Протокол Сигма - Роберт Ладлэм

В стекле пилотского фонаря чуть заметно отражался ствол автомата в руках Бартлета. Бен не сводил глаз с этого отражения.

- Пожалуй, начнем сначала, - продолжил Бартлет, немного помолчав. - Мне придется положиться на ваши пилотские навыки. Неподалеку от Вены есть взлетно-посадочная площадка. Я буду указывать вам, как туда лететь.

Бен снова взглянул на тяжелый автомат Бартлета и включил питание.

Послышался щелчок контакта аккумуляторов, затем заскулил двигатель стартера, сначала чуть слышно, а затем все громче и громче. Запуск осуществлялся полностью автоматически, понял Бен, а это значило, что лететь будет гораздо легче.

Через десять секунд включилось зажигание, и заревел главный двигатель. Роторы начали плавно вращаться.

- Пристегнись покрепче, - негромко сказал Бен Анне.

Он потянул левой рукой на себя рукоять управления шагом несущего винта и услышал, что вращение роторов замедлилось.

Потом что-то прогудело, и турбина сбросила обороты.

- Проклятье! - воскликнул Бен.

- Вы хотя бы знаете, что делаете? - спросил Бартлет. - Поскольку если не знаете, то вы для меня окажетесь полностью бесполезными. Думаю, мне не нужно вам разъяснять, что это означает.

- Просто немного подзабыл, - ответил Бен. Он поднял руки к рычагам газа - двум рукояткам, опускавшимся с потолка кабины перед ветровым стеклом, и подтолкнул обе вперед.

Двигатель прибавил обороты; несущий и хвостовой винты принялись с ревом рубить воздух. Вертолет качнулся вперед, а затем дернулся налево и направо.

Бен резко толкнул назад рычаг газа, и вертолет тут же остановился. И его самого, и Анну сильно швырнуло на привязных ремнях. Бартлет же, как и рассчитывал Бен, с силой треснулся о металлическую решетку, служившую ограждением кокпита.

Не успел стихнуть грохот от падения на пол кабины тяжелого автомата, как Бен уже отстегнул пояс и кинулся на врага.

Он сразу заметил, что Бартлет выведен из строя внезапным ударом; из левой ноздри седовласого разведчика сбегал ручеек крови. Двигаясь со скоростью атакующего добычу леопарда, Бен обогнул свое кресло и налетел на Бартлета, прижав обеими руками плечи старика к шершавому стальному полу кабины. Бартлет не оказал никакого сопротивления.

Он что, потерял сознание от удара? Или умер?

Строить догадки в их положении было слишком опасно.

- У меня с собой еще один комплект ремней, - сказала Анна. - Если ты сложишь его руки вместе...

В считанные секунды она связала своему бывшему начальнику руки и ноги и оставила его валяться на полу в задней части кабины, словно скатанный в рулон ковер.

- Боже, - вздохнула Анна. - Мы потеряли столько времени... Пора сматываться. Охрана... Она вот-вот будет здесь!

Бен подтолкнул обе рукоятки вперед, затем повернул рычаг "шаг-газ", не выпуская из правой руки ручку автомата перекоса. "Шаг-газ" управлял скоростью подъема, а автомат перекоса - направлением движения. Нос вертолета повернулся направо, хвост налево, а затем машина покатилась с площадки на заснеженную лужайку, залитую холодным лунным светом.

- Дерьмо! - рявкнул Бен и немного подал рычаг "шаг-газ" в другую сторону, стараясь стабилизировать машину.

Затем он медленно начал выводить рычаг в прежнее положение и почувствовал, что вертолет становится легче.

Он подтолкнул рычаг газа на пару дюймов вперед и увидел, что машина чуть заметно опустила нос, и тогда еще немного увеличил шаг винта и мощность двигателя.

Вертолет катился вперед. Рычаг "шаг-газ" стоял почти в среднем положении.

Внезапно, когда указатель скорости показывал двадцать пять узлов, вертолет подскочил в воздух.

Они оторвались от земли.

Бен подал назад рукоятки, чтобы добавить тяги двигателя, и нос машины пошел вправо. Они продолжали подъем.

По обшивке кабины загремели пули.

Внизу, подняв автоматы, бежали несколько охранников, их рты распахнулись в беззвучном крике.

- Насколько я помню, ты сказала, что они не станут стрелять в вертолет Ленца.

- Наверно, кто-то уже сообщил им, что случилось с добрым доктором, ответила Анна. - И к тому же всегда лучше начинать путешествие в хорошем настроении, согласен? - Она выставила ствол своего "узи" в открытое боковое окно и дала очередь. Один из охранников упал как подкошенный.

Затем она дала более длинную очередь. Повалился еще один охранник.

- Ладно, - сказала Анна, - думаю, что на некоторое время нас оставят в покое.

Бен вернул "шаг-газ" в среднее положение, и нос выровнялся.

Выше, еще выше.

Они поднимались прямо над Шлоссом, и вертолет, казалось, намного устойчивее держался в воздухе. Теперь Бен мог управлять им как самолетом.

Боковым зрением Бен заметил резкое движение за спиной и, не успев даже повернуться, чтобы взглянуть, что же там такое, почувствовал резкую мучительную боль в основании шеи. Ощущение походило на то, какое испытываешь при защемлении нерва, но было в сотни раз сильнее.

Анна пронзительно закричала.

По жаркому сырому пару от дыхания, доносившемуся сзади, Бен понял, что случилось. Бартлет, валявшийся со связанными руками и ногами, пришел в себя и набросился на Бена, используя для нападения единственное оружие, оставшееся в его распоряжении, - собственные зубы.

Гортанный хрип, походивший на рычание хищника из джунглей, вырывался из горла Бартлета, а он все глубже и глубже вонзал зубы в открытую шею Бена.

Бен выпустил было рычаг автомата перекоса, чтобы попытаться оторвать Бартлета от себя, но вертолет тут же начал опасно крениться на бок.

Неужели это еще не закончилось?! Анна понимала, что стрелять из автомата нельзя - слишком велика опасность попасть в Бена. Она схватила Бартлета за его жидкие седые волосы и принялась тянуть изо всей силы. Тянула до тех пор, пока не выдрала волосы, обнажив розовый кровоточащий скальп.

И все равно Бартлет не разжал зубы.

Можно было подумать, что он вложил в челюсти всю свою жизненную энергию, и все силы, отпущенные его телу, теперь были направлены только на то, чтобы все глубже и глубже вонзать зубы в плоть Бена.

Это было все, что ему оставалось. Последний шанс раненого животного на то, чтобы выжить или по крайней мере убедиться в том, что его враг погибнет вместе с ним.

Бен, у которого начал мутиться разум от мучительной боли, колотил Бартлета по голове кулаками, но тот не обращал на это внимания.

Неужели такое может быть: столько всего перенести, выйти из стольких безвыходных положений лишь для того, чтобы погибнуть, когда до спасения уже рукой подать?

Бартлет превратился в маньяка, сделался нечувствительным к боли человек, бывший воплощением элегантности и питавший сверхчеловеческие амбиции, теперь сравнялся с самым примитивным из позвоночных существ. С таким же успехом он мог быть гиеной с равнин Серенгети, которая вонзает клыки в другое живое существо, надеясь, что только один из них увидит завтрашний день.

Невзирая на то, что его челюсти терзали шею Бена, Бартлет извивался всем телом, корчился, пинал Анну коленями связанных ног, пытаясь столкнуть ее с места и заставить выпустить остатки его волос. Внезапно вертолет заполнил яростно бьющий в лица холодный ветер. В своих отчаянных метаниях, похожих на конвульсии пойманного угря, Бартлет раскрыл дверь со стороны Анны.

Очередным резким рывком он так сильно дернул Бена, что тот навалился на педали, управляющие вращением роторов, и вертолет начал вращаться против часовой стрелки, сначала медленно, потом все быстрее и быстрее. Повинуясь непреодолимой центробежной силе, Анна начала сползать к зияющей за дверью бездне. Безотчетным движением она вцепилась пальцами в лицо Бартлета, ее ничего не удерживало в кабине, кроме ногтей, вонзившихся в плоть старца. То, что она делала, вызывало у нее сильные позывы к рвоте, но ничего другого не оставалось: она впивалась в это лицо все сильнее, стараясь просунуть палец в глазницу.

- Открой пасть, сукин сын! - кричала она, раздирая ногтями податливые мышцы, пока наконец Бартлет не разжал с полным отчаянья криком зубы.

То, что происходило потом, отложилось в памяти Анны как смутное неопределенное пятно: ее вместе с Бартлетом швырнуло к открытой двери, навстречу смертельному падению на оставшуюся далеко внизу землю.

И в этот момент она почувствовала на своем запястье железную хватку. Бен выкинул руку в сторону, поймал Анну и понемногу втаскивал ее в вертолет, который, наклонившись под углом в почти сорок пять градусов, продолжал вращаться вокруг своей оси. Бартлет, лишенный возможности за что-нибудь уцепиться, в конце концов уступил силе тяжести и с животным ревом вывалился из вертолета.

Его рев почти сразу же стих; вероятно, обезумевший старец уже вернулся в только что покинутый Шлосс.

Но не последует ли за ним и вертолет? В отличие от самолета вертолет, превысивший допустимый крен, просто рухнет вниз, как камень. А вращающийся вокруг своей оси вертолет продолжал опасно крениться, и было уже с пугающей ясностью видно, что машина перестала набирать высоту.