Прайд (СИ) - Анатолий Махавкин

– Пошли, – мягко произнёс лев и коснулся моих губ своими, обжигая холодом приближающейся зимы.

Внутри развалины ещё больше напоминали заброшенную пещеру, странными зелёными верёвками, опускающимися из дыр в потолке и шевелящимся мхом на стенах, пожравшим ошмётки былого декора. Под ногами хрустели сгнившие в труху доски пола и какие-то шустрые насекомые норовили удрать в тёмные углы. Колонны, некогда поддерживавшие свод, покосились, а некоторые и вовсе рухнули, погрузившись в остатки деревянного покрытия.

Дварра лёгкой тенью скользил в изумрудном полумраке, наполнявшем развалин, временами останавливаясь, чтобы прислушаться. Зря он это. Нет тут никого. Гиены окружали Целидар или бессмысленно блуждали по центру столицы, словно воля, управлявшая ими, на время, перестала действовать. Может быть Акки здесь нет, и мы понапрасну рискуем, пытаясь добраться до мерзкой твари?

Кто может дать ответ на этот вопрос?

Мы выскользнули наружу через узкую щель в стене дворца, отмахиваясь от бледной вязкой паутины, напоминающей забытые кем-то дырявые кружева. Пришлось прыгать с осыпающегося уступа на пологий склон, который ржавым металлическим мостиком соединялся с каменной набережной противоположного берега. Здешние человеческие постройки выглядели получше остальных – элита аборигенов, люди, прислуживавшие нашим. Вечная человеческая глупость – деление ни какие-то нелепые классы и группы, со своими законами, привилегиями и прочей, совершенно непонятной, ерундой. Никогда не могла понять этого: одни пресмыкаются перед другими из-за некоего высокого статуса. С нашим приходом ситуация сильно изменилась, но до конца изжить старые правила мы так и не смогли. Что теперь творится в обществе этих тупых закомплексованных животных боюсь даже предположить. По слухам, они создали некий орган управления, подобный нашему совету, но лично мне кажется – рано или поздно сильный лидер подомнёт под себя все подземные норы.

Дварра уже успел перебраться на противоположный берег и там внимательно изучал двухэтажные особняки, обнесённые высокой оградой. Вроде бы тихо. Под тихое журчание воды, бурлящей среди коричневых ферм опор, мы преодолели канал. Дварра казался встревоженным, точно некая мысль не давала ему покоя.

– О чём задумался? – спросила я, – собираешь разбежавшихся тараканов?

– Здесь – самое удобное место для засады, – кот потянул носом, – нет места для манёвра и некуда бежать. Ещё прошлый раз об этом подумал.

– Так в чём дело? – меня разобрал смех, – давай побыстрее уйдём в местечко, не так похожее на ловушку. Вечно вы коты ударяетесь в рефлексию, когда нужно действовать. Вот помню…

– Запах, – оборвал меня лев и выпустил когти.

Дерьмо! Я слишком поздно отделила знакомую вонь от аромата цветущих деревьев. То ли успела принюхаться, то ли просто отвлеклась.

В ту же секунду всё и произошло. Не было ни воплей, ни рычания, лишь топот босых ног со всех сторон. Я обернулась: серые тени, одна за другой, покидали развалины дворца и мутным бурлящим потоком неслись по мосту. Другие выпрыгивали из окон человеческих особняков, мелькая между белых, от цвета, деревьев. Много, очень много.

– Не уйти, – коротко сказал Мирра и выпустил когти.

– Посмотрим! – Дварра оскалился, – вперёд.

Скорее всего, он и сам не верил в успех: похоже западню готовили загодя, стараясь учесть все варианты, уж больно слаженно действовали гиены. Тем не менее, ещё не один лев не сдавался, даже перед заведомо превосходящими силами противника.

Мы промчались по крошечной узенькой улочке, превращённой в тоннель вьющимися растениями, облюбовавшими ограды домов и металлические арки над головами. Какая то гиена попыталась свалиться на нас сверху, но Дварра, даже не останавливаясь, презрительно отшвырнул мерзкую тварь, проделав дыру в старом дереве ограды. Мы не замедлились, но я отлично понимала: бежать в таком темпе Мирра долго не сможет.

И точно. Вот чёрт! Лев остановился и махнул рукой: мол, продолжайте без меня. Ну конечно, так я и послушалась! Видимо осознав наше отсутствие, Дварра замедлил шаг и оглянулся. Ему хватило одного взгляда, для осознания, происходящего: переулок наполнялся серой нечистью, бурлящей, точно грязный поток стаявшего снега.

Дварра метнулся назад и в ту же секунду волна смердящих жилистых тел захлестнула нас с головой. Гиены почти не отличались от деревянных манекенов отсутствием энергии и вязкой хренью, вместо обычного мяса. Однако, в отличие от безжизненных чучел, эти гады пытались нас прикончить.

Клыки и когти со знакомым блеском смертоносного треспа – вот и всё, что я успевала заметить, полосуя омерзительную плоть нападающих и ощущая дикую боль в тех местах, где врагам удалось достать меня. Мирра был где-то рядом, слева от меня, но я не могла видеть его, а лишь ощущала глухие удары в толпе скалящихся гиен. Второй кот орудовал далеко впереди и звуки ожесточённого сражения исходили именно оттуда.

