…В борьбе за советскую лингвистику: Очерк – Антология - Владимир Николаевич Базылев

отразить всю огромную теоретическую и практическую работу, которая была проделана советскими языковедами за 50 лет существования Советского государства. До Октябрьской революции отечественное языкознание было представлено многими крупными учеными. Лингвистические школы Ф.Ф. Фортунатова в Москве, И.А. Бодуэна де Куртенэ в Казани и Петербурге получили мировое признание. Влияние системы теоретических взглядов и методики лингвистического анализа этих ученых во многом определили позднейшее развитие мировой науки о языке. Широко известны были также труды А.А. Шахматова. Отечественная школа востоковедов, особенно специалистов по древней филологии, пользовалась заслуженным признанием. Однако после победы Октябрьской революции перед языкознанием возникли принципиально новые практические и теоретические задачи. Огромный размах культурной революции в стране, осуществление ленинской национальной политики, провозгласившей равноправие языков всех народов бывшей царской России, оказали определяющее влияние на развитие советского языкознания. Лингвистическая практика – создание алфавитов для пятидесяти ранее бесписьменных языков, реформы старых алфавитов и орфографий, в первую очередь русского, а также ряда тюркских и других языков (переход с арабского сначала на латинский, а затем на русский алфавит), создание терминологии, словарей, грамматик как для ранее бесписьменных и младописьменных языков, так и для языков со старой письменной традицией, необходимость решать такие вопросы, как выбор опорного диалекта для новых литературных языков, – все эти и многие другие насущные практические задачи неизмеримо расширили содержание лингвистических работ. С этим было связано вовлечение в орбиту лингвистических исследований ранее не известных и не описанных языков и диалектов. Многие иранские, кавказские языки, языки других народов Советского Союза получили первое научное описание, первую грамматику и словарь.

Решение ответственных практических задач было возможно только на прочной теоретической основе. Поэтому практика оказалась могучим стимулом развития теоретического языкознания. Описание грамматического строя разноструктурных языков Советского Союза, совсем не изучавшихся или изучавшихся только эпизодически, выдвигало новые требования как к грамматической теории, так и к методике описания: специфические структурные черты этих языков противоречили старым схемам и понятиям, господствовавшим ранее в грамматической теории, строившейся по преимуществу на основе материала индоевропейских языков. Необходимость выработать общие принципы построения новых алфавитов привела к развитию фонологической теории. Вместе с тем общее направление лингвистической теоретической мысли отражало стремление советских языковедов создать, исходя из положений классиков марксизма, целостную систему марксистского языкознания. Однако понимание того, каким должен быть марксистский подход к исследованию языковых фактов и что следует отнести к важнейшим проблемам марксистской науки о языке, не было единым. Сложность самой постановки вопросов обусловила появление в процессе поисков неудач и ошибок, характерных для работ 20 – 40-х годов и прежде всего для трудов акад. Н.Я. Марра и его последователей. И все же постепенно оформлялись основные черты советского теоретического языкознания, характерные как для специальных теоретических трудов, так и для конкретных лингвистических исследований с разной тематикой и на материале разных языков: интерес к проблематике социологии языка, его типологии; внимание к содержательной стороне языка, даже в условиях применения формализованных методов; стремление к изучению динамики языковых процессов и при анализе синхронных срезов, к выявлению внутрисистемных языковых связей; изучение истории языка в связи с историей народа, говорящего на данном языке, и др. Несомненно, в работах разных ученых и групп ученых эти характерные особенности советского языкознания получили различное преломление в зависимости от конкретной тематики, индивидуальных интересов и лингвистических школ. Вместе с тем круг языков, являвшихся объектом исследования советских лингвистов, за истекшие годы неизменно расширялся. Языки древнего Шумера и Египта, халдского и хеттского царств, древние и современные индоевропейские языки, языки арабского Востока и позднее Черной Африки, языки Юго-Восточной Азии, тюркские, монгольские, финно-угорские, палеоазиатские, тунгусские, кавказские и др. языки в разное время и с разной степенью интенсивности втягиваются в орбиту исследования. Многоплановость проблематики, многочисленность исследовавшихся языков, существование разных решений одних и тех же проблем, разной методики лингвистического анализа чрезвычайно затрудняют создание полной истории советского языкознания.

Публикуемые в данном труде исследования представляют собой попытку показать достижения советского языкознания в области изучения отдельных языков и языковых групп.

Второй задаче – раскрытию своеобразия теоретической проблематики советского языкознания, его достижений в решении общих теоретических и практических задач – будет посвящена подготовленная Институтом языкознания АН СССР монография „Теоретические проблемы советского языкознания“.

Работу готовила к печати редакционная группа Института языкознания АН СССР в составе А.А. Ковшовой (зав. группой), Е.Г. Архангельской, З.Г. Исаевой, Е.К. Молчановой, Н.Д. Орловой.

Содержание

Предисловие * Русский язык (Ф.П. Филин. Советской русистике 50 лет, С.Г. Бархударов. Русская лексикография, С.Г. Бархударов. Русское языкознание и школа) * Украинской язык (М.А. Жовтобрюх) * Белорусский язык (А.И. Журавский) * Старославянский язык (Н.И. Толстой) * Сравнительная грамматика славянских языков (В.М. Иллич-Свитыч) * Южные и западные славянские языки (Г.К. Венедиктов) * Балтийские языки (А. Сабаляускас) * Германские языки (Н.С. Чемоданов) * Романские языки (Н.А. Катагощина) * Классические языки (И.М. Тронский) * Армянский язык (Э.Г. Туманян) * Иранские языки (В.С. Расторгуева) * Индийские языки (В.М. Бескровный) * Албанский язык (А.В. Жура) * Кельтские, тохарские языки и индоевропейские языки Древней Малой Азии (А.В. Десницкая) * Финно-угорские языки (К.Е. Майтинская. Введение, П.Ю. Пальмеос, Ю.С. Елисеев. Прибалтийско-финские и саамские языки, А.П. Феоктистов. Волжские языки, Р.М. Баталова. Пермские языки, К.Е. Майтинская. Угорские языки) * Самодийские языки (Н.М. Терещенко) * Тюркские языки (Э.Р. Тенишев, Н.З. Гаджиева, Л.А. Покровская, Г.И. Донидзе, А.А. Юлдашев, Н.А. Баскаков, А.А. Коклянова, К.М. Мусаев, Г.П. Мельников) * Монгольские языки (А.А. Дарбеева) * Тунгусо-маньчжурские языки (О.П. Суник) * Корейский язык (Л.Р. Концевич) * Кавказские языки (Г.А. Климов) * Палеоазиатские языки (П.Я. Скорик) * Японский язык (К.А. Попов) * Языки Юго-восточной Азии (Ю.Я. Плам) * Китайский язык (Н.В. Солнцева) * Малайско-полинезийские языки (Ю. Сирк) * Семито-хамитские языки (Г.Ш. Шарбатов) * Африканские языки (И.А. Осницкая, Б.В. Журковский) * Языки коренного населения Америки и Океании (Ю.В. Кнорозов)» [146, с. 7 – 9].

Но была и другая сторона медали. В это время наука в СССР становится массовой профессией. Научный бум быстро вышел далеко за пределы математики, физики и структурной лингвистики. Вполне закономерно, что наряду с энтузиастами, которым была нужна наука ради нее самой, в науку пришли случайные люди. Сами о себе они этого чаще всего не знали. Занятия наукой представлялись им – тоже не вполне осознанно – как такая деятельность, где ценой не слишком больших усилий можно совершенно законным образом получить большие результаты (эта мифологема оказалась чрезвычайно живучей). Для менее честолюбивых работать в науке значило «интересно жить». Но при ближайшем рассмотрении оказывалось, что понятие «интересная жизнь» вовсе не было связано