Полураспад СССР. Как развалили сверхдержаву - Руслан Хасбулатов

• КГБ не сумел предотвратить воинствующий характер действий и пропаганды армянских радикалов-экстремистов, издавна лелеющих мечту поглотить Нагорный Карабах. Последние впервые в истории СССР увидели при Горбачеве возможность реализовать эту свою мечту. Именно совершенная беспомощность службы Крючкова привела к кровавой войне между Арменией и Азербайджаном, когда целые подразделения Закавказского фронта подкупались воюющими сторонами и участвовали в боевых действиях с применением тяжелой техники и авиации. Коррупция стремительно пронизала все структуры власти — государственные и партийные органы, Армию, МВД и КГБ. Хваленые горбачевские министры Крючков, Язов и Пуго — все они оказались пустышками, ни на что не способными безвольными догматиками.

• Отметим, первый крупномасштабный военный конфликт на территории СССР произошел именно в Карабахе, и обнаружившаяся безнаказанность зачинщиков привела к бурному росту националистических выступлений по всей периферии СССР — Средней Азии, Кавказу, Прибалтике и Молдавии. Особое важное, прямо-таки выдающееся значение в развале СССР имела акция армянского руководства, под видом волеизъявления населения Нагорного Карабаха, выйти из состава Азербайджана, направленная на отторжение этой области от последней в целях его присоединения к Армении. (См.: Бабурин СЛ. Мир империй. Территория государства и мировой порядок. СПб, 2005. С. 497.) 1 декабря 1989 г. Верховный Совет Армянской ССР и областной Совет Нагорного Карабаха приняли совместное постановление о воссоединении Армянской ССР и Нагорного Карабаха. Заявив о своем уважении к общечеловеческим принципам самоопределения и законному стремлению двух насильственно разделенных частей армянского народа, Верховный Совет Армении признал факт самоопределения Нагорно-Карабахской автономной области, а съезд полномочных представителей Нагорного Карабаха и избранный им Национальный совет объявил единственной законной властью в области. Было заявлено об образовании совместной комиссии для разработки практических шагов по осуществлению воссоединения Армянской ССР и Нагорного Карабаха. Президиуму Верховного Совета Армянской ССР, Совету Министров Армянской ССР и Президиуму Национального совета НКАО было поручено предпринять все вытекающие из постановления необходимые меры по осуществлению реального слияния политических, экономических и культурных структур Армянской ССР и Нагорного Карабаха в единую государственно-политическую систему. Армянская сторона исходила из утверждения, что Карабах, как, по ее мнению, и Нахичевань, как территории исторического проживания армян, является «исконно армянской территорией». (Там же. С. 497.) Так началась война между двумя республиками Советского Союза, при бездействии союзных органов власти.

Таким образом, армянское руководство, взявшее отчетливо курс на взлом политической системы СССР и насильственный захват части территории соседней союзной республики, нанесло первый и сокрушительный удар по целостности СССР, по всей политике перестройки и демократических преобразований, осуществляемых Горбачевым. Перед Горбачевым возникла очень неприятная дилемма.

Первое. Он должен был силой оружия подавить карабахский сепаратизм и привлечь к ответственности тогдашних лидеров Армении — и тем самым показать, что он, Горбачев, обласканный Западом, остался на деле типичным тоталитарным вождем Советской империи (именно этого желало абсолютное большинство народа, судя по всем проводимым в те времена социологическим опросам).

Второе. Горбачев мог, подчеркивая свою демократичность, пытаться мирными средствами продолжить диалог с воюющими сторонами. Что он и делал, хотя бесплодность «переговоров», ведущихся с эмиссаром Кремля Аркадием Вольским, была очевидна изначально. (Отметим при этом, что КГБ СССР показал свое банкротство уже тем, что допустил созревание здесь такого масштабного узла противоречий.)

При этом речь вовсе не шла о «восстании» Карабаха — на такое население было не способно. На стремлении «оторвать» Карабах от Азербайджана действовали армянские лидеры, а также мощная диаспора в СССР и за рубежом, взявшая на вооружение модель Израиля в ее аннексии арабских земель.

При этом я вовсе не стремлюсь высказывать свои суждения о том, «кому принадлежит Карабах — Армении или Азербайджану». Во-первых, эта земля принадлежала и принадлежит тем людям, которые испокон веков проживали и проживают на ней. Во-вторых, эту проблему следовало решить высшим органам власти СССР в соответствии с Конституцией СССР. И любые попытки изменить ста-туе этого края, предпринимаемые Арменией и Азербайджаном, были незаконными, и организаторов такого рода действий следовало предать суду.

