Тяжелые звезды - Анатолий Куликов

16 января штурм начинается как бы с чистого листа. Наибольшего успеха снова удается достичь на правом фланге атакующих подразделений «Витязя». Его бойцы вторично захватывают юго-восточный квартал Первомайского, выходят к центральной улице и натыкаются на второй рубеж обороны: окопы полного профиля, отсечные позиции, умело оборудованные в домах огневые точки. Против них применяется ствольная артиллерия. Хорошо — гаубицы, а вот 85-мм противотанковые пушки — кроме дырок в саманных стенах, другого урона противнику нанести не в состоянии. Бронетехники в прикрытии нет. Особую опасность представляют чеченские снайперы, выбивающие из атакующих рядов в первую очередь командиров. Именно их огнем смертельно ранен командир одного из милицейских отрядов быстрого реагирования подполковник Андрей Крестьянинов и тяжело ранен командир другого — подполковник Андрей Рябинков. Совершает свой подвиг и получает ранение в живот заместитель командира отряда «Витязь» подполковник Олег Кублин. Все попытки прорвать 16 января вторую линию обороны не имеют успеха. Это самый кровавый день штурма: потери федеральных войск составляют 15 человек ранеными и убитыми. В 17.00 дан общий отбой и наши подразделения снова покидают село.

В ночь с 16 на 17 января в село Советское, находящееся в пяти километрах южнее села Первомайское, со стороны Чечни прорывается небольшая группа боевиков и уничтожает автомобиль УАЗ с пятью дагестанскими омоновцами. В район подтянуты три установки «Град», которые готовятся открыть огонь по тем участкам, где по нашим расчетам концентрируются силы, пришедшие из Чечни дудаевцев. Не сомневаюсь, что в эту ночь была предпринята первая, согласованная по спутниковому телефону, попытка чеченских боевиков вырваться из Первомайского. Та группа, которая действовала в районе села Советское с внешней стороны, должна была поддержать прорыв из внутренней стороны кольца в восточном направлении основной группы Радуева. «Град» только сдержал их натиск, но мы на их счет не обманывались: они точно сидели в лесу. Вот тут надо отдать должное интуиции генерала Квашнина, поставившего задачу авиации в 7.15 17 января нанести по лесу массированный авиаудар.

Мы оказались правы: вечером 17 января, в 21.30 разведчики сообщают о появлении в нашем тылу, опять в районе села Советское, отряда боевиков. Это подтверждается и местными жителями. Боевики, предположительно, из отряда Шамиля Басаева, атакуют внешнее кольцо федеральных войск. В получасовом бою принявшие его дагестанские милиционеры и военнослужащие армейских частей отражают попытку дудаевцев деблокировать отряд Радуева с юга. Через час, на восточном участке, пытаясь вырваться из окружения, идет на прорыв уже со стороны внутреннего кольца основная группа боевиков численностью до 250 человек.

Воспользовавшись разгоревшейся у села Советское перестрелкой, она вместе с заложниками начинает прорываться в сторону Чечни — к Тереку. Боевики стремительно сближаются с боевым охранением федеральных войск, многие из них, действительно, несмотря на январь, были босыми. Но это, думаю, не для скорости бега, чтобы, как говорят в России, только пятки сверкали, а для скрытности — для бесшумной ходьбы. Если так, то это сработало. Хотя весь участок беспрестанно подсвечивался с помощью осветительных снарядов и мин, наступающих чеченцев удалось обнаружить буквально в двадцати метрах.

Противостоящих им разведчиков было куда меньше. Это были солдаты и офицеры 22-й армейской бригады специального назначения, возглавляемые начальником разведки 58-й армии Северо-Кавказского военного округа полковником А. Стыциной. В результате тяжелейшего боя на участке прорыва (50 метров в ширину) группой А. Стыцины уничтожено 45 боевиков. Начальник разведки был сражен выстрелом из гранатомета и геройски погиб. Вместе с ним погибли еще несколько военнослужащих. Был тяжело ранен и навсегда ослеп один из офицеров. Довольно большая часть бандитов (еще около 30 человек) погибла перед Тереком от огня нашей артиллерии.

Утром, когда вместе с Квашниным и Барсуковым я прилетел туда на вертолете, это смертное поле еще дымилось. Среди заиндевелой травы лежали десятки убитых людей. Один иорданец лежит навзничь, а из открытого рта торчит неразорвавшаяся граната от подствольного гранатомета. Другой — с вещмешком на спине. Но достаточно тронуть мешок, как он расползается, и из него текут на землю тяжелые россыпи автоматных патронов…

Часть прорвавшихся боевиков все же добралась до Терека и переправилась на противоположную сторону, в том числе и по переброшенной через реку трубе газопровода, где их накрывала огнем авиация федеральных войск. Однако Радуеву с группой боевиков (около 60 человек) все же удалось уйти и увести с собой 15 заложников.

Таким образом, в ходе операции по освобождению заложников в городе Кизляре и селе Первомайском было уничтожено 153 боевика (По другим данным — 156. — Авт.), а 30 — захвачено в плен. Банда Радуева, которую он брал в поход на Кизляр, по сути, была разгромлена, а сам Радуев спустя несколько лет был задержан в ходе спецоперации, подвергнут справедливому суду и приговорен к пожизненному заключению.

Тот скептицизм, с которым итоги операции были встречены в российских и зарубежных СМИ, я объясняю прежде всего справедливым негодованием в адрес власти, не сумевшей защитить Кизляр и Первомайское от нашествия бандитов. Да, 82 заложника (По другим данным — 86. — Авт.) обрели свободу, а полторы сотни боевиков нашли свой конец на дагестанской земле. В то же время от рук террористов погибли 28 солдат и офицеров федеральных войск и сотрудников милиции, 11 заложников, еще 95 человек были ранены. Разрушено 250 домов.

Но, что ни говори, эти события выглядели так, что каждый, кому не лень, может ворваться в мирный город, захватить роддом или больницу, а потом диктовать условия целой стране. В своем выступлении на пресс-конференции, прошедшей 20 января, в Москве, в пресс-центре на Старой площади я сказал, что острая реакция общества вполне объяснима. Но никто, — я показал рукой на собравшихся журналистов, — из сидящих здесь не сможет привести пример, когда бы легко и безболезненно удалось решить задачу подобной сложности.

По прошествии нескольких лет мне могут возразить: а как же в Перу, где в ходе антитеррористической операции удалось вызволить несколько десятков заложников, которые удерживались в здании резиденции японского посла? Мне скажут: там несколько месяцев рыли подземный ход, чтобы напасть на бандитов неожиданно. Штурм — там тоже не обошлось без штурма и жертв — готовился долго и тщательно. Что нам мешало столь же обстоятельно и надежно провести собственную операцию в Первомайском? Почему сдались новосибирские милиционеры? Почему атакующие были вынуждены ночевать в стылом январском поле? Почему внешнее кольцо блокирования оказалось слабым? Почему ушли главари?