Ещё не Аюта - Владимир Осипцов

— Ждём вас, Матецукаба-паша («Мацукава» — перевела в уме принцесса: «У него даже мой иероглиф в имени!»). Нам бы хоть сотню конницы, или летунов, чтобы разведать хотя бы холмы вокруг!

— Пошевеливайте ваших бездельников, тогда будет вам разведка! Пока вы не выгрузитесь, моим самураям не пробиться.

— Паша, мы, например, вообще по диспозиции должны были в тылу развёртываться. А уже четырнадцать полков на фронт выставили вместо стройки укреплений. А те, что на передней линии — я не знаю ничего, говорят, что уже в бой вступили!

— Ничем не могу помочь — у меня все силы ещё на Дороге. По головам ваших, прикажете, что ли, ходить? Выкручивайтесь, как можете! — и ускакал.

Паша башибузуков сокрушенно вздохнул:

— Ну ладно, шайтан не нашего бога... Махмуд, смотри, понял новую диспозицию?! Так что бери свой 26-й, и дуй на этот холмик, постарайся первее всех первых занять верхушку, — генерал поднял глаза и увидел Явана:

— Стой! Ты кто?

— Фланговый Яван, 26-й Кызылкумский полк, пятая сотня!

— Твой, Махмуд? Ну, фланговым ты станешь только после первого боя, копейщик, вот твой эмир, приказываю обеспечить охрану до расположения части.

— Есть!

— Махмуд, бери этого мальца, и давай, быстрее, быстрее, выполняй приказ!

Чернобородый и заметно растолстевший за эти месяцы эмир узнал буяна-новичка, уронившего баню, и они по дороге поговорили о борьбе. Выполнив поручение, принцесса поспешила к своим:

— Нас выдвинут в разведку, — сказала она по секрету Хасану, вставая в строй.

— Как в разведку? — расслышал её слова проходящий за строем Теймур: — А конница где?

— Не может пройти, из-за нас же, — объяснил Яван: — Сейчас была большая ругань паши шайтанов с нашим пашой. Приказали обойтись своими силами.

— Ой, не нравится мне это, сынки... — проворчал сотник, но, услышав окрик эмира, приказал: — Сотня! В колонну стройсь! Бе-е-егом, арш!

На вершине холма, средь чахлого леса, их развернули в боевое построение. По идее отца-Императора полк ашигари должен представлять собой внушительное сооружение — три тысячи копий, сотни, ранжированные по опыту выстроенные в три линии, с флангов прикрытые тоже парой сотен — но на деле всё обстояло куда прозаичнее.

Если передние ряды и фланговые сотни (как 5-я), состоявшие в основном из молодёжи, и добирали в численности до 75-80 копий, то второй ряд — отборных 6 сотен, едва дотягивали до 50-ти, одна была в 61 копьё (не зря Мацуко подвязалась помогать полковому кашевару! Столько интересного узнаешь, считая тарелки с пловом!), а четыре сотни ветеранов с трудом составили бы одну — там было по 20-25 солдат. Ну, что поделать — Кызылкумы даже по меркам Порога Удачи — захолустье, там 30 полноценных полков на дивизию только во сне можно собрать.

— Тсс! — сказал Теймур, но и так прозвучал полковой сигнал сохранять тишину.

Принцессе послышался шорох листвы — но может быть лишь шаг товарищей сзади? Эмир приказал развернуть фланги и подтянуть тылы. Пятая сотня — самая крайняя справа, побежала дальше, создавая большой разрыв для шестой, восьмой и четвёртой, но они замешкались, и вот туда-то и вклинились невесть откуда-то взявшийся противник!

Их не сразу заметили, а когда заметили, не сразу признали за чужих — такие же ракшасы, такие же копейщики, разве что в более красочных костюмах — они атаковали молча, без боевого клича, выскочив врассыпную из леса, и построив фалангу против правого крыла полка, а пятую сотню атаковав с налёту!

К счастью, погиб только один башибузук, с левого фланга — получил на бегу удар в спину, а остальных Теймур спас, вовремя приказав перестроиться к бою, лицом к врагу. Правда, слева угрожала сотня, вклинившаяся меж ними и полком, но пока она была занята разборками со здоровяками из шестой — такими, как Али Язид.

У Мацуко бешено колотилось сердце, пока она сжимала в руках словно приросшую к ним пику... Нет, она сейчас не думала о том, что выйди строем сотня копейщиков-ракшасов — и всё, это может быть конец маленькой принцессе. Об этом она подумает позднее. А сейчас — неизвестно, что там с ней творилось, но, когда вместо марширующего строя из-за деревьев вновь показалась бегущая россыпью сотня, маленькая обманщица схватила поудобней оружие, и выбежала вперёд строя навстречу врагу.

— Стой! Яван! Назад! Дурак, погибнешь! Стоять! Держать строй! Сомкнуть ряды! Он всё равно уже покойник... — неслись ему вслед окрики сотника. Больше ничем он помочь не мог.

...Первого она оглушила концом древка, да причём прилично — он стал первым пленником за всю кампанию. Второго — насадила на копьё, и, уперев комель в землю, перебросила через себя, на копья сотни. Следующий промазал по Явану, и с разбегу ткнувшись копьём в землю, сделал такой же кульбит, только без посторонней помощи. Другой получил поддых тупяком копья Явана, а остриём копья своего товарища — где-то в район задницы (причём очень глубоко, судя по звуку). Тот, оставшись без оружия, умер через долю секунды — от удара в шею, прямо под испуганные руки, прикрывшие лицо.

Двух, бросившихся синхронно на неё, принцесса свалила, поставив копьё поперёк, а потом одним движением копья перерезала им глотки (одно ребро острия её копья было заточено как бритва, и им можно было словно нагинатой — если не рубить, так резать). Тут её подхватили за плечи несколько сильных рук и силой втащили в строй — вовремя, потому что из леса вышли более здоровые копейщики из следующих рядов, и пока они не построились, их опрокинули на землю сосредоточенным ударом всей шеренги. Потом пятая сотня, вместе с вернувшимся в строй Яваном, помогла шестой, а потом правый фланг, зайдя со спины, взял в клещи врагов в центре и на левом, куда и пришелся-то основной удар.

— Яван, за проявленную храбрость, объявляю благодарность, — заговорил стихами Теймур, когда бой окончился, и они перевели дух, спускаясь с этого холма: — А за то, что строй оставил — на неделю в кашевары!

Все были возбуждены, и слегка недовольны — эмир увёл их с места боя, оставив две ветеранские сотни собирать трофеи. Потом опять продадут втридорога!

— Наша главная сила в чём?! — продолжал сотник: — В чувстве локтя, в плотном строю! А ты решил показать исключительность свою! Не