Зачем идти в ЗАГС, если браки заключаются на небесах, или Гражданский брак: «за» и «против»: трактат - Сергей Арутюнов

Больше всего детских свадеб проводят в штате Раджастан. Во время таких церемоний новобрачные зачастую просто спят, а после всех традиционных свадебных празднеств их развозят по домам. Там юные жены и мужья подрастают до тех пор, пока не смогут начать жить вместе.

В Древнем Китае во главе большой семьи стоял старший в семье мужчина, и ему подчинялись все: жены и наложницы, дети, внуки, рабы, слуги. Основы семейного права формировались на конфуцианских представлениях о семье как о первичной социальной ячейке. Главная цель брака – продолжение рода, а самые желанные дети – сыновья. Отсутствие потомства рассматривалось конфуцианцами как проявление непочтительности к умершим предкам.

Брак в Древнем Китае скреплялся соглашением, нарушение которого приводило к материальным потерям обеих сторон и наказанию (почти уголовному) старших членов семьи.

С приходом невесты в доме три дня соблюдался строгий траур и царило уныние: жена, согласно китайским представлениям, обязана была всю жизнь скорбеть и печалиться о возможной утрате мужа! Игра, так сказать, на опережение событий.

Для того чтобы обратиться к мужу, жена должна была каждодневно соблюсти строгие церемониальные правила: при первом же утреннем крике петуха особенно тщательно очистить рот, омыть руки, причесаться, заколоть шпилькой волосы и обратиться как к государю, используя строго различные возвышенные эпитеты и выражения.

У индейцев американских прерий ухаживание длилось долго. Прежде чем думать о женитьбе, юноша должен был покрыть себя боевой славой, принести много трофеев и угнать у соседних племен много лошадей. Девушка же тем временем совершенствовала свои хозяйственные таланты. Наконец, став знаменитым воином (и удостоверившись в том, что его избранница тоже не теряла времени даром), молодой человек, которому было уже под тридцать (а еще чаще – за тридцать), приходил к брату невесты просить ее руки.

Прибыв с дарами к дому девушки, будущий жених садился у дверей и, случалось, сидел так не одни сутки, демонстрируя терпение и выдержку. Члены же семьи, с которой он хотел породниться, все это время всячески поносили его, иногда посылали с каким-нибудь поручением, а потом вновь принимались ругать и оскорблять.

Когда же наконец предложение принималось, начинался торг из-за платы за невесту.

У некоторых народов, у индейцев-ирокезов, например, предложение делалось следующим образом. Юноша, полюбив девушку, сообщал об этом отцу. Отец передавал эту новость всем родным и близким. Те собирались на совет и обсуждали выбор юноши. Если их решение было положительным, юноше разрешали делать предложение. Отец доставал медвежью, бобровую или оленью шкуру (в зависимости от того, женился ли первый, второй или третий сын) и вручал ее жениху. Тот направлялся к вигваму невесты и расстилал там шкуру. Отец невесты тоже не принимал решения в одиночку; он тоже собирал родных и друзей, извещал их о предложении, и если возражений не поступало, он приказывал дочери сесть на шкуру. Это значило, что «есть мнение принять предложение».

Были в этой церемонии и свои разночтения. Иногда, получив согласие отца, юноша шел к невесте не сам, а избирал себе «келувлета» – посланца. Тот, захватив нитку вампума (бусы из раковин, каждая нить которых имеет смысл), называвшуюся «келолвавей», направлялся в дом невесты, сопровождаемый толпой празднично раскрашенных друзей. Перебирая вампум, келувлет рассказывал о том, что за человек ищет руки данной девушки.

Ответа келувлет не требовал. Он возвращался в вигвам юноши и ответа ждал там.

Если ответ был положительный (приносил его младший братишка невесты, а наградить его надлежало вместо конфетки мозговой костью оленя), то юноша посылал избраннице новую одежду. В этой одежде невеста, собрав родственниц и подруг, шла в вигвам жениха. Торжественную встречу завершало рукопожатие. Потом следовали визиты, и ответные визиты, и визиты в ответ на ответный визит…

В Нассау (Багамские острова) вдовы считались принадлежностью всех своих односельчан: нередко вдову искусственно откармливали и съедали как общественное добро.

В Ассирии, если женщина выносила из дому какую-то вещь, она считалась воровкой, и муж со спокойной совестью отрубал ей уши.

На островах Фиджи всякая женщина становилась достоянием того, кто поймал ее во время состязаний по бегу.

У некоторых народов друзья, родные жениха или приглашенные на свадьбу имели полное право на невесту, причем жених оказывался последним в очереди: так было и на Балеарских островах, и у африканских авгилов, а у племени бареа в Абиссинии такой обычай имеет место и сегодня.

В средневековой Европе любое должностное лицо пользовалось по отношению к невесте «правом первой ночи».

В Северной Америке мужчина-индеец, вступающий в брак со старшей сестрой, брал в жены также и всех ее сестер, как только они достигали определенного возраста.

В Южной Америке мужчины племени мундугуморов обменивали своих дочерей и сестер на новых жен.

Среди многих народов Африки, Америки и Полинезии было принято – как обычай гостеприимства – отдавать жен во временное пользование гостям или вообще проезжим путешественникам, остановившимся неподалеку от поселка.

В Финикии отцы отдавали своих дочерей в пользование чужеземцам, как и мужья в Экваториальной Африке охотно предлагали своих жен богатым чужестранцам.

В Древнем мире, надо сказать, царили своеобразные взгляды на женскую суть: их словно бы изначально разделяли на «честных жен» и «нечестных блудниц». Угадать, представительницы какого из этих двух глобальных разрядов были несчастнее, сегодня не представляется возможным.

Судя по разнообразным письменным источникам, служительницы языческих культов при огромных храмовых хозяйствах порой занимались во славу своих богов и богинь элементарной проституцией, но в те далекие времена это занятие было в порядке вещей.

На Кавказе среди некоторых народов буквально до последнего времени бытовал обычай класть в постель гостю жену хозяина дома. Несмотря на то, что между ними символически клали обнаженный меч, дальнейший ход событий оставался исключительно делом совести гостя и жены хозяина.

Отзвуки этой традиции неожиданно находятся в… Лаосе: здесь молодоженам позволено заниматься сексом лишь через трое суток после обряда бракосочетания! Свадебные традиции требуют, чтобы посреди кровати новобрачных лежал «барьер» из цветов, который должен оставаться на месте на протяжении трех ночей, тем самым символизируя огромную силу воли молодоженов.

И то же самое – на другом конце света – в Албании! Молодожены, согласно национальным свадебным обычаям и традициям, в первую брачную ночь не могут приступить к исполнению супружеского долга. Чтобы обмануть злых духов, невеста должна была три ночи кряду сопротивляться новоявленному мужу в точности как порядочная незамужняя девушка.

Положение женщины в браке в разные периоды времени на разных континентах весьма неоднозначно, хотя в большей степени женщина претерпевала одно и только одно – неравноправие. Очень ярко при этом в разные времена прослеживались нотки демократии относительно женщины.

Показательно то, что в странах – прародительницах демократии Древней Греции и Риме относились к женщине нелестно и даже считали источником зла, как, например, Сократ.

Святая инквизиция с радостью переняла это отношение, и очень часто без всякой причины обвинялись и сжигались на костре, например, красивые девушки, «дьявольской красоты», якобы соблазняющие священников.

Как видно, рождению девочек не сильно радовались, у эскимосов даже было распространено убийство младенцев-девочек, основывающееся на теории, что девочек слишком много, у арабов до прихода ислама часто хоронили живьем новорожденных девочек. Да и быть самой женщиной было тяжело.

Девушки также часто становились наложницами знати, например, в Древнем Перу и у евреев до прихода Моисея всякий отец имел право продать свою дочь в наложницы на известный срок, означенный в продажном контракте. Девушка при этом ничего не получала, деньги, полученные при этой продаже, поступали полностью отцу.

Только представьте себе: запертые в четырех стенах без всякой надежды вырваться из них женщины использовались архаическими обществами в качестве живых сексуальных орудий, и память об этом не могла не отложиться в их генетическом подсознании.

Как бы ни были защищены права женщины сегодня, за долгие века патриархата туго сдавленная пружина женского самосознания не могла не выстрелить в ХХ веке.