Убийца - Олег Бубела

Моя подруга молчала, не спеша отвечать, а я все же настаивал.

— Действительно, может быть, ты мне уже скажешь, для чего я тебе нужен? Может быть, хватит темнить? Поверь, я понимаю, что твой должник, поэтому сделаю все, о чем ты меня попросишь, только скажи.

Темнота вздохнула, а потом ответила:

— Нет, Алекс. Хотя ты уже не ребенок, но все равно для этого время еще не пришло. Хотя могу сказать лишь одно, не тревожься и не терзайся опасениями, что я попрошу тебя сделать что-то ужасное по твоим меркам. Нет, я не буду заставлять тебя убивать друзей, приносить мне в жертву целые народы или еще десятка два вещей, о которых ты подумал.

— Извини, — сказал я, слегка покраснев, а потом добавил: — Так что же мне делать?

Темнота улыбнулась, заставив почувствовать её ласковую улыбку всей душой, и ответила:

— Живи, Алекс. Просто живи.

Улыбнувшись в ответ, я обнял свою подругу на прощание и вернулся в свое тело. Встав с лежанки, я нацепил перевязь с мечами, пояс с кинжалами, рассовал амулеты по карманам, и почувствовал себя человеком. Хотя, не совсем человеком. Сделав несколько шагов, я понял, что те, кто одевали меня, позаботились даже о белье, но упустили из виду такую мелочь, как портянки. А ходить в кожаных сапогах на босу ногу было для меня не слишком приятно. Поэтому я сел обратно, отогнул край чистой простыни, накрывавшей лежанку и, несколько не стесняясь, отхватил от нее приличный кусок своим кинжалом. Разрезав его на две части, я аккуратно обмотал свои ноги и надел сапоги. Простыня была мягкая, нежная, поэтому по моему лицу расплылась широкая улыбка.

Отдавшись во власть этих ощущений я вдруг заметил, что где-то на краешке сознания маячат совсем другие чувства. Не радости и облегчения, а горя и печали. Недоумевая, почему это может быть, я потянулся к ним и вдруг понял их причину — Алона! И сразу же они навалились на меня огромной волной, грозя утопить. Как только я вспомнил о сестренке, между нами протянулась мысленная связь, которая позволила мне полностью ощутить то, что чувствует она. Потянувшись к ней, как тогда, во время скачки, я представил её образ, который постепенно обретал яркие краски, насыщался деталями, становился объемнее…

Алона лежала на кровати, уткнувшись лицом в подушку, и тихо рыдала. Я понял, что она уже знает о моей смерти, наверняка Мирин постарался. Вот гад, я ему еще припомню! Не мог подождать немножко, ведь когда я умирал, вряд ли сестренка что-то ощутила. Максимум — это боль от смертей моих парней, но ведь она не была последней, что я чувствовал. Подойдя к ней, я аккуратно присел рядом и провел рукой по её волосам, нежно дернув за хвостик.

— Алекс? — прошептала Алона, отрываясь от подушки.

— Привет, сестренка! — сказал я в ответ.

Алона посмотрела на меня, а потом бросилась в объятия, уткнувшись мне в грудь и дав волю потоку слез.

— Тише, тише, — успокаивал её я, гладя по голове. — Не нужно сырость разводить понапрасну, ведь ничего страшного не произошло.

— Но ты же… у-умер! — причитала гномка, пуще прежнего прижимаясь ко мне.

— Ну, подумаешь… — ответил я. — Что мне, и умереть уже нельзя?

— Нельзя-а-а… — рыдала Алона. — Ты обеща-ал! Ты говорил, что обязательно вернешься-а-а!

Слезы не прекращались, поэтому я прекратил шутки, взял сестренку за плечи и посмотрел ей в глаза, наполненные слезами.

— Алона, я живой! Хватит уже реветь!

Поначалу гномка только всхлипывала и хлопала глазами, но потом уже немного успокоившись, спросила с недоверием:

— Но как это возможно? Ты меня не обманываешь? Ведь я почувствовала, когда ты умирал, сначала боль, а потом какую-то страшную пустоту внутри…

— Сестренка, я живее всех живых. Да, я действительно погиб, немного перенапрягшись, но потом вернулся обратно, ведь я же помню, что обещал тебе. Да и если честно сказать, ТАМ мне не очень понравилось — красиво, необычно, но наверняка потом, через некоторое время, настанет скука смертная. Поэтому я с помощью одной моей подруги вернулся в свое тело и сразу связался с тобой, потому что почувствовал, что ты тут ревешь, как ребенок.

— Я не ребенок, — недовольно произнесла Алона, вытирая слезы, а потом удивленно на меня посмотрела.

— Убедил? — поинтересовался я.

— Немного, — ответила сестренка, всхлипнув. — А почему ты такой… такой… эльф?

— Что, заметила? А я хотел тебе сюрприз устроить, — улыбнулся я. — И как тебе, нравится?

Я завел прядь волос за остроконечное ухо и продемонстрировал сначала фас, а потом профиль.

— Красивый, — улыбнулась Алона. — А почему ты таким стал?

— Это ты меня обидеть решила? — ехидно поинтересовался я, но тут же добавил, глядя как сестренка уже открывает рот для оправданий: — Шучу, не беспокойся! А почему… Да так, эльфийские корни вдруг дали о себе знать. Если честно, я сам не ожидал, но теперь уже привык быть эльфом и обратно меняться не хочу. Мне только интересно, что твой папа скажет, когда увидит меня в таком облике? Нет, я знаю, что Мирин ему уже доложил наверняка, но вот…

Внезапно дверца комнаты распахнулась, издав протяжный скрип и заставив меня умолкнуть. Помните поговорку, помяни черта…? Так вот, на пороге нарисовался Шаракх, который без предисловий спросил:

— Алона, дочка, ты как себя… — король не договорил и выпучил глаза.

Недоумевая, что могло стать этому причиной, я оглядел комнату и поспешил убрать руки от сестры, потому что её поза, мягко говоря, была немного странноватой, а кроме неё меня вроде бы никто не должен видеть. Но следующие слова Шаракха заставили меня в этом усомниться.

— Алекс? Это ты?

— Ни фига себе! — выдохнул я, глядя на него. — Я что, телепортнулся сюда с перепугу?

Решив проверить, я встал с кровати, а потом упер руку в ближайшую стенку. Как и ожидалось, моя конечность, повинуясь сознанию, не встретила никакого сопротивления, нырнув в камень.

— Фу-ух! — облегченно произнес я. — Хотя с другой стороны немного жалко. Научиться телепортации я бы не отказался.

— Алекс, почему ты здесь? Ты что, хочешь забрать Алону с собой? — взволнованно спросил меня король.

— Расслабьтесь, — улыбнулся я. — Это мы просто общаемся, никуда я её забирать не собираюсь, да и вообще, я живой!

— Но ведь…

— А это уже устаревшие сведения, — прервал я короля. — Я полчаса назад вернулся, так что сейчас живее всех живых, и нахожусь где-то в степи вместе с армией победителей, а сюда заскочил просто сообщить, что со мной все в порядке… Вот только я не понимаю, как вы меня можете видеть и слышать? Ведь я общаюсь с Алоной благодаря кровной связи, а с вами ведь мы не братались?