Юная Венера (сборник) - Леви Тидхар

Лицо Квинтаро потемнело, он сделал движение, чтобы подняться на ноги, но Сапфир положила ему руку на плечо.

– Он прав, – холодно сказала она, – заткнись.

Гнев его не прошел, но Квинтаро не произнес ни слова.

Они сидели молча, лицом друг к другу. Скорпион, не обращая внимания на Квинтаро, смотрел на Сапфир в упор. За двадцать минут, пока он снова не задремал, она ни разу не моргнула.

Когда Скорпион проснулся, Мерлин уже присоединился к ним. Квинтаро храпел, развалившись в водостойкой одноместной палатке, Сапфир сидела неподвижно, прислонившись спиной к стволу дерева, защищенная от дождя нависающими ветвями, в точно той же позе. Он подумал, что она от чего-то умерла, пока он спал, но, когда он поднялся, она тоже встала на ноги.

– Буди своего приятеля, и отправляемся, – сказал Скорпион. Она наступила на растопыренные пальцы левой руки Квинтаро.

– Черт! – вскрикнул тот, вскакивая и яростно потирая руку. Но когда он увидел, кто разбудил его таким образом, гнев его пропал.

– Пять минут, чтобы принять утреннюю ванну, – объявил Скорпион. – Позавтракаем в машине.

«Я чувствую возросшее напряжение, – подумал Мерлин. – Я полагал, что я один рисковал прошлой ночью».

«Ты когда-нибудь видел, как она ест или чтобы она уходила облегчиться»?

«Нет, но я же говорил тебе, что она не человек».

«Я могу книгу написать про то, что она не делает, – вздохнул Скорпион. – Что она такое, черт побери?»

«Понятия не имею».

«Была ли для нее опасность прошлой ночью? Способна ли она чувствовать боль?»

«Есть простой способ это выяснить».

«Какой?»

«Увидишь».

Квинтаро вернулся через пять минут, и все четверо двинулись в сторону автомобиля, который стоял в десяти ярдах. Мерлин словно бы случайно налетел на Сапфир, и рука ее коснулась ветки тернового куста, покрытого острыми колючками.

– Мерлин извиняется, – быстро сказал Скорпион.

– Ничего, – ответила она.

– У тебя кровь, – отметил он, указывая на пару темных пятен, резко появившихся в месте контакта.

– О, – только и сказала она, посмотрев на свою руку, и пошла дальше.

«Гипотеза, – подумал Мерлин. – Если ты ее порежешь, пойдет кровь. Но она либо не чувствует боли, либо не обращает на нее внимания».

Они выехали. Скорпион пытался сосредоточиться на дороге, но она была настолько незаметна, а машина со всех сторон была так плотно окружена джунглями, что казалось, планету покрывает один непроходимый покров, за исключением горстки извилистых тропок.

– Какие предположения, сколько еще осталось? – спросил он Квинтаро, решив, что Сапфир спрашивать бесполезно.

– Не знаю. – Он ткнул пальцем в сторону Сапфир. – Она моя карта.

– Она соизволила тебе рассказать, что мы будем делать, когда доберемся туда?

– Возьмем камень и поедем домой.

– Я имею в виду, это над поверхностью земли? На виду? Охраняется ли, и кем или чем?

– Я не знаю, – ответил Квинтаро, – знаю только, что эта находка откроет нам все пути.

«Он скрывает что-то или заврался?» – спросил Скорпион.

«Нет. Обычный стопроцентный лопух».

«Интересно, почему она выбрала его?»

«Половина причины находится в твоем кармане».

После мощного трехчасового ливня пошел обычный слабенький дождик. Скорпион остановился, просто чтобы дать глазам отдохнуть. Квинтаро вышел размять ноги, как и Мерлин, считавший автомобили непригодными для своей расы.

– Как твоя рука? – спросил Скорпион у Сапфир, которая осталась сидеть в машине.

– Прекрасно, – ответила она. – Но ты знаешь об этом.

– Можем поговорить о вещах, которые я не знаю, – предложил Скорпион. – Квантовая механика, древняя керамика Меркурия, камни богов…

– Ты знаешь то, что тебе нужно знать.

– Надеюсь, ты не думаешь, что я хочу забрать у вас этот проклятый камень? Если бы я хотел, то не повез бы туда тебя.

– Это неудовлетворительный ответ, мистер Скорпион.

– Вот как?

– Мистер Квинтарио и я в вашей власти. А он дурак, как вам хорошо известно.

– А ты?..

– Слабая, беспомощная женщина.

– Это рекорд, – улыбнулся Скорпион. – В предложении из трех слов все три ложь.

Она не ответила на его улыбку, но и не обиделась и вообще никак не отреагировала.

– Так что может этот камень бога? – продолжал Скорпион.

Она смотрела на него, не говоря ни слова.

– Ты сказала, что там нечто большее, чем бриллианты. Прости мое невежество, но что может быть дороже алмазов?

Молчание.

– Ты давно ищешь его?

Ответа не было.

– Год? Три года?.. Десять тысяч лет?

Никакой реакции.

– Рано или поздно у нас состоится разговор, – предупредил Скорпион. – Двусторонний. Я уверен, ты думаешь, что я и мой партнер – такой же расходный материал, как Квинтаро. Оставим пока вопрос о том, сможем ли мы с Мерлином позаботиться о себе, но значит ли камень бога так много, что можно пожертвовать и Венерой?

– Венера – мой дом, – отозвалась она холодно, абсолютно безэмоционально.

– Значит, ты можешь ответить, если хочешь?

Она продолжала молча смотреть на него.

– О чем ты хочешь поговорить? Например, как насчет похожей на тебя синей женщины, возглавившей экспедицию, которая ищет нечто под названием – ты не поверишь – камень бога? Считаешь ли ты это интересной темой для разговора?

– Не старайся быть большим дураком, чем Квинтаро.

– А ты знаешь, как отшить парня, – усмехнулся Скорпион.

– Да, знаю, – ответила Сапфир. – Тебе лучше запомнить это.

– Я никогда этого не забываю, – заверил он ее. – И последний вопрос.

– Хорошо.

– На этот раз, – поправился он, глядя ей в глаза. – Кто из вас, ты или Квинтаро, решил нанять нас? – Он поднял руку. – Прежде чем ответить, что это он, учти, я знаю, что он подошел к нам и озвучил это предложение. Но это была его идея или твоя?

– У него нет идей, – сказала Сапфир.

– Ладно. Тогда позволь спросить: почему нас?

– Он сказал тебе почему. Тебя называют самым отчаянным человеком на планете, а даже я не знаю, кто или что будет охранять камень бога.

Он изучал ее долгим взглядом.

– Ладно, – наконец сказал он. – Мы еще поговорим, позже.

Она не подтвердила и не опровергла его последних слов, продолжая смотреть на него. Или через него.

Он вылез из автомобиля и сделал несколько кругов, затем присоединился к Мерлину, высматривающему какую-то золотую рыбу в ручье.

– Ты голоден после всего – всех, кого ты съел вчера вечером? – усмехнулся он.

«Нет, мне просто нравятся краски и узоры, которые возникают, когда свет проходит сквозь воду».