По Уссурийскому краю. Дерсу Узала - Владимир Клавдиевич Арсеньев

не будет и намерен ограничиться одним протоколом. Он рассказал мне, что Дерсу нашли мертвым около костра. Судя по обстановке, его, видимо, убили сонного. Грабители искали у него деньги и унесли винтовку.

Часа через полтора могила была готова. Рабочие подошли к Дерсу и сняли с него рогожку. Прорвавшийся сквозь густую хвою солнечный луч упал на землю и озарил лицо покойного. Оно почти не изменилось. Раскрытые глаза смотрели в небо; выражение их было такое, как будто Дерсу что-то забыл и теперь силился вспомнить. Рабочие перенесли его в могилу и стали засыпать землею.

– Прощай, Дерсу! – сказал я тихо. – В лесу ты родился, в лесу и покончил счеты с жизнью.

Минут через двадцать над тем местом, где опустили тело гольда, возвышался небольшой бугорок земли.

Кончив свое дело, рабочие закурили трубки и, разобрав инструменты, пошли на станцию вслед за приставом. Я сел на землю около дороги и долго думал об усопшем друге.

Как в кинематографе, передо мной одна за другой вставали картины прошлого: первая встреча с Дерсу на реке Лефу, озеро Ханка, встреча с тигром на Ли-Фудзине, лесной пожар на реке Санхобе, наводнение на Билимбе, переправа на плоту через реку Такему, маршрут по Иману, голодовка на Кулумбе, путь по Бикину и т. д.

В это время прилетел поползень. Он сел на куст около могилы, доверчиво посмотрел на меня и защебетал.

«Смирный люди», – вспомнилось мне, как Дерсу называл этих пернатых обитателей тайги. Вдруг птичка вспорхнула и полетела в кусты. И снова тоска защемила мне сердце.

– Прощай, Дерсу! – сказал я в последний раз и пошел по дороге.

Летом 1908 года я отправился в третье путешествие, которое длилось два года.

В 1910 году, зимой, я вернулся в Хабаровск и тотчас поехал на станцию Корфовская, чтобы навестить дорогую могилку. Я не узнал места – все изменилось: около станции возник целый поселок, в пригорьях Хехцира открыли ломки гранита, начались порубки леса, заготовка шпал. Мы с А. И. Дзюлем несколько раз принимались искать могилу Дерсу, но напрасно. Приметные кедры исчезли, появились новые дороги, насыпи, выемки, бугры, рытвины и ямы…

Прощай, Дерсу!

Примечания

К главе третьей

В нижнем течении река Иодзыхе принимает в себя три небольших протока: справа – Сяо-Иодзыхе (малая река с омутами), длиной в 16 километров, и слева – Дангоу (восточная долина), с которой познакомились уже в прошлом году, и Литянгоу, по которой надлежало теперь идти А. И. Мерзлякову. Река Сяо-Иодзыхе очень живописна. Узенькая извилистая долинка обставлена по краям сравнительно высокими горами. По словам китайцев, в вершине ее есть мощный жилы серебросвинцовой руды и медного колчедана.

Долина реки Литянгоу какая-то странная – не то поперечная, не то продольная. Местами она расширяется до 1½ километров, местами суживается до 200 метров. В нижней части долины есть много полян, засоренных камнями и не пригодных для земледелия. Здесь часто встречаются гари и кое-где есть негустые лиственные леса. Чем выше подыматься по долине, тем чаще начинают мелькать темные силуэты хвойных деревьев, которые мало-помалу становятся преобладающими. В верховьях Литянгоу есть китайская зверовая фанза. От нее тропа поворачивает налево в горы и идет на Иман. Подъем на перевал Хунтами с южной стороны затруднителен; в истоках долина становится очень узкой и завалена камнями и буреломным лесом.

К главе четвертой

Первая Секуму (по-удэхейски – Сектозу) – представляет собою небольшой ручей (5 километров), протекающий между отрогами горного хребта, идущего параллельно берегу моря. Две реки Одега (что значит по-удэхейски «девица») – по-китайски Одегоу – имеют общее устье. Одна Одега равна 12, другая – 15 километрам. Небольшой горный хребет, разделяющий их, носит то же название и определяется в среднем в 150 метров высоты. К востоку он спускается полого и у моря кончается высокою террасою, поросшей редкой лиственницей и тощим березняком. В долине Одега лес смешанный, дровяного характера, и только в истоках кое-где попадаются в одиночку кедр, ель и пихта. Большая часть окрестных гор совершенно оголена от лесов пожарами.

Одега 2-я (по-удэхейски – Одэхе) с левой стороны принимает в себя ключ Луговой. Раньше, по рассказам китайцев, здесь была небольшая лудева, но она сгорела. Китайцы ее возобновлять не стали и ушли на реку Пхусун.

Речки: Тания (по-китайски – Седонерл и по-удэхейски – Дана), Вязтыгни, Хоома. Хотэ и Онектого (по-удэхейски – Онекгозо, а по-китайски – Миланзуай) – горные ручьи, текущие к морю по небольшим распадкам. Далее будет река Таэле (по-удэхейски – Таэ) длиною в 12 километров. Около устья долина ее суживается, и река течет как бы в ущелье. В истоках Таэле находится горный узел, откуда берут начало и другие реки: к северо-востоку течет река Билимбе, к югу – маленький ручей Иеля.

Речка Шакира – также небольшая. Устье ее находится по соседству с рекой Билимбе. Собственно говоря, устья у этой реки нет вовсе – вода разливается по низине и просачивается в море сквозь прибрежную гальку. Долина реки Шакира довольно узкая, расширяющаяся к истокам; почва в ней каменистая; в горах всюду виднеются осыпи. Травяная растительность состоит главным образом из полыни, орляка и полевого горошка; на речках – заросли орешника, шиповника, таволги и леспедецы. Редколесье около моря состоит из дуба и лиственницы, но, по мере того как подымаешься вверх по реке, лес становится крупнее и разнообразнее.

К главе двенадцатой

География части побережья между Мамокчи и Найна такова. Высокий горный хребет Габаци тянется под острым углом по отношению к берегу моря. По ту сторону его будет бассейн реки Кулумбе, по эту – мелкие речки, имеющие только удэхейские названия: Яшу (на картах Ягасу), Уяхги-бязани, Санкэ, Капуты, Янужа и другие. Между ними можно отметить три горные вершины: Габади Дюханэ и гору Яндоюза, а около устья реки Яшу – одинокую скалу Када-Дудидуони. На морских картах она названа горой Ожидания и помечена цифрой 603.

Следующая речка после Найны была Тыченга (по-удэхейски – Тэенга). Она длиной около 20 километров и также берет начало с хребта Карту. В верховьях Тыченги протекает по узкому и глубокому ущелью, края которого падают к реке под углом чуть ли не в 60 или 70°, и сплошь покрыты осыпями.

После Тыченги идет ряд мелких ключей: Ватенга (на картах Батунча), Чани, Кальма (по-удэхейски – Калама, что значит «кит») и Анчи. Далее будут речки Куа, Сангасу, Чангоми и Ламукси. Здесь тропа оставляет морское побережье и идет вверх через перевал на реку Квандагоу (большая извилистая падь) – реки Амагу. Эта последняя длиною около 30 километров. Истоки ее находятся там же, где и истоки реки Кудяхе и реки Найны. Квандагоу течет сначала тоже в глубоком ущелье, заваленном каменными глыбами, но потом долина ее расширяется. Верхняя половина течения имеет направление с северо-запада, а затем река круто поворачивает к северо-востоку и течет вдоль берега моря, будучи отделена от него горным кряжем Чанготыкалани. От реки Анчи до Амагу – пятнадцать километров.

К главе шестнадцатой

В Тахобе впадают следующие горные речки: справа Коде с притоками Хунты, Боноксе и Буланя. Затем будут реки: Хулялиги, Бали, Онюхи, Анмали и Таха. Между ними есть высокая гора Ангухи с приметным камнем на вершине, которую солоны населяют чудесами своего воображения. Дальше идут: Онюхи, Анмали, Дадаву и Та-а. Левыми притоками Тахобе будут: Каньчжу, Агдыхе 1-я и Агдыхе 2-я. Леса по долинам последних двух рек совершенно выгорели.

Река Кумуху (по-удэхейски – Куму), названная русскими рекой Кузнецова, берет начало с хребта Сихотэ-Алиня, течет в широтном направлении, только в нижней своей части склоняется к югу и в море в падает около мыса Олимниады (46°12,5′ с. ш. и 138°20,0′ в. д. от Гринвича). По пути Кумуху принимает в себя следующие притоки: с левой стороны реки Яаса 1-я, Яаса 2-я, Усмага, Тапку, Ного, Тагды, Хандями, Дыэнго, а с правой – кроме Цыгони, по которой мы пришли, еще Лиго, Цаолосо, Будыге и Амукта. Из них самая быстрая Лиго, а самая спокойная – Тагды. С последней будет перевал на реку Сваин, впадающую в море севернее реки Кузнецова.

Удэхейцы в лодках