За гранью снов (СИ) - Екатерина Владимирова

Разве можно ее было купить? Ее чувства разве можно купить? Ее тело - да, а вот ее всю, ту, что ему была нужна, - никогда. А теперь... Ему и нужно-то было совсем немного. Просто чтобы она была рядом. В любом качестве, в котором сама захочет быть с ним.

К ней тем временем подошел еще какой-то хлыщ, кланяясь, целуя ручку и расстилаясь в комплиментах, и Штефану показалось, что он уже видит, как заносит над этим олухом родовой меч Кэйвано, что висел в гостиной Багрового мыса, и заявляет на Кару свои права, отгоняя от нее поклонников. Его бесило даже само это слово – поклонники. Он тихо скрежетал зубами и мрачнел, когда только рядом с ней показывался какой-то мужчина, не намеревавшийся подходить ближе. А тут... разговоры, улыбки, касания рук и взгляды глаза в глаза. Ярость и ревность жгли грудь, а настроение стремительно ползло к нулевой отметке.

Когда очередной «поклонник» отошел от его женщины, Штефан понял, что пора.

Оттолкнувшись от стены, Князь Кэйвано решительно направился к своей Каре.

Знает ли она, что он здесь, уже совсем рядом? Или даже не догадывается? Неужели она… не чувствует? Того же, что чувствует он, когда она находится рядом? Он всегда рядом, на самом деле, даже если она не замечает этого. И она всегда рядом с ним... она – в нем. Она – это он.

И она... чувствует это!..

Медленно обернулась к нему, когда мужчина остановился позади, глядя на шикарные черные волосы, и вспоминая, как они струились по спине, касались его груди, возбуждая желание. Сдерживая отчаянное желание коснуться их руками, зарыться в черный шелк лицом, впитывая их аромат, Штефан стиснул зубы. Он помнил, что они пахли ванилью… А Кара смотрит на него и будто не верит, что это он. Мгновение, два, или множество мгновений, слившихся в одно. Там, где она - простила его, а он – ее любил.

- Штефан? – проронила девушка изумленно. Глаза ее распахнулись, а дыхание стало чаще, он это сразу отметил. - Не ожидала увидеть тебя, - проговорила, как истинная аристократка, принимая невозмутимый вид чопорности.

А он, как мальчишка, смотрит на нее и не может произнести ни слова. Она такая красивая!..

- Я пришел поздравить тебя, - проговорил он, пожирая ее глазами.

Так близко с ним, вот... протяни только руку, и она станет твоей. Но нет... рано. И твоей она не станет. Не сейчас. Пока сама не захочет. А принуждать он не станет. Как бы ему не хотелось услышать «Прощаю».

- Поздравить с чем? - она кажется уязвленной его словами. - С тем, что я теперь одна из вас?

- С тем, что ты та, кем всегда была, - ответил он, засунув руки в карманы брюк. Она молчала, а он сказал: - Ты не отвечаешь на мои визитки. Не нравятся цветы?

- На визитки не принято отвечать, - пожала она плечами, но, кажется, что-то ее задело. – Цветы красивы.

- Эти визитки предполагали, что ты ответишь, - сощурившись, произнес Штефан. И вдруг понял: она их даже не читала! Но свою догадку не озвучил, а уверенно заявил, глядя ей в глаза: - Я не отступлюсь, Кара...

- Каролла, – машинально поправила она.

- Каролла, - покорно повторил Штефан. – Я не отступлю, - решительно и твердо заявляет он.

Тяжелый вздох срывается с ее губ, а глаза, сощурившись, скользят по его лицу, сжатым губам, носу и подбородку, бровям и морщинкам около глаз.

- Я никогда больше не буду твоей, - тихо, но отчетливо выговаривает она. - Я не рабыня больше, и твоим приказам не подчиняюсь.

- А я не отдаю приказы, - коротко бросил Штефан, пристально глядя в зеленые глаза своей неприступной красавицы.

Она смотрит на него всего мгновение... или чуть больше?.. пристально, внимательно, ничуть ему не уступая. Он чувствует, что внутри всё переворачивается от этого взгляда, но внешне ничто не выдает его волнения, чувства Князя вновь оказываются под запретом.

- Вы не изменились, Князь, - наклонив голову набок, а затем, опустив глаза, проговорила она, наконец.

- А вы бы хотели, чтобы изменился? – парировал Штефан, резко, как и она, переходя на вежливое «вы».

Она молчит, только смотрит не на него, а куда-то в сторону, чуть ниже, чтобы не видеть его лицо.

- Это невозможно, - тихо выговаривает она.

- Зря ты так думаешь, - тихо произносит Штефан, нежно касаясь мыслями ее лица.

- Что тебе нужно? – в упор глядя на него, спросила она. Столь дерзкая, смелая... равная ему во всём!

Губы его дрогнули.

- Ты разве не догадываешься? – спросил он в ответ, глаза вмиг становятся жесткими, в них загорается решительный огонек, а вот голос в противовес взгляду, мягок, почти нежен, что ей и не верится, что это он говорит, тот самый Штефан Кэйвано. – И я получу то, что мне нужно, Кара.

- Каролла, - машинально поправляет его девушка, попав в плен его магнетических глаз.

- Можно и Каролла, - неожиданно соглашается он. – Только вот сути это не меняет.

Она осмысливает его слова с минуту, а потом...

- Не заиграйтесь, Князь, - вскидывает она подбородок. – На этот раз ставки слишком высоки.

- Это потому, - отвечает он, - что я не играю, - его взгляд утверждает это. – Я так теперь живу.

Она ничего не говорит. А вот он... он смотрит на нее, понимая, что она сделает в следующее мгновение. Он даже понимает, почему. Испугалась, что согласится с ним. Поставив бокал на стол, она отходит.

- Прощайте, Князь.

Он не удерживает, с тоской и разрывающим грудь желанием остановить ее, смотрит, как она подходит к отцу, нежно касается его локтя ладонью и что-то говорит ему на ухо.

- До свидания, Каролла, - проговорил Штефан едва слышно. – До скорой встречи...

Ты не оставила мне выбора, любимая. Просто не оставила мне выбора.

И, осушив бокал одним большим глотком, решительно направляется к выходу.

Холодная мартовская ночь скрыла следы его преступления. А внезапно выпавший снег, будто был с ним в сговоре. Неужели хоть кто-то встал на его сторону, чтобы помочь?

Незаметное проникновение в дом, он умел быть незаметным. Отпер замок обычной булавкой, скользнув в темноту просторной комнаты, наполненной ее особенным ароматом. Как наркоман, затянулся, чувствуя удовлетворение, растекающееся по телу. Прошелся по комнате и достал из комода ее вещи. Ощущая себя последним фетишистом, не остановил себя и втянул сладостный запах ее одежды. Постирана, конечно же, но ее аромат, ее особый аромат не скроет даже многократная стирка! Заставил себя прекратить это безумие и стал складывать вещи в большую дорожную сумку, которую принес с собой. Осмотрелся, не забыл ли о чем-то. Взгляд пробегает по застеленной кровати, большому окну, резному зеркалу, шкафу и креслам... На тумбочке у кровати стоит деревянная шкатулка, и он едва сдерживает себя оттого, чтобы в нее заглянуть.