Комментарии к русскому переводу романа Ярослава Гашека «Похождения бравого солдата Швейка» - Сергей Солоух

С. 304

Со всех сторон раздавались крики, что это на реке Буг горят Утишков, Буск и Деревяны.

Три населенных пункта на реке Буг. Все на территории современной Львовской области, глядя от Жовтанцев, в восточном сегменте на расстоянии 30–35 километров от него. Перечисление с юга на север.

Утишков – большое село, польское название Uciszków, современное украинское Утiшкiв.

Буск – райцентр, польское название Busk, современное украинское – Буськ.

Деревяны (так у Гашека, Derewiany, пропущено «л») – большое село, правильно по-польски Derewiany, современное украинское название – Деревляни.

Снова стали кричать, что русские бомбардируют со стороны Грабова Каменку-Струмилову

Грабова (старое польское название Grabowa, современное украинское совпадает с русским) – большое село в Львовской области.

Каменка-Струмилова (польское название Kamionka Strumüowa, современное украинское Кам’янка-Бузька, русское Каменка-Бугская) – небольшой городок у реки Бут. От Жовтанцев, места, где находится сейчас Швейк, чуть больше 16 километров на северо-восток. А вот расстояние от Грабова, откуда палят русские пушки, до Каменки около 25 километров.

Благодаря Йомару Хонси и его работе в военных архивах (JH 2010), мы знаем, что Каменка-Бугская – место, где с 17 по 21 июля располагался 91-й пехотный полк Ярослава Гашека, готовясь к штурмовой переправе через Буг. См. комм., ч. 2, гл. 5, с. 487 и выше: ч. 4, гл. 3, с. 303. Однако вместо этого героического деяния полк, а с ним и будущий автор «Швейка», были срочно переброшены севернее, на подмогу гнущимся австрийским частям у Сокаля.

С. 306

Твой батальон расположен рядом, в селе Климонтове, за железнодорожной линией

Очень трудно сказать, почему автор, строго и точно, насколько, конечно, позволяли память и старые карты, придерживавшийся географических реалий Галиции, здесь вдруг назвал Климонтовом (Klimontów) совершенно очевидное по описанию Колодно, оно же Великое Колодно (украинское название Велике Колодно) – деревня в трех километрах от Жовтанцев, на противоположной, восточной стороне ж/д линии Львов – Сокаль. Трогательно добрый Йомар Хонси напоминает по этому поводу, что автор к этому моменту был уже давно и смертельно болен. Возможно. Или его секретарь, молодой и полный сил Климент Штепанек, не слишком внимателен. См. комм., ч. 4, гл. 1, с. 252.

двенадцать лет назад в Тренто был полковник Гебермайер,

См. комм, об итальянском городе Тренто и временах, когда там служил Швейк: ч. 3, гл. 3, с. 178

и хотел на курорте у Адидже растлить одного кадета, угрожая ему дисциплинарным наказанием.

Адиджа (Adige) – река, на которой стоит Тренто, «а на курорте» – в переводе очевидная ошибка. В оригинале: V lázních (když chtěl v lázních u Adiže), то есть правильно – в купальне на Адидже.

Кадет в оригинале: kadetaspirant – еще один синоним юнкера. См. комм., ч. 2, гл. 2, с. 335.

Ну и до кучи, в оригинале полковник-гомик угрожал юному юнкеру не дисциплинарным наказанием, а всем уставом – vyhrožuje mu «dienstreglamá».

С. 307

Хотя село было большое, там оказалось лишь одно приличное здание – большая сельская школа, которую в этом чисто украинском краю выстроило галицийское краевое управление с целью усиления полонизации.

Позади школы, в школьном саду, от взрыва крупнокалиберного снаряда осталась большая воронкообразная яма. В углу сада стояла крепкая груша; на одной ее ветви болтался обрывок перерезанной веревки, на которой еще недавно качался местный греко-католический священник.

Йомар Хонси, исходивший всю швейко-гашековскую Галицию вдоль и поперек, замечает (JH 2010), что в Великом Колодно нет и никогда не было большой школы, а вот храм католиков восточного обряда присутствовал; в советские времена естественным образом передан православной общине.

в Бохне Замуровано, где лечился от камней в желчном пузыре

Bochnia Zamurowana – еще одно географическое и в некотором смысле даже судебное недоразумение в тексте Гашека. Бохне (Bochnia) – город в Польше между Тарнувом и Краковом, Липница Мурована (Lipnica Murowana) – совсем небольшой населенный пункт в 15 километрах к юго-востоку от Бохне. Зачем эта пара спаялась вдруг воедино – неизвестно, а равно и необъяснимо, почему греко-католический поп, получается, находившийся на австрийской территории, за 300 километров от родного оккупированного русскими Колодно, по возвращении был повешен как предатель.

