Откуда берутся дети? - Екатерина Риз

Но Степнова? Это просто в голове не укладывалось.

Когда Андрей позвонил и попросил развод, Света ему не поверила. Но он говорил спокойно и с какой-то незнакомой интонацией. Даже голос вдруг дрогнул, и стало ясно — он вполне серьёзно. Он хочет с ней развестись. После всего, после стольких лет притирки друг к другу и стараний.

А ведь она успела настроить планов, готовилась к серьёзному разговору… Почему нельзя перебраться из Москвы в Париж? Это ведь вполне возможно и не так уж и трудно. Главное, захотеть. И вот тогда и будет у них настоящая семья и все будут довольны.

А получилось всё по-другому.

Андрей не хотел в Париж. И её, Свету, он больше не хотел. И "их семья" ему больше не стала нужна, он мечтал уже о другом. И не с ней.

Ксения Степнова. Невзрачная, неинтересная особа, обитающая в крошечном пространстве по соседству с президентским кабинетом. Тусклая и безотказная. Думающая только о работе. Она азартно стучала по клавиатуре, набирая очередной отчёт, и варила Андрею кофе. Варила только она, потому что "так как у неё ни у кого не получается". Неудачница. Как потом выяснилось — мать-одиночка.

Из-за неё Андрей собирался разводиться.

Когда Света немного успокоилась и отошла от шока, позвонила Виктории, секретарше Говорова, и дотошно ту выспросила о том, что происходит в офисе.

Плевать на офис! Что происходит с Говоровым?

Он светится от счастья, он доволен жизнью, у него полно забот, которые с работой никак не связаны.

Он счастлив.

От чего? От того, что он с Ксенией Степновой?

От чего он может быть счастлив?!

Света затаилась на пару дней, снова отключила телефон, а сама ждала вестей из Москвы. От Ольги, которая пообещала прояснить ситуацию в обстановке совершенной секретности.

Ольга следила за Андреем, а Света сходила с ума в одиночестве в гостиничном номере в Нью-Йорке. И впадала в отчаяние после каждого звонка подруги.

"Говоров живёт у этой девушки. Он приезжает обедать, отвозит ребёнка в детский сад, по вечерам заезжает в магазин и возвращается домой. Ой, прости, Светуль, не домой, не домой… К этой разлучнице!

И Горский с ними. Своими глазами видела этого предателя!"

А теперь ему нужен развод.

А она совершенно не знает, как поступить.

У кого спросить совета?

--*--*--*--

— Мама, ты уверена, что Пуфика нельзя взять в садик?

— Конечно, нельзя, — ответил вместо дочери Михаил Сергеевич. — Что мышу в детском учреждении делать?

— Это не мышь, Миша, — поправила его жена. — Хомяк.

— Не вижу разницы. Грызун.

Ванька заметно расстроился, но спорить не стал. Сбегал в детскую, пару минут постоял у клетки, наблюдая за зверьком, но вернулся в комнату, на зов матери.

— Ваня, не тяни время, одевайся. Бабушка с дедушкой ждут.

Мальчик сел на диван и принялся натягивать колготки.

Михаил Сергеевич прошёлся по комнате, оглядываясь. Заприметил мужские вещи и слегка нахмурился. Он всё ещё не мог смириться.

— И когда твой… вернётся?

Ксения укоризненно взглянула на отца, а Надежда Александровна покачала головой, сетуя на бестактность мужа.

— Через пару дней. Он позвонит.

— Папа скоро приедет, он обещал, — подытожил Ванька. — И подарок мне привезёт. Машинку, которая сама ездит!

— Одевайся, — поторопила его Ксения.

— Я раскраску возьму?

— Хорошо, возьми.

Ванька сунул руки в рукава кофты и снова убежал в детскую. А Ксения присела на диван рядом с матерью, не знала, куда деться от испытывающего взгляда отца.

— Папа, ну что ты смотришь на меня?

— Действительно, Миша!

— Потому что не по-людски всё это, — понизив голос, заговорил тот. — Живут вместе, а он ещё только поехал куда-то, со своим семейным положением разбираться!

— В Париж, — подсказала Надежда Александровна, чем мужа только больше разозлила.

— Вот я и говорю!.. По Парижам жён ищем… с фонарями. Это порядок?

— Папа, — предостерегающе возвысила голос Ксения.

Степнов тут же сдал свои позиции. Заглянул в детскую, ожидая, когда внук в стопке альбомов и раскрасок отыщет нужную.

— На работу не пойдёшь сегодня? — спросила Надежда Александровна.

Ксения откинулась на спинку дивана и покачала головой.

— У меня выходной. Лена уехала из Москвы на съёмки, а я как-то… Выдался свободный день. Буду домашними делами заниматься. — И улыбнулась. — Надо порядок навести, Андрею рубашки погладить и костюм из химчистки забрать.

Надежда Александровна тоже улыбнулась.

— Нравится?

Она задала этот короткий вопрос, вроде бы ничего особого в виду не имела, а Ксения вспыхнула. И от смущения, и от удовольствия. Кивнула.

— Нравится, мам. Мне нравится о нём заботиться. Это так… непривычно.

— Не ругаетесь?

— Нет… спорим иногда, но не ругаемся. Но ведь спорим — это неплохо?

Надежда Александровна погладила её по руке.

— Неплохо. Притираетесь друг к другу. По-другому не бывает.

Ксения снова улыбнулась, потом посмотрела на часы и ахнула.

— Ваня! Алла Витальевна ругаться будет!

Родители позвонили вечером и предложили отвести на следующий день внука в садик. Этому предложению можно было удивиться, нужды в их утренней "прогулке" по морозу не было, но Ксения подозревала, что они просто хотели посмотреть, как они все втроём живут. После того, как Говоров перебрался в Ксюшину съёмную квартиру, родители их ни разу не навестили. Стеснялись. А тут случай подвернулся — Андрей улетел вчера в Париж, искать Свету. Она снова пропала после их телефонного разговора и выключила телефон. Говоров надеялся, что она вернулась во Францию и просто не хочет с ним говорить. Он надеялся, что она прячется от него в парижской квартире. Ему нужно было встретиться с женой, объясниться, чтобы смело начинать бракоразводный процесс. Андрей был настроен вполне решительно и попутно успокаивал Ксению.

— Я должен ехать, ты понимаешь? Ей придётся со мной поговорить.

— Андрей, ты должен держать себя в руках. Свете тяжелее всего.

— Я знаю. Знаю! Но и ждать я больше не могу. — Он сбавил тон, подошёл к Ксении и обнял её. Ткнулся носом в её волосы. — Я поеду, Ксюш. Поговорю с ней. Нам необходимо чётко понимать, что нам предстоит.

— А если она не согласится? А если она… как ты говорил… захочет отомстить?

Говоров помрачнел.

— Тогда нам придётся спасать компанию. Хотя я очень надеюсь, что желание отомстить, любовь к компании не перекроет.

— К компании… А к тебе?

Андрей на секунду замялся, а потом поцеловал её в щёку.

— Ты обо мне думай, ладно? А я подумаю о нас троих.