Древний человек и океан - Хейердал Тур

Фанатические изоляционисты, хотя и основывают свои взгляды на тезисе о едином поведении людей всех племен, занимают прямо противоположную позицию, когда дело касается мнимого превосходства средневековых европейцев. Типичный пример такого рода оценки 1492 г. как поворотного пункта в истории человечества находим в статье Роу «Диффузионизм и археология», опубликованной в «American Antiquity» в 1966 г. Автор представляет читателю внушительнейший комплекс из 60 примечательных параллелей между двумя ограниченными областями в Старом и Новом Свете. Говоря словами самого Роу, речь идет о важном списке «получивших ограниченное распространение специфических культурных черт, общих для культур древней Андской области и древнего Средиземноморья в период, предшествующий Средневековью». Список включает самые различные элементы, от камышовых лодок до веревочных и кожаных сандалий, о которых он говорит: «Наблюдается весьма специфическое сходство в конструкции и способе изготовления». Можно подумать, столь красноречивый перечень был составлен, чтобы подтвердить диффузию. Ничего подобного, и автор недвусмысленно высказывает свое мнение на этот счет. Статья начинается словами:

«Доктринерский диффузионизм – угроза развитию солидной археологической теории… В научно-фантастическом мире диффузионистов… время, расстояния и трудности мореплавания не принимаются в расчет. Археология опирается на слишком долгую и славную традицию, чтобы безропотно отступить перед фантазиями, которые предлагают нам начинать с выводов и, руководствуясь ими, искажать свидетельства».

Однако сам же Роу основывает всю свою аргументацию именно на этом методе, поскольку начинает с выводов. В самом деле, его список параллелей призван показать, что области, молчаливо признаваемые слишком удаленными друг от друга, чтобы можно было допустить доколумбовы контакты, – скажем, Андская область и Средиземноморье – тем не менее располагают целым рядом весьма специфических общих черт культуры. Стало быть, заключает Роу, даже самые впечатляющие совпадения могут быть следствием независимого развития. Другими словами, в своих суждениях он исходит из того, что Перу и Средиземноморье слишком далеки друг от друга, чтобы можно было допустить контакт, и на основе этого предположения отвергает тождество культурных черт как свидетельство диффузии (Rowe, 1966).

Но вправе ли мы полагать аксиомой, что Перу находится слишком далеко от Средиземноморья, чтобы между ними мог быть контакт до 1492 г.? Во времена самого Колумба Франсиско Писарро с отрядом из вполне обыкновенных смертных прошел от Средиземноморья весь путь до Перу через Центральную Америку. Как и Колумб незадолго до него, он совершил плавание через океан, не располагая ни мотором, ни навигационными картами вод, окружающих Новый Свет. Далее он благополучно пересек лесистый Панамский перешеек и, выйдя к Тихому океану, продолжил плавание на новых судах мимо непроходимых болот приморья, покуда не добрался до открытых просторов Перу, где и основал поселение. А еще раньше его соотечественник Кортес, высадившись на лесистом берегу Мексиканского залива, поднялся на высокогорное плато и основал там свое поселение.

Не обязательно быть диффузионистом, чтобы реагировать, когда тезисы изоляционистов становятся окаменелой догмой, попирающей свои основы, лишь бы выжить. Право же, люди европейского происхождения не настолько ослеплены собственной историей, чтобы почитать себя племенем суперменов, способных совершить четыре столетия назад то, что раньше было не под силу великим цивилизациям Малой Азии и Северной Африки. Не будем забывать, что древние кое в чем обладали способностями и мастерством, намного превосходящими то, что было по плечу средневековой Европе. Египтяне и их соседи в Двуречье и Финикии разбирались в столь важной для мореплавания астрономии лучше, чем любой европейский современник Колумба, Кортеса и Писарро. А финикийцы, сотрудничая с египтянами, обогнули Африку во времена фараона Нехо – за 2 тысячи лет до того, как Колумб вышел под парусами в океан, который в представлении европейцев кишел драконами и оканчивался пропастью за горизонтом.

Мы восхищаемся достижениями древних, воплощенными в