Сын человеческий (сборник) - Роберт Силверберг

Мазда Конструктор, раскрасневшись и тяжело дыша, спустился с амвона. Лилит легким движением коснулась его руки. Двое бет, облегченно вздохнув, выскользнули через заднюю дверь. Смотритель поднялся на ноги. В дальнем углу он заметил Андромеду Кварк. Поэтесса, не замечая ничего вокруг, шептала длинную молитву, известную только Экстраполяторам.

— Уже расходимся? — спросил Смотритель у Лилит. — Я провожу тебя, не возражаешь?

— Спасибо, — отозвалась та. Церемония привела ее в возбуждение, она буквально светилась изнутри, глаза блестели неестественно ярко, ноздри дрожали, грудь вздымалась под тонкой накидкой. Они вышли на улицу.

— У вас, в отделе кадров, получили последнее распоряжение Крага? — поинтересовался Смотритель, когда они подошли к ближайшей трансмат-кабине.

— Да, вчера. С припиской от Сполдинга насчет того, чтобы я немедленно связалась с заводом в Дулуте. Тор, откуда я возьму столько квалифицированных бет? Что происходит?

— Краг торопится. Он одержим тем, чтобы поскорей закончить башню.

— В этом нет ничего нового.

— Да, но чем дальше, тем хуже. Нетерпение подтачивает его изнутри, разрастается, как злокачественная опухоль. Будь я человеком, может, я и понял бы, что им движет. Сейчас он появляется на строительстве дважды, трижды в день. Считает, на сколько метров выросла башня, сколько новых блоков положено. Погоняет электриков и механиков, чтобы те быстрее устанавливали аппаратуру. У него стал какой-то совершенно сумасшедший вид: все время возбужден, заикается, глаза горят… Очередное безумие — он раздувает штаты, вкладывает новые и новые миллионы долларов. Зачем? А тут еще этот звездолет… Вчера я звонил в Денвер. Лилит, он целый год не вспоминал про Большой Механосборочный Цех, теперь он бывает там каждый день. Через три месяца корабль должен быть готов к межзвездному полету с экипажем из андроидов. Он хочет послать андроидов.

— Куда?

— За триста световых лет.

— Но он не собирается послать тебя? Или меня?

— Четверо альф, четверо бет, — произнес Смотритель. — Понятию не имею, чьи кандидатуры рассматриваются. Если экипаж будет подбирать Сполдинг, мне крышка. Храни нас Краг от этого полета. — Парадоксальность присказки запоздало дошла до него, и он, мрачно хохотнув, повторил: — Именно так. Храни нас Краг.

Они зашли к трансмат-кабину. Смотритель стал набирать координаты.

— Может, зайдем ко мне? — предложила Лилит.

— С удовольствием.

Они вместе шагнули через мерцающую ярко-зеленую завесу.

Ее квартира оказалась гораздо меньше, чем его: спальня, гостиная — она же столовая, она же кухня, — и маленький квадратный коридор со стенным шкафом. До сих пор сохранились следы того, что когда-то это была огромная квартира, недавно разделенная для андроидов на несколько меньших. Дом был похож на тот, в котором жил сам Смотритель, — старый, но не обшарпанный, а излучающий какое-то уютное тепло. Века, наверное, девятнадцатого, подумал он. Впрочем, Лилит предпочла обставить квартиру в подчеркнуто современном стиле: незаметные проекторы, отбрасывающие на стены абстрактные картинки, крошечные изящные объекты в стиле фри-флоутинг-арт… Смотритель никогда раньше не бывал у нее дома, хотя жили они совсем близко. У андроидов — даже у альф — не очень-то было принято ходить в гости, встречались обычно в церквах. Те, кто не разделял Веру, собирались в комитетах ПР или предпочитали одиночество.

Смотритель опустился в мягкое пружинистое кресло.

— Как насчет того, чтобы немного потравиться? — с улыбкой спросила Лилит. — Могу предложить богатый выбор: травка, флоутеры, глушилки… Из спиртного — ликеры, бренди, виски…

— Однако ж! Сколько у тебя всякой «отравы»! — в тон ей отозвался он.

— Здесь часто бывает Мануэль. Мне приходится изображать гостеприимную хозяйку. Хочешь чего-нибудь?

— Нет, спасибо. Я не большой любитель «отравы».

Она рассмеялась и подошла к допплеру. Тонкая накидка с громким щелчком исчезла. Под накидкой не было ничего, кроме слоя термоизолирующего красителя мягкого салатного цвета — который приятно контрастировал с ее розовой кожей, — покрывающего ее от груди до бедер и защищающего от северных декабрьских ветров. Еще один щелчок допплера, и краситель исчез вслед за накидкой. Снимать сандалий она не стала.

Скрестив ноги, она уселась перед Смотрителем на пол, придвинула к себе маленький плоский пульт и, не глядя, нажала несколько кнопок. Узоры на стенах дрогнули и заплясали, меняя очертания и цвет. Повисла неловкая пауза. Смотритель чувствовал замешательство. Он знал Лилит пять лет, почти всю ее жизнь, и среди андроидов она была, наверное, самым близким его другом. Но раньше ему никогда не приходилось таким образом оставаться с ней наедине. И дело совсем даже не в ее наготе — нагота для андроида ничего не значит. Все дело в атмосфере уединения, решил он. Как будто мы любовники. Как будто между нами может быть что-то… сексуальное. Он улыбнулся и уже решил поделиться с ней этим нелепым ощущением. Но она заговорила первой:

— Мне только что пришла в голову мысль. Насчет Крага, Насчет того, почему ему так не терпится закончить башню. Тор, а что если он умирает?

— Умирает? — он непонимающе уставился на нее. Что за нелепая мысль?

— Какая-нибудь смертельная болезнь, с которой тектогенетика не может справиться. Не знаю что, может, какой-нибудь новый вид рака. Как бы то ни было, допустим, он вдруг обнаружил, что ему осталось жить всего один-два года, и теперь он торопится успеть послать в космос сигналы.

— Он выглядит здоровым, — произнес Смотритель.

— Может быть, болезнь подтачивает его изнутри. И «безумное», как ты говоришь, поведение — первый симптом: метания с места на место, тормошение всех и вся, требование ускорить строительство…

— Храни нас Краг, только не это!

— Храни Крага.

— Лилит, я не могу поверить. Откуда ты это взяла? Тебе что-нибудь сказал Мануэль?

— Нет, одна только интуиция. Я просто пытаюсь помочь тебе объяснить необычное поведение Крага, вот и все. Если он действительно умирает, это одно возможное объяснение того, что…

— Краг не может умереть.

— Почему?

— Ты понимаешь, что я имею в виду. Он не должен умереть. Он еще сравнительно молод, перед ним как минимум век жизни. И он еще столько всего должен сделать.

— Сделать для нас, ты имеешь в виду?

— Разумеется, — отозвался Смотритель.

— Но эта башня буквально пожирает его. Тор, допустим на секунду, что он действительно умрет. Так и не сказав… так и не выступив…