Дороги в неизвестность - Марик Лернер

В общем, я и не соврал. Боялись. Наших коней из экспедиции тоже надо было втихую приучать к моему не вполне нормальному запаху. Это ведь рефлексы: запах медведя или волка — и лошадь тут же впадает в панику. На равнинах сколько уже поколений прошло, а выбить никак не удается. Ничего, у таких профессиональных конокрадов и селекционеров, как Народ, есть разные способы. А у меня еще и специфическое родовое умение. Я могу с ними договариваться. Правда, у такой способности есть и свои отрицательные стороны. Вот кому понравится, если посреди ночи его зовет кобыла, которой время рожать пришло? А ведь зовут. Это дело такое, обоюдное. Они тебя возят и на тебя работают, будь любезен бегать по зову.

Кузнец тяжело вздохнул, бросил на землю куски кожи и пошел к остальным, раздеваться.

Мы вернулись на место стоянки и теперь пытались собрать что еще можно. Работы было много. Половина нашего добра была разбросана по всей округе, а вторая утоплена в реке. Хорошо еще не очень далеко. Времени у крыс было мало, и особо они себя утруждать не стали. Единственное, что забрали, так это еду. И то про консервы, видимо, не поняли, а муку с сахаром высыпали прямо на землю и еще нагадили сверху.

Из этой самой книги, которая была дневником аргхов уже десяток поколений, я теперь хоть знал, почему они себя так странно повели. Народ никогда бы не бросил добычу, даже если бы не понимал, что это за странные вещи. Можно потом в спокойной обстановке попытаться разобраться, да и металл с кожей и деревом просто так не валяются. У нас все используется и перерабатывается.

Многие пришли в Клан потому, что были убеждены — нельзя останавливаться в развитии. Старые обычаи хороши до определенного момента. Изменилась обстановка вокруг, надо меняться и самим. Большинство устраивала такая закостеневшая жизнь. Нас — нет. А вот крысы в своей любви к старине пошли еще дальше. Они жили точно так же, как и шестьсот лет назад, когда только формировался Народ. Никакое новшество не имело шансов появиться среди них. Предки такого не завешали, и этого было вполне достаточно. Все было давным-давно определено, вплоть до формы наконечников у стрел и материала, из которого они делались. Изобретатели могли очень плохо кончить. Поэтому и не взяли они ничего у нас.

Утащивший мой «узи» Убийца Приматов явно напрашивался на неприятности, поэтому и спрятал оружие в тайник. Об этом он вполне откровенно поведал в своем дневнике. Очень заинтересовался и хотел разобраться. В последнее время его семейство было изрядно потеснено соседями и нуждалось в хорошем козыре.

Читать я начал с конца, там, где он писал про последнее время. Что там творилось несколько столетий назад, не особо меня интересовало. Только разобравшись в здешних реалиях жизни новых родственников в последние года, что было совсем не просто, он писал короткими фразами и для себя. Иногда приходилось догадываться, о чем вообще речь идет. Глянул ради интереса в начало первой книги. Оказалось, был совершенно неправ. Такого я и представить себе не мог.

Глава 14

ЗАВЕЩАНИЕ В НИКУДА

Я, Яллар Кривер до Здигне, бывший сотник Ночного Кулака, нынче именуемый Вожак, пишу это, сам, собственно, не знаю зачем. Сотник Ночного Кулака — это приравнивалось к тысячнику в обычном подразделении. А наград я в свои тридцать лет, когда та жизнь кончилась, имел столько, что хватило бы на десяток моих товарищей по военному училищу.

Осенью мне пошел семидесятый год, и все мои старые и новые болячки и ранения очень серьезно напоминают о себе. Я думаю, что не переживу эту зиму. Смешно, наверное, в старые времена прожить и сто пятьдесят зим было не великим достижением, а вполне нормальным делом. Вот только где эти старые времена?

Раньше я надеялся, но теперь практически уверен, что на континенте, кроме меня, людей не осталось. Немногие выжившие быстро погибли, сталкиваясь с новыми хозяевами планеты. Им припомнили все прошлые обиды — и выдуманные, и настоящие. Пару раз приходилось видеть тела, и зрелище было достаточно неприятное. Может быть, люди есть где-то там, на островах в океане, или еще где, но за все прошедшие годы мы так и не приняли ни одной передачи. Дежурство в Центре связи давно превратилось в скучную обязанность, и оборотни спокойно спят в это время. Сигнала не было, нет и, скорее всего, не будет никогда. Только из уважения ко мне они еще делают вид, что продолжают ждать.

Не знаю, кому эти записи пригодятся, разве что археологам, если они когда-то появятся. Скорее всего, они будут лежать, пока не сгниют, но хочется рассказать о том, что произошло со мной.

Я происхожу из потомственного рода военных. Частица «до» об этом сообщает каждому. Нужно иметь не менее пяти поколений предков-военных и в каждом поколении кого-нибудь, дослужившегося не меньше чем до командира крыла или погибшего в бою, и только тогда ты получаешь право на частицу «до» перед семейством. У нас было восемь поколений, и я — девятое, последнее. Потомки у меня есть, и достаточно много, но это не семейство до Здигне. Моя кровь останется практически во всех видах оборотней, пришедших в Крепость. А это все, кроме гиен, крыс, собак и водных. Собаки почему-то не появились, да их всегда было очень и очень мало, а с крысами и гиенами общий язык так и не нашелся. Крысы вообще поговаривают о том, чтобы отделиться и уйти, а гиены уже через двадцать лет после Войны так и сделали. Не устраивали их наши порядки. Иногда я думаю, что, может, они и правы были. А может, это идет еще с тех времен, когда остальные служили в армии, а эти в полиции и спецслужбах. Другое отношение и соперничество еще из старых времен. Морские и речные оборотни тоже до нас не добирались. Водным в степи нечего делать. Мы пробовали их искать, но так и не нашли. Ничего удивительного, десятки видов разумных и полуразумных остались на свободе после Катастрофы, и не все мирно сосуществуют.

Я был первым в своей семье, кто пошел в Ночной Кулак. Диверсии, рейды, засады — всего этого у меня было вдоволь. Две военные кампании и два десятка мелких конфликтов, о которых сообщали скупо тремя словами, а мы умирали ничуть не хуже, чем в больших. Государство у нас было достаточно умное, чтобы не рисковать своими людьми, но недостаточно умное, чтобы платить приличные деньги, и в последние годы в Ночном Кулаке кроме офицеров остались практически одни искусственно рожденные. У них сила и реакция были лучше, и инстинкты приспособлены под бой. Народ в последнее время зажрался и умирать за государственные интересы вовсе не хотел. Вот на зрелище любоваться — совсем другое дело.

Из-за этого и стали разные научные разработки использовать для создания заменителей всякого быдла. Кровь проливать люди любили, но только не свою. В моем подразделении были оборотни нескольких видов, вампиры и зеленые. Некоторые считали искусственно рожденных низшей кастой, неспособной думать без указаний. Такие были даже среди офицеров, но обычно долго не заживались. Как-то так всегда получалось, что в ходе операций они гибли моментально.