С. 308

Он советовал Юрайде так разрубить свиную голову, чтобы для него, Ванека, остался кусок рыльца.

«Разрубить» в оригинале немецкий дериват: dranžírovat (jak má dranžírovat prasečí hlavu). От немецкого tranchieren.

А ливерный фарш в периоде зарождения, громадный эмбрион ливерной колбасы, лежал на доске и благоухал перцем, жиром, печенкой.

Ливерная колбаса в оригинале: jitrnice (jitrnicové ohromné embryo) – ятриница (см. комм., ч. 2, гл. 5, с. 464), непременный атрибут главного деревенского праздника – забиячки (см. комм., ч. 2, гл. 5, с. 476). Есть что-то символическое в том, что возвращающегося Швейка, а с ним и жизнь в его образе, ждет самое простое, прыскающее сальцем гастрономическое чествование. Да и вообще, забиячка, праздник живота – не самое плохое окончание романа о войне.

Однажды я обожрался ливерной колбасой, кровяной колбасой и бужениной

Кровяная колбаса в оригинале: jelito (jitrnic, jelit а ovaru) – еще одна непременная составляющая колбасного стола забиячки. См. комм., ч. 2, гл. 2, с. 351. Кровь в нее, в отличие от последнего элемента варено-копченой троицы забиячки – тлаченки, как правило, не добавляют. Да и в тлаченку редко и только особые любители. Без крови получается светлая (světlá tlačenka), а с кровью темная (tmavá, krvavá tlačenka).

То, что оказалось в переводе «бужениной», то есть окороком, в оригинале взято с диаметрально противоположной части туши, ovar – это, как подтверждает чешский толковый словарь (Příruční slovník jazyka českého), мясо со свиной головы или суставов (vařené vepřové maso, zvi. z hlavy n. z kolínek). Причем настолько это всем очевидно, что оваром (ovar) часто зовут вообще уши или шею, в том числе и человеческие. Иными словами, вареные свиные хрящи, бесплатное дополнение мясной же забиячки – мясной десерт.

С. 310

Повар Юрайда так разозлился, что выбросил вслед удирающему Балоуну целую связку лучинок и заорал:

— Нажрись деревянных шпилек, сволочь!

Деревянными шпильками закалывали закрученные хвостики колбасок ялито и ятринце. Ранее в переводе «лучинки». См. комм., ч. 2, гл. 5, с. 476

Марек воспользовался задержкой батальона у Золтанца

См. Жовтанцы, комм, выше: ч. 4, гл. 3, с. 303.

С. 311

Если перед нашим духовным взором предстанут все герои, участники боев у деревни N, где бок о бок с нашим батальоном сражался один из батальонов N-ского полка и другой батальон N-ского полка, мы увидим, что наш N-ский батальон проявил

…

— Как видишь, — ответил Марек, — запечатлеваю на бумаге геройских защитников Австрии. Но стоит собрать все в кучу, как становится ясно, что дело наше – дрянь: буква уже завоевала широкую известность и завоюет еще большую популярность в будущем.

Любопытный фрагмент, наглядно демонстрирующий, что от редакции к редакции перевод ПГБ далеко не всегда улучшался и делался точнее. А между тем, это же самое место напрочь было лишено тумана и в точности соответствовало оригиналу в предшествующей редакции перевода ПГБ 1956:

Если перед нашим духовным взором предстанут все герои, участники боев у деревни N, где бок о бок с нашим батальоном сражался один из батальонов N-ского полка и другой батальон N-ского полка, мы увидим, что наш N-ский батальон проявил…

…

— Как видишь, — ответил Марек, — запечатлеваю на бумаге геройских защитников Австрии. Но я никак не могу все связать воедино. Получаются одни только N. Я подчеркиваю, что буква N достигла необыкновенного совершенства в настоящем и достигнет еще большего в будущем.

Упущена лишь самая малость, но не смысловая, а оттеночная. В оригинале у Гашека «Получаются одни только N» – а je to samé enóno. Словесная игра построена на том, что enóno – не только N, но и ходовой эвфемизм для слов дерьмо, фигня, пустое, что странным, но уже бессмысленным, каким-то натужно пропагандистским образом аукнулось в более поздней редакции. Совершенно точно, сказанное Мареком можно было передать в русском тексте заменой «Н» на «X».