил? А самое главное, что ты упустил, когда объяснял мне… А может, и не только тогда, раньше тоже, когда летел на Оркни… Ты думал о своей подруге, которая осталась у тебя на родине, в тылу, Тил? Самое главное — это не только чтобы позади кто-то думал о тебе, но чтобы и ты думал о том, кто остался дома… Впрочем, ладно. Что мне нужно делать, Тил, чтобы помочь тебе улететь?

Тил долго молчал. Потом он подробно рассказал Лене об Оркни, о Лоне, обо всем, что должна была сделать Лена. Она слушала, запоминала и думала о Тиле…

Все оказалось не так уж просто. Несколько дней, по вечерам, они тренировались в мысленном общении.

Наконец все было отрепетировано до мельчайших нюансов. Тил и Лена сели рядом на диван, закрыли глаза и начали настройку.

«А счастлив ли я? — вдруг подумал Тил. — Дома мне казалось, что да, безусловно. Сейчас во мне что-то изменилось. Я знаю, я понял, что такое горе, что такое стыд… Недаром здесь, на Земле, в древней книге легенд и притч сказано, что первые люди только тогда стали людьми, когда познали стыд. Вот что постоянно, вот что вечно…»

«Лена, ты меня слышишь?» — мысленно спросил он.

«Слышу», — также мысленно отозвалась Лена.

«Начинаем, — сказал Тил. — Внимание! Вызываем Оркни, Лона. Оркни, Лон…»

«Тил?! Тил! — раздалось вдруг в голове у Лены. — Тил, это Оркни, это я, Лон! Где ты пропал, что с тобой?»

«Все в порядке, — ответили вместе Лена и Тил. — Вопросы по прибытии. Лон, как уровень, четкость? Образ?»

«Все в норме, переходи быстрее, жду…»

«Сейчас, я только попрощаюсь, — отозвался Тил. — Лена! Большое, огромное тебе спасибо за все! Я счастлив, что встретил тебя! Мы еще встретимся, хотя бы мысленно, но встретимся! Еще раз спасибо тебе за все — и до свидания! Я буду думать о тебе! Переход…»

…Лена открыла глаза. На диване рядом никого не было.

«Как болит голова! А где Тил? Может, мне все это приснилось? Или это уже… от одиночества?..»

Она встала и подошла к окну. На столе лежала карта звездного неба, вырванная из школьного учебника астрономии, а на ней лежал карандаш. Вечный карандаш Тила.

ГЕРИЛЬЕРО

— …А старинные ансамбли? Нагромождение замкнутых пространств, смешение красок, какофония несущих конструкций! Все эти функциональные, барокко, ренессансные стили! А викторианская эпоха? Аккорд на аккорде. Корбюзье, Адамсон… Классики! Простейшие музыкальные фразы — вот все, что они могли. А ведь проектировали не на голом месте — Ее Величество Природа укоризненно дышала рядом. Впрочем, современная архитектура тоже всего лишь чудовищный нарост на теле планеты. Не стилизовать, не подражать надо, а органически вплетаться, срастаться, продолжать дело природы. Вот наша цель, вот задача всей музыкальной архитектуры. А все эти манипуляции с гравитацией, с пространственными искажениями — мишура, украшательство. Я видел на Марсе Большой Сырт — вот где поэзия. Естественнейшее место, где человек чувствует себя лишним.