Остановка на Медленном Году (сборник) - Фредерик Пол

— Хорошо, — сказал Клайн. — Слушай, Нам придется пробыть здесь еще какое-то время, так что мы вполне можем поговорить здесь, и тебе не понадобится идти в мой офис. Тебя готовили на аварийные системы? Тогда мне не придется всему тебя учить. Все, что тебе, вероятно, понадобится, это обойти станцию со мной или с кем-то еще из отдела, так чтобы ощутить, так сказать, вкус этого места. Виртуалы хороши, но, не знаю как для тебя, лично мне кажется, что я ничего не знаю о вещи, пока не потрогаю ее собственными руками. У Вонга сейчас вахта, где-то через час он сменится. Если у тебя есть желание, почему бы нам втроем не отправиться обедать? Там я вас и познакомлю.

— Согласен, — ответил Деккер. — А потом мне, наверное, стоит поспать.

— Нет проблем.

Клайн извернулся, чтобы посмотреть в сторону выхода. Половина экипажа все еще толпилась у двери, ожидая своей очереди сдать анализ крови.

— Клайн? — решился Деккер, над чем-то усиленно размышляя. — Ты сказал, у того человека вахта? Ты хотел сказать, что он — контролер?

— Верно. Неполную смену. Каждый на станции раз в месяц или около того работает на контроле.

— Но что если действительно возникнет излучение? Разве контролеры не должны быть в укрытии?

— Нет, Де Во. Все пульты находятся на теневой стороне — их специально поместили туда, так как это убежище оказывается между ними и Солнцем. Там они в безопасности. В случае особенно сильного излучения они, конечно, могут получить некоторую дозу вторичной радиации, испускаемой самой конструкцией станции. Но дозы очень невелики. Конечно, и за этими дозами нужно постоянно следить, поскольку тогда учитывается общая их сумма за всю жизнь. Таким образом при следующем излучении за пультами будет работать другая смена.

Он снова бросил взгляд на дверь и устало пожал плечами.

— Придется еще подождать. Откуда ты, Де Во?

— Сагдаев. Небольшой дем на Маунт…

— О черт, Де Во. Я знаю, где Сагдаев. Я сам из Кеннеди. Знаешь, на Элизиуме? Но немало прошло времени с тех пор, как я в последний раз его видел, — он задумчиво взглянул на Деккера. — Если ты из Сагдаева, ты, наверное, имеешь какое-то отношение к Герти Де Во?

— Она — моя мать, — ответил Деккер, ожидая услышать привычные жалобы в ее адрес.

Однако их не последовало.

— Она — замечательная женщина, Де Во, — искренне сказал Клайн. — Мой дядя работал с ней в Совете. Я рад, что ты здесь.

— Спасибо, — отозвался Деккер, испытав прилив теплых чувств к этому человеку.

Всякий, кто восхищался Герти Де Во, автоматически становился другом ее сына. И в самом деле, чем больше он узнавал Джареда Клайна, тем больше тот ему нравился. Как выяснил Деккер, после развернутой Розой Мак-Кьюн охоты на «нестабильных», Клайна повысили до контролера на полную смену, однако он тянул на себе двойной груз, выполняя обязанности начальника отдела контроля за повреждениями.

— Не в том дело, что я не доверяю другим, Де Во. Просто хочу быть на своем месте до тех пор, пока станция снова не наберется сил.

— Она еще не оправилась?

— Ну… не совсем. Но, по крайней мере, уже приблизилась к этому, — и немного помедлив, Клайн добавил: — Во всяком случае, меня теперь не так волнует, есть ли у меня свободное время, как раньше. Моя жена была одной из тех, кого сослали на Землю.

— О черт. Печально.

Клайн кивнул.

— И я так думал… И все же она была несколько нервной последние пару недель. Я просто надеюсь на то, что, чтобы там ее не беспокоило, все это они смогут уладить в клиниках, и тогда она вернется… ну, если мне повезет.

Клайн откашлялся и, отвернувшись, стал смотреть на толпу у двери.

— Может быть, нам пора становиться в очередь, — предложил он.

— Хорошо.

Деккер внимательно наблюдал за тем, как Клайн грациозно отталкивался то от одной, то от другой стены, легко избегая столкновения с другими членами экипажа. Марсианин попытался скопировать его движения. И это ему почти удалось: всего лишь один раз врезавшись в стену, он нагнал босса и пристроился за ним.

В гимнастическом зале осталось не более тридцати человек. По словам Клайна, анализы крови брали трое: Роза Мак-Кьюн и двое врачей станции. Это была не особенно сложная процедура: укол, пауза. Потом на крохотной ампуле выводят имя, наклеивают на руку антисептический пластырь, и пациенту позволено выйти.

Как раз подошла очередь Аннеты Бэнкрофт. Когда Джаред Клайн увидел, что Деккер смотрит на нее, он сказал:

— Нелегко ей пришлось.

— Аннете? Почему? Я хочу сказать, она, очевидно, чем-то расстроена, потому что я видел, как прежде чем войти сюда она спорила с Мак-Кьюн. Но я не знаю, о чем шла речь.

— Сдается мне, я знаю, — отозвался Клайн. — Готов поспорить, речь шла о Пелле Марине. Мак-Кьюн отсылает его на Землю, ты это уже знаешь? В его посылке с Земли нашли наркотики.

— Слышал.

— Ну, естественно, Аннета расстроена. Она была его временной женой.

38

Если вы захотели создать на Марсе такую же плотную, как на Земле, атмосферу, вам придется разыскать где-то огромное количество газов. Что значит «огромное количество»? Назовем приблизительную цифру: около 4.000.000.000.000.000 — то есть четыре квадриллиона — тонн газов.

Хорошо, в понимании отдельного человека это ужасающе много, но в терминах, которыми оперируют астрономы, — сравнительно малая величина. К счастью, не все эти газы должны происходить обязательно из Оорта. Сказочные запасы заложены и в самом Марсе.

К принципиально важным веществам, необходимым для того, чтобы позволить планете поддерживать жизнь на ее поверхности, относятся те, которые ученые называют «летучими веществами». В основном, это вода и воздух.

Если взглянуть на расположение планет в солнечной системе, то можно убедиться, что летучие вещества распределены довольно упорядочено. Меркурий — планета, ближайшая к Солнцу, практически их не имеет. Сколько бы изначально их там ни было, все они давно уже улетучились под воздействием жара Солнца. А поскольку скорость движения молекул в горячих летучих веществах гораздо выше, таким образом они достигают достаточного разбега, чтобы преодолеть притяжение планеты, эти вещества давным-давно потерялись в космосе.

Венере и Земле, расположенным чуть дальше от Солнца и обладающим массой значительно большей, чем масса Меркурия, повезло больше. Они сохранили большую часть своих летучих веществ. Затем, если двигаться дальше, за поясом астероидов, можно обнаружить, что там сохранились практически все летучие вещества. В действительности, планеты, представляющие собой газовые гиганты, от Юпитера до самого Нептуна, в сущности — не что иное, как эти самые летучие вещества. Но верно это лишь отчасти, потому что они невероятно велики и, следовательно, обладают огромным притяжением. А также эти планеты находятся очень далеко от Солнца и очень холодны, так что у летучих веществ просто не было возможности исчезнуть.