Жизнь за Родину. Вокруг Владимира Маяковского. В двух томах - Вадим Юрьевич Солод
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Знаний груз
у русского
тощ —
тем, кто рядом,
почёта мало.
Знают вот
украинский борщ,
Знают вот
украинское сало.
И с культуры
поснимали пенку:
кроме
двух
прославленных Тарасов —
Бульбы
и известного Шевченка, —
ничего не выжмешь,
сколько ни старайся.
А если прижмут —
зардеется розой
и выдвинет
аргумент новый:
возьмёт и расскажет пару курьёзов —
анекдотов
украинской мовы.
Говорю себе:
товарищ москаль,
на Украину
шуток не скаль.
Разучите
эту мову
на знамёнах —
лексиконах алых, —
эта мова
величава и проста:
«Чуешь, сурмы заграли,
час расплаты настав…»
Разве может быть
затрёпанней
да тише
слова
поистасканного
«Слышишь»?!
Я
немало слов придумал вам,
взвешивая их,
одно хочу лишь, —
чтобы стали
всех
моих
стихов слова
полновесными,
как слово «чуешь».
Трудно
людей
в одно истолочь,
собой
кичись не очень.
Знаем ли мы украинскую ночь?
Нет,
мы не знаем украинской ночи.
(Маяковский В. В. Долг Украине. 1926)
В 1922 году у В. В. Маяковского в издательстве ВХУТЕМАС вышел двухтомник «13 лет работы», а буквально через год была опубликована «Литература и революция», в которой Л. Д. Троцкий вполне определённым образом охарактеризовал и революционного поэта: «Маяковский — большой или, по определению Блока, огромный талант. Он умеет поворачивать много раз виденные вещи под таким углом, что они кажутся новыми. Он владеет словами и словарём как смелый мастер, работающий по собственным законам, — независимо от того, нравится ли нам его мастерство или нет. Многие его образы, обороты, выражения вошли в литературу и останутся в ней если не навсегда, то надолго. У него своё построение, свой образ, свой ритм, своя рифма… Маяковский атлетствует на арене слова и иногда делает поистине чудеса, но сплошь и рядом с героическим напряжением поднимает заведомо пустые гири...» С цитатой из этой статьи была опубликована в журнале «Крокодил» злая карикатура Д. И. Мельникова «Вот так фунт!», где Маяковский был изображён в качестве циркового атлета, а Троцкий — его наставника, с собственной книгой в руках.
Впрочем, блестящий полемист и оратор Лев Троцкий[146]очень хорошо понимал не менее блестящего поэта и актёра-декламатора Маяковского, для них обоих создание нового языка революции — это такая же стратегически важная задача, как и строительство современной промышленности.
По целому ряду вопросов позиции Маяковского и Троцкого вполне созвучны.
В своё время Лев Давидович выказался в отношении монументальных проектов, имея в виду различные памятники или конструктивистские объекты: «Сейчас мы понемножку начинаем починять мостовые, восстанавливать канализацию, достраивать оставленные нам в наследство недостроенные дома — только начинаем. Строительство крупного масштаба приходится откладывать. Авторы гигантских проектов в духе Татлина поневоле получают дополнительную передышку на предмет новых размышлений, исправлений или радикальной переработки. Не нужно себе, конечно, представлять дело так, будто мы собираемся в течение десятилетий штопать старые мостовые и дома. В этом процессе, как и во всех других, имеется период первоначальной медленной подготовки, накапливания и штопания, как в период быстрого подъёма. Чуть-чуть обозначится избыток — за покрытием самых неотложных, самых острых жизненных потребностей, — как государство поставит в порядок дня вопрос о гигантских сооружениях, в которых найдёт монументальное воплощение дух времени нашей эпохи».
Владимир Владимирович солидарен с вождём — гигантомания не ко времени:
Прямо
некуда деваться
от культуры.
Будь ей пусто!
Вот
товарищ Цивцивадзе
насадить мечтает бюсты.
Чтоб на площадях
и скверах
были
мраморные лики,
чтоб, вздымая
морду вверх,
мы бы
видели великих.
Чтобы, день
пробегав зря,
хулиганов
видя
рожи,
ты,
великий лик узря,
был
душой облагорожен.
Слышу,
давши грезам дань я,
нотки
шепота такого:
«Приходите
на свиданье
возле бюста
Эф Гладкова (…)
Нам нужны,
товарищ Мѐдичи,
мостовые,
а не вазы.
Рвань,
куда ни поглазей,
грязью
глаз любуется.
Чем
устраивать музей,
вымостили б улицы.
Штопали б
домам
бока
да обчистили бы грязь вы!
Мы бы
обошлись пока
Гоголем
да Тимирязевым».
(Маяковский В. В. Слегка нахальные стихи)
Похожими были и призывы к трудящимся массам соблюдать личную гигиену и элементарный бытовой порядок, и это было действительно жизненно необходимое требование.
Лев Троцкий: «Требование, чтобы на лестницах и в коридорах не плевали и не бросали окурков, есть „мелочь“, мелкое требование, а между тем оно имеет огромное воспитательно-хозяйственное значение. Человек, который походя плюёт на лестнице или на пол в комнате, — неряха и распустёха. От него нельзя ждать возрождения хозяйства. Он и сапог не смажет, и стекло вышибет по невниманию, и тифозную вошь занесёт… Неопрятное бросание окурков есть неуважение к чужому труду. А кто не уважает чужого труда, тот и к своему собственному относится недобросовестно». [2.32]
Владимир Маяковский:
…Рабочие морщатся:
«Где же уборщица?»
Метлою сор не прокопать,
Метёт уборщица на ять,
С тоскою
сор таская!
Прибрала,
смотрит —
и опять
в грязище мастерская.
Рабочие едко:
«это не уборщица,
это —
дармоедка!»
Тише, товарищи!
О чём спор?
Учтите
курящих и сорящих —
будьте культурны.
Собственный сор
бросайте
в мусорный ящик!
(Маяковский В. В. Сор в ящик. Заказ издательства «Вопросы труда» 1929 г.)
Лев Давидович, несмотря на непрекращающуюся критику товарищей, в период вынужденного трёхмесячного «безделья» в кисловодском санатории написал сборник статей «Вопросы быта. Эпоха „культурничества“ и её задачи», для чего обращался к ответственному секретарю Московского губернского комитета РКП(б) И. Зеленскому с просьбой созвать совещание агитаторов-массовиков по интересующим его вопросам, в том числе «нового революционного быта».
В течение трёх дней, по 10–12 часов, актив обсуждал насущные проблемы, заполнял анкеты и участвовал в опросах. Материал, на который опирался Лев Давидович при написании книги, полностью вошёл в качестве её приложения, где были опубликованы ответы участников совещания на вопрос: «Внесла ли революция изменения в семейную жизнь рабочего и во
