Тени сна (сборник) - Виталий Забирко

Я зажег следующую спичку и, освещая пол, чтобы не спотыкаться об обломки кирпичей и куски окаменевшего раствора, двинулся к выходу. И тут увидел под ногами небольшой красный прямоугольник с золотым тиснением букв.

В этот раз спичка обожгла пальцы основательно. Я замахал рукой, затем схватился за мочку уха. Ну-ну. Сумасшествие продолжается. Больше не зажигая спичек, я присел и пошарил руками по полу перед собой. Но лишь только пальцы коснулись карточки, как вспыхнул свет, и я вновь очутился в раздевалке с рядами белых металлических шкафов.

Что ж, игру принимаю. Сходить с ума — так на полную катушку. Кто там сейчас управляет мною на компьютере?

Спокойная уверенность заполнила душу. А что мне, собственно, терять в этом мире, кроме рассудка? Пора трезво оценить свою жизнь и свое творчество: и то и другое практически в прошлом. Единственное, за что я еще цеплялся — это память о Татьяне. Не знаю, насколько реальным был ее приезд ко мне спустя двадцать пять лет, но я сделаю все, чтобы ее найти. Даже в этом ирреальном мире.

Я завязал тесемки бахил, сунул в карман карточку и, найдя следующую дверь, вышел в коридор Центра по делам беженцев.

Ожидая попасть в пустой, бесконечный, белый коридор, я был немного удивлен. Коридор на самом деле оказался белым и длинным, но люди здесь были. Все, как и я, в халатах, шапочках, некоторые в бахилах. Они входили в одни двери, выходили из других, бросали друг другу реплики, на ходу рассматривали какие-то диаграммы на бумажных рулонах… Одним словом, здесь царила нормальная деловая обстановка то ли больницы, то ли научного учреждения. Если бы только не поздний вечер.

На меня никто не обращал внимания, и я, оправившись от изумления, пошел по коридору уверенным деловым шагом, подражая сотрудникам Центра. Будто знал, куда идти и что делать. По пути я мельком заглядывал в стеклянные двери и видел, что почти в каждой комнате находится кровать с лежащим на ней человеком, опутанном проводами и трубками, ведущим к разнообразным приборам и датчикам. Все было как в американском медицинском центре высшего класса: палата на одного человека, обилие медицинской аппаратуры… Но у нас-то, при нашей нищете — откуда?!..

Дойдя до конца коридора, я обнаружил шахту лифта и рядом с ней лестничный марш. Не став рисковать — судя по тому, что видел вчера, лифт управлялся не из кабины, а с пульта «регистраторши», — я поднялся по лестнице на второй этаж и прошелся по его коридору. Здесь были такие же палаты, как и на первом этаже. На третьем этаже, поняв бесполезность праздного хождения, я уже более внимательно вглядывался в лица лежащих пациентов и персонала, пытаясь найти Татьяну, но ее среди них не было.

На четвертом этаже я чуть было нос к носу не столкнулся с Еленой. Она выскочила из лифта — вся какая-то возбужденная, не в себе — и, вихрем промчавшись по коридору, влетела в одну из комнат, сильно хлопнув дверью. Настолько сильно, что дверь снова приоткрылась.

Вовремя посторонившись, чтобы не столкнуться, я спокойным шагом последовал за Еленой и, обнаружив у стены каталку, стал у нее, делая вид, что поправляю простыню. А сам краем глаза заглянул в комнату.

Впервые я увидел не палату, а кабинет. За столом, вполоборота ко мне, сидел пожилой мужчина с непроницаемым лицом, естественно, в халате и шапочке, сбоку, на подоконнике, пристроился еще один врач помоложе, который с кислой миной смотрел на Елену, сидевшую напротив пожилого, что-то возбужденно ему доказывая.

— Как вы можете… — срывающимся голосом лепетала Елена. — Вы же обещали… В моем контракте записано, что оболочку матери вы предоставите мне… Я ее только что встретила, поздоровалась… А она… Смотрит на меня стеклянными глазами… Не она… Вы отдали оболочку другому…

— Успокойтесь, — сказал пожилой, и молодой при этом поморщился. — Да, такой пункт есть в вашем контракте. Но там не сказано, что оболочка Татьяны Рудчук будет предоставлена только вам и исключительно вам. Это во-первых. А во-вторых, учитывая сложившиеся обстоятельства с вашим знакомым, у которого вы остановились, вам сейчас лучше не появляться в городе.

— Но… Но я съехала с его квартиры! — почти истерично выпалила Елена.

— Кстати, хорошо, что вы зашли, — продолжил пожилой, будто не услышал ее реплики. Он открыл ящик стола, достал лист бумаги и желтую карточку. — Вам выдается новый пропуск. Распишитесь.

Елена размашисто расписалась.

— А старый сдайте.

Машинально Елена отдала старую карточку и взяла новую.

— И что мне это дает? — вдруг недоверчиво спросила она.

Ее собеседник спрятал старый пропуск в стол и сказал:

— По новому пропуску вы не сможете выйти из здания Центра.

— Что?.. — возмущенно задохнулась Елена. — Да вы что здесь… Меня… Арестовали?!..

— Зачем столько эмоций, — мягко проговорил пожилой. — Это для вашего же блага.

— Да я… Да я… — начала вставать Елена, но тут сидевший на подоконнике врач стремглав подскочил к ней сзади и приложил к затылку какой-то черный диск. Елена обмякла и упала лицом на стол.

Меня будто парализовало. Бешено заколотилось сердце, тело сковал столбняк. Убили?! Я не мог сделать ни одного движения, а только стоял и во все глаза смотрел на сидящее на стуле тело Елены, лицом на столе с раскинутыми по столешнице руками.

— Зачем? — недоуменно спросил пожилой.

— Тебе что, еще одного трупа девицы, выбросившейся из окна заброшенной стройки захотелось? — ядовито отрезал молодой.

Волосы на голове у меня зашевелились. Полгода назад местная пресса дала информацию о трупе девушки, которая то ли выбросилась, то ли была выброшена предположительно с седьмого-восьмого этажа «стройки века». Следственные органы просили помощи у населения в определении личности девушки. Ну и, естественно, расследование результатов не дало.

— На сколько ты ее? — равнодушно спросил пожилой «врач».

— На пятнадцать минут.

У меня отлегло от сердца. Кажется, жива…

— И что ты предлагаешь?

— Как всегда.

Пожилой достал из стола карточку Елены, посмотрел.

— Но у нее третий класс!

— Мог бы и не смотреть, — желчно хмыкнул молодой. — И так по телесам видно. Ничего, оболочку пока подключим к искусственному питанию, а сознание модифицируем на досуге. А через недельку восстановим в прежнем виде — вряд ли на третий класс кто позарится — и определим в подсобный персонал.

— Хорошо, — согласился пожилой. — Зови санитара.

Молодой «врач» выглянул в коридор, увидел меня и кивнул.

— Как раз кстати. Завози каталку.

Как сомнамбула я ввез каталку в кабинет и помог уложить на нее тело Елены. Тело было мягким, податливым, и я, подхватывая его под мышки, почувствовал биение сердца. Жива…