Можно было попытаться выскользнуть наружу, меняя тактику на серии внезапных атак, но для этого пришлось бы оставить Мирру одного. Нет! Держись, милый! Боль множества укусов и порезов пыталась укачать меня в лодке беспамятства, но я сумела удержать плывущее сознание, пока первая волна гиен не отхлынула назад.

Отгоняя дымку, застилающую зрение, я проводила взглядом убегающих тварей и огляделась. Не меньше трёх десятков неподвижных серых тел, и Мирра замерший, опёршись на колено. Голова льва была низко опущена, а пальцы сжаты в кулаки. Кот попытался встать, однако ноги предали его, едва не опрокинув на трупы поверженных врагов. Я подхватила любимого и подоспевший Дварра помог поднять его на ноги.

На физиономии Дварры впервые отсутствовала, так раздражавшая меня, ехидная ухмылка и проступало нечто, подобное сочувствию.

– Как ты? – спросила я Мирру, но он лишь покачал головой. Из полуоткрытых губ вырывались облачка синего дыма. Такие же, только плотнее, окружали глубокие раны на теле кота.

– Уводи его, – приказал Дварра и расправил плечи, поглядывая через моё плечо, – у вас осталось не так уж много времени, пока…

Он замолчал и в уголках тонких губ внезапно пролегла резкая складка. Казалось, мой спутник внезапно постарел на несколько тысяч лет. Только сейчас я заметила широкую рану в его груди. Синий туман бурлил в разрезе, словно мне открылась бездонная пропасть. У всех нас истекали последние мгновения.

Я обернулась: гиены продолжали нерешительно топтаться в паре десятков шагов от нас, яростно сверкая голодными глазами. Казалось, твари чего-то ждут. Точно: из-за деревьев донеслись повизгивающие вопли – к нашим врагам спешило подкрепление.

– Идите, – повторил Дварра и широко ухмыльнулся, – когда я убью их всех, обязательно вернусь и непременно трахну тебя!

– Буду ждать, – совершенно серьёзно ответила я и поцеловала хищника в засос, – попробуй только обмануть.

Кот расхохотался и выпустив когти, неторопливо направился в сторону гиен, переминающихся с ноги на ногу. Кажется, твари начали медленно пятиться. Я ощутила боль внутри: ещё один лев уходил и уходил навсегда. Больше никогда мне не слышать его дурацких шуток, наглого хохота и не обрывать назойливого ухаживания. Всё плохое исчезнет, растворится. Останется лишь хищник, бесстрашно шагающий навстречу смерти.

– Пошли, милый, – я почти несла Мирру, опирающегося на моё плечо. Голова кота безвольно раскачивалась из стороны в сторону и синий дым продолжал сочиться сквозь губы. Так мы далеко не уйдём. Нужно отыскать место, где я смогу спрятать любимого. Что дальше? Я не знала и сама. Наше время, действительно, заканчивалось.

Скрипнула дверца в ограде, безвольно покачиваясь на ветру, и я почти вбежала во двор белый, от осыпающегося цвета. Лепестки летели в прозрачном воздухе, падая на волосы и лицо, а запах зрелой весны пронизывал всё вокруг. Жаль, что нам здесь не оставалось места.

Ударом ноги я выломала резную деревянную дверь двухэтажного особняка и втащила Мирру внутрь. Когда я посадила льва у стены, он сумел открыть глаза и мутным взглядом нащупал моё лицо. Белые, точно горный снег, губы приоткрылись, но вместо слов наружу вырвался только бледный клуб голубого дыма. Судороги внутри мешали говорить, и я лишь опустилась на колени, пытаясь согреть ледяные ладони в своих.

Где-то за стенами нашего убежища оглушительно взвыли десятки глоток и грозное рычание Дварры громом раскатилось вокруг. Однако боевой клич льва становился всё глуше, пока и вовсе не умолк. Всё, наш товарищ навсегда покинул нас и теперь лишь смерть оставалась снаружи, терпеливо ожидая того момента, когда она сможет собрать последнюю жатву.

– Зебба, – тихо сказал Мирра, лаская моё лицо прояснившимся взором, – я всё время возвращаюсь к тому моменту, когда первый раз увидел тебя. В моей жизни было много ярких событий, но такого – никогда. Не помню уже, как я оказался в тех горах и почему свернул на ту тропу. Но именно там я услышал голос молодой девушки так самозабвенно поющей песню о весне и возрождении. А потом – горный луг, цветы, небо и солнце…Словно небывалый, фантастический фон для танца прелестной танцовщицы, больше похожей на видение из сказки. Трудно было удержаться и не поучаствовать в чудесном представлении. Девушка не удивилась и не испугалась, когда незнакомец начал играть на флейте, а её танец стал ещё прекраснее. Когда он завершился, я понял одно: незнакомка заслуживает самого большого подарка из тех, которые я мог ей дать. И ещё, – он замолчал, а я замерла, не в силах вымолвить ни слова, – со мной случилась вещь, о которой я, до этого момента, лишь слышал. Я полюбил. Полюбил навсегда. Я люблю тебя, Зебба.