Постижение России; Опыт историософского анализа - Н Козин

Борьба за это "личностное самосознание" на просторах постсоветской России вообще превратилась в странную самоцель и вслед за этим в борьбу с ценностями исторической и национальной идентичности, с основами всякого исторического и национального бытия в России. В итоге это не могло не завершиться борьбой с самим подлинно личностным самосознанием в России, ибо оно ни как подлинное, ни как личностное не может состояться вне исторических и национальных основ своего бытия. Тем удивительнее, что автор выше цитированных строк не скрывает своего раздражения по поводу до сих пор не прекращающихся попыток "сформулировать пресловутую "русскую идею", содержание которой ищут в допетровском ...прошлом, заключая, что господствующие в нем православие и самодержавие ...и определяют характер российской интеллигенции".

Но в том-то и дело, что характер не только российской и в ней русской интеллигенции, но и русской нации в целом определяется всей историей России и всем, что было в истории России, в частности, и за советский период ее развития, с его стандартами внеисторического и вненационального отношения к собственной истории и нации - отношения, так сказать, "по избранным местам", с кристально чистых классовых позиций. Классические образцы именно такого отношения к истории России, правда, с несколько иных и в лучшем случае вненациональных позиций в данном случае и демонстрирует автор, считая недопустимым "двигаться вперед с головой, повернутой назад, оправдываясь красивыми формулами "верности традициям", "памяти предков", "национальной идентификации"1.

Но если нет "верности традициям", "памяти предков", "национальной идентификации", то верностью чему, памятью чего, ценностями идентичности какой нации и какой истории все это становится? Верностью ни к чему, памятью ничего, никакими ценностями идентичности - ничем и ни в какой истории - вот чем становится идея "ломки архетипа", отказ от ценностей традиции и традиционализма. Это часть проекта не исторической модернизации России, а ее исторической деморализации, ибо "которая земля переставляет свои обычаи, та земля долго не стоит".

В конце концов, надо считаться и с опытом истории, пытаться извлекать из него поучительные уроки. Ведь одна такая эпоха "ломки архетипа" в истории России в ХХ столетии уже состоялась и была связана с большевизацией России, с попыткой преодоления ее в истории в качестве России, втянувшей и страну, и нацию в невиданные потрясения цивилизационных основ ее бытия в истории. Так, может, хватит экспериментов над русской и союзными ей нациями, над национальными архетипическими основами их бытия в истории, хватит потрясений, обусловленных целями и задачами цивилизационного переворота. Может, все-таки сделать правильные выводы из собственной истории: дать возможность и стране, и нации начать жить ценностями собственной идентичности - национальной, исторической, цивилизационной, развиваться через их саморазвитие, а не через их преодоление в истории.

Тем более что национальные архетипы как национальные не преодолеваются в принципе. Это феномены, с которыми живут и умирают, больше того, за которые умирают, ибо это последние основания всякого бытия в истории, их национальные святыни. Они могут модернизироваться, но никак не преодолеваться, ибо с их преодолением преодолевается исторический субъект их носитель в истории и, следовательно, сама история. Вот почему всякое посягательство на ценности национальной идентичности в истории есть посягательство на сами основы бытия нации в истории. Ломка архетипов - это отказ от ценностей национальной идентичности - процесс, расчищающий геополитическое пространство для других наций, превращающий геоисторическое пространство в пространство господства других наций и культур, в другое цивилизационное пространство. Это процесс, завершающийся превращением национального субъекта в истории в этнографический материал для истории других наций и культур. Вот чем в итоге завершается "отказ от устойчивых в течение сотен лет архетипических реакций" - национальным и историческим предательством.

Но есть и другая цивилизационная тенденция в историческом развитии современной России - национальная. В ее пределах критическое отношение к коммунистическому периоду цивилизационного развития России (и не только к нему) не доводится до его тотального отрицания. Отрицанию подлежат лишь наиболее одиозные составляющие как самого коммунистического исторического проекта преобразования человечества и его истории, так и результаты его осуществления в России, и прежде всего те, с которыми связан слом национальной, цивилизационной и исторической идентичности России и в ней русской нации. По сути, ставится задача преодоления не самой исторической реальности, того, что уже ушло в историю. Здесь главная цель заключается в нечто принципиально другом - в том, чтобы примириться с ней как с историей - и с хорошим, и плохим в ней как, в конце концов, и с хорошим, и плохим в своей собственной истории, из которой следует извлекать уроки, но которой бессмысленно мстить и тем более пытаться преодолеть как историю.

А посему главная задача в отношении к собственной истории мыслится совершенно иначе - как задача преодоления такого отношения к ней, которое всякий раз на крутом ее переломе, провоцирует попытки выхода из нее как из национальной истории в пространство принципиально иной цивилизации и вненационального исторического развития. Здесь отрицание того, что уже ушло В историю, не доводится до попыток выйти ИЗ самой истории, до отрицания полноценности и цивилизационной продуктивности всех предшествующих цивилизационных периодов в истории России, самого типа и направленности цивилизационного развития России, базовых основ ее идентичности в истории. Напротив, ставится задача восстановления исторической преемственности в ее подлинных смыслах и исчерпывающем объеме между всеми цивилизационными периодами в развитии России, самого типа и направленности цивилизационного развития России в качестве России и, следовательно, русско-российских основ национальной идентичности и национального бытия в истории.

Таким образом, вся история России - это история поиска, хаотизации, разрушения, отстаивания и развития своей идентичности - исторической, цивилизационной, национальной. События ХХ века - и его начала, и его конца - это кульминационная точка всех этих процессов, в которой национальная составляющая истории играет особую роль, определяя его основного субъекта, базовую цивилизационную логику развития и основы идентичности русско-российской цивилизации, ее самые сакраментальные цели, ценности и смыслы бытия в истории. Ибо нельзя быть в истории, не будучи в ней в качестве субъекта-нации, в качестве национального субъекта. Всякая попытка выйти из субъектной основы истории в качестве нации, преодолеть себя в ней в качестве национального субъекта равносильна историческому суициду, попытке выйти из самой истории, преодолеть ее как историю.

Равным образом нельзя обрести цивилизационной идентичности, не обретя национальной, и наоборот, ибо цивилизационное и национальное в истории сообщающиеся сосуды истории, одно живет продолжением и выражением другого. Вот почему цивилизационное в истории тем больше становится цивилизационным чем больше становится национальным, а национальное, тем больше развивает себя как национальное, чем больше воплощает себя в формах локальности той или иной цивилизации, чем больше достигает цивилизационного выражения. Локальная цивилизация - это система архетипов социальности, культуры, духовности и специфический способ их объективации в истории, который становится тем больше цивилизационным, чем больше подчинен целям и задачам национального развития.

Какая же из этих двух тенденций в цивилизационном развитии современной России обладает большей реальностью? По всей видимости, все-таки та, которая обладает большей историчностью, в большей мере укоренена в истории и обусловлена всей историей, в полной мере соответствует основам национальной идентичности России-цивилизации и перспективам ее развития как России. Опыт истории России, особенно за ХХ столетие и особенно в его начале и конце, доказал: Россия принципиально нереформируема вненациональными средствами. Все реформы в России обречены, если не являются реформами России и для России. Проблемы, которые стоят перед Россией, нельзя решить за счет превращения России в НЕ-Россию, за счет выталкивания ее из самой себя как России в пространство некой иной, пусть и самой прекрасной, но все-таки иной цивилизации. Нельзя реформировать Россию на основе слома всех форм ее идентичности в истории.

Все это только утяжелит груз ее исторических проблем, так как придется решать еще и проблемы обретения этих новых форм идентичности в истории и осваивать их, проходя через цивилизационный и национальный хаос, через цивилизационные потрясения в истории. И именно в этих потрясениях, как ни в каких других, обнаружится очевидное и без этих потрясений: всякое умаление национальных ценностей, ценностей одной нации в одном историческом пространстве ведет к тому, что их место в этом же пространстве занимают другие национальные ценности, ценности других наций. Свято место пусто не бывает, и оно осваивается иными святынями, святынями иных цивилизаций и культур. Так начинается денационализация, бегство нации от своей исторической и национальной идентичности в пространство иной цивилизации и истории, так начинается исторический коллапс нации.