Чарлстон - Александра Риплей

Первого января, как обычно, Элизабет отправилась в Карлингтон на ежегодную церемонию заключения контракта с рабочими. На отгрузочной платформе водрузили стол и три стула. Джо помог ей взойти по ступенькам, Нед встал за спинкой стула, на котором она поместилась. Рабочие, численностью около сотни, полукругом обступили платформу, их жены с детьми сгрудились чуть поодаль. В воздухе чувствовалось напряжение. За год обстановка изменилась, и все знали это. Многие предприятия закрылись, пополнив армию безработных. Ходили слухи о новых увольнениях, а тем, кому еще посчастливилось сохранить рабочее место, предсказывали сокращение жалованья наполовину. Нед Рэгг умолял Элизабет поскорее решить вопрос о том, насколько придется урезать плату рабочим. Ему предстояло убедить подчиненных, что с ними обошлись справедливо, однако он всерьез опасался ответной вспышки насилия. Элизабет наотрез отказалась наделить его полномочиями посредника:

– Я знаю, что делаю, Нед, и беру на себя всю ответственность. Если кто-нибудь сорвется, пусть вымещает недовольство на мне. Ты тут ни при чем. Я постоянно в городе, и за письменным столом мне ничто не угрожает.

Элизабет категорически отвергла и предложение Джо нанять охрану, чтобы оцепить толпу. По ее словам, это было бы равносильно зажженной спичке, поднесенной к бикфордову шнуру. Джо тем не менее спрятал тайком группу вооруженных молодцов на двух лодках в густых камышовых зарослях за речной излучиной. На фабрике в Симмонсвиле уже имели место беспорядки и попытки поджога. Джо не мог поставить под угрозу безопасность Элизабет.

По случаю Рождества работа на заводе была прекращена, и Карлингтон, над которым в прочие дни нависала едко бьющая в нос дымка, купался в прозрачной голубизне. На солнце даже пригревало. Элизабет сбросила с себя короткую шерстяную накидку и, встав со стула, подошла к краю платформы. На ней были коричневая юбка со шлейфом и туго накрахмаленная белоснежная блузка с буфами на рукавах. При виде ее стройной талии Джо поразился: какая хрупкая у нее фигура… Но как хорошо, что женщины перестали носить турнюры! Раньше они походили, скорее, на бесформенные тюки с одеждой – только голова сверху торчала… Золотой солнечный свет заставил переливаться всеми цветами радуги фазаньи перья, украшавшие широкополую шляпу Элизабет. Жаль, не видно ее волос… Набежавший ветерок всколыхнул перья, пышные рукава затрепетали – и Джо вдруг смутно почудилось, будто Элизабет вот-вот взлетит над ними, как птица… Опомнившись, он сунул руку в карман и покрепче стиснул небольшой пистолет. В случае необходимости выстрел в воздух послужит сигналом для сидящих в засаде.

– Поздравляю всех вас с наступившим Новым годом! – обратилась Элизабет к собравшимся. В ответ послышался глухой ропот. – Я не собираюсь тратить слова попусту и распространяться о том, что вам известно не хуже меня. На постройку завода у нас ушло семь лет, но достигнуть намеченного не удалось. Я верю, положение должно улучшиться, но когда это произойдет – ведомо одному только Господу Богу. А пока нам надо держаться, крепиться из последних сил. Это вовсе не значит, что нам придется умирать с голоду. Для всех тех, кто захочет продлить контракт, заработная плата останется прежней.

Толпу обуяло ликование. Люди придвинулись ближе, чтобы лучше слышать. Взмахом руки Элизабет призвала к тишине.

– Каким образом она собирается вывернуться? – вполголоса проговорил Нед, обращаясь к Джо. – Цены на продукцию с августа неуклонно снижаются.

Джо со смехом хлопнул его по спине:

– Думаю, Господу Богу ведомо и это. Сказано – сделано. Лиззи Трэдд добьется чего угодно, стоит ей только поставить перед собой цель.

– Успокойтесь! – Элизабет пришлось до предела напрячь голос. Но лицо ее сияло улыбкой, как и все лица до единого вокруг. Шум понемногу начал стихать. – Прежде чем вы поставите свою подпись, уясните себе хорошенько, что работы заметно прибавится, – громко выкрикнула Элизабет. – Одной продажи фосфатов уже недостаточно, надо искать другие способы. До сих пор работы велись на открытой местности. Теперь мы углубимся в заросли. До начала земляных работ требуется расчистить площадку. Лес продадим. Но сперва построим плоты для сплава древесины на лесопилку в Чарлстон. По пути туда вы, надеюсь, совместите приятное с полезным и займетесь ловлей рыбы. На рынке она тоже имеет спрос. – Среди мужчин раздались хлопки и одобрительные возгласы. – От нового оборудования придется отказаться. С ремонтом будем полагаться на собственные силы. Стоимость потерянного рабочего инструмента будет вычитаться из заработной платы. Многие из вас слишком молоды и не помнят те годы, когда в Южной Каролине всем заправляли военные. Никто ничего не выбрасывал зря. В ход шли любые остатки. Обглоданную кость использовали для супа, а потом делали из нее пуговицы. Мы, старшее поколение, выдержали все испытания. Неужели нас может сломить такой пустяк, как временная депрессия? Ведь правда?

Толпа взорвалась приветственными криками, одобрительным свистом, хлопаньем. Кое-кто от избытка чувств принялся палить в воздух.

– Господи Иисусе! – воскликнул Джо и, спрыгнув с платформы, опрометью бросился к реке. Он едва успел добежать до берега, чтобы предотвратить высадку солдат.

– Плывите обратно! – завопил он. – Тревога ложная. Все в порядке. Ваша помощь не нужна.

Джо отчаянно махал руками, прогоняя вооруженных удальцов. Споткнувшись о торчащий корень, он скатился по размытому склону и плюхнулся носом в вязкую тину. До отчаливших лодок долго еще доносились его виртуозные проклятия.

К Элизабет Джо вернулся перемазанный с головы до пят вонючим голубоватым илом.

– Бедняга Джо, – посочувствовала ему Элизабет. – Но с маскарадным костюмом ты явно поторопился.

Совершенное умение владеть лицевыми мускулами свидетельствовало о ее безупречной воспитанности. Нед обладал меньшей выдержкой. Губы его дрогнули.

– В магазине нашей компании есть рабочие комбинезоны, – с трудом выдавил он из себя.

– Только за наличные! – отрезала Элизабет.

Джо фыркнул, и все разом грохнули от смеха. Все собравшиеся – белые и черные, взрослые и дети – долго не могли успокоиться, от души потешаясь над всесильным магнатом с Уолл-стрит.

Праздники кончились, и о подобном безудержном веселье Элизабет пришлось забыть надолго. Несмотря на горячее рвение рабочих, доходы продолжали неуклонно снижаться. Спустя год Элизабет, не дрогнув, упрямо настояла на сохранении заработной платы на прежнем уровне, хотя собственное жалованье вынуждена была урезать наполовину. К июню выяснилось, что и этого недостаточно.