• В создавшейся тогда обстановке единственным способом обеспечить мир в этом регионе было бы массированное введение войск на самом раннем этапе и жесткое подавление сепаратистов. Но против этого выступала «демократическая общественность», а Горбачев не решился использовать силы, предпочитая маневрирование. Результатом и была война, на стороне Армении она отчасти поддерживалась регулярными войсками из Закавказского фронта. Союзные власти, показав свое бессилие, нерешительность и растерянность в решении крупных региональных конфликтов, открыли путь к взрывному их развитию в Средней Азии, Прибалтике, Грузии и Чечено-Ингушетии. (См.: Бабурин С.Н. Мир империй. Территория государства и мировой порядок. СПб., 2005. С. 498.) Хорошо, что не «взорвалась» Татария, в ней была очень сложная обстановка в те времена.

• Другая кавказская республика, Грузия. После трагедии и фиаско с вводом войск Закавказского военного округа в бурлящий Тбилиси в 1989 г. (кстати, почему были введены войска Армии, а не подразделения внутренних войск МВД или подразделения КГБ?) к власти пришел Звиад Гамсахурдиа, возглавивший Верховный Совет Грузии. Он вбрасывает в общество лозунг «Грузия — для грузин!». В это время в автономиях Грузии уже полным ходом ширилось движение за «расширение» их полномочий. Воссоединиться со своими северными собратьями южные осетины попытались уже 10 ноября 1989 г., когда Совет народных депутатов Юго-Осетинской автономной области провозгласили ее автономию — область была переименована в «автономную республику», правда, все еще в «составе» Грузии. В ответ на это Верховный Совет Грузии, по предложению Гамсахурдии, «отменил» статус автономии Южной Осетии, объявив ее одной из провинций. В 1989–1990 гг. Верховный Совет Грузии принял целый пакет актов, признающих все договорные обязательства, заключенные после 1921 г., недействительными; в том числе таковым признавались Союзный договор 1922 г., Договор об образовании Закавказской Федерации, а также отменялись все правовые акты, связанные с существованием автономий (Аджарии, Абхазии и Южной Осетии). 31 марта 1991 г. Грузия проводит референдум по вопросу ее независимости и получает абсолютную поддержку подавляющей части населения (Абхазия и Южная Осетия в референдуме, однако, не участвуют). Так начались вооруженные конфликты. В 1992 г. происходит военный переворот, Гамсахурдиа бежит в Чечню, к своему другу генералу Дудаеву. К власти в Грузии приходит Эдуард Шеварднадзе. Государственный совет во главе с Шеварднадзе принимает решение об отмене Конституции Грузинской ССР и переходе Республики Грузия к Конституции Грузинской Демократической Республики 1921 г., в ней, кстати, Абхазия даже не упоминается. В ответ — Верховный Совет Абхазии принимает решение о прекращении действия конституции 1978 г. и восстанавливает конституцию 1925 г. — со статусом «Договорной Республики» в составе СССР. 14 августа 1992 г. Государственный совет Грузии направляет войска на «усмирение» Абхазии. Начинается война, в которой абхазские власти, опираясь на помощь России и добровольцев с Северного Кавказа, терпят поражение. Тысячи погибших, в основном мирных людей, двести тысяч грузин вынуждены были покинуть Абхазию и бежать в Грузию. Кровопролитные бои развертываются в Южной Осетии. Мне самому пришлось вмешаться в этот конфликт, и я уговаривал Китовани, тогдашнего министра обороны Грузии, отвести грузинские подразделения за пределы Южной Осетии. Помнится, Шеварднадзе, который прибыл в Сухуми с целью поддержать боевой дух своих солдат и офицеров, попал в окружение подразделений, сражающихся на стороне Абхазии. Видимо, исчерпав все возможности спасения, Шеварднадзе далеко за полночь позвонил мне, на дачу в Архангельском, и взволнованно заявил, что он «погибает по вине российского руководства». Я, конечно, отверг «вину российского руководства» и спросил его, чем могу помочь. Выяснил, что не очень далеко от развертывающейся трагедии находится российская воинская часть. Позвонил сразу же министру обороны и приказал эвакуировать Шеварднадзе, что и было им исполнено. Правда, Шеварднадзе «забыл» позже сказать спасибо, впрочем, к этому я уже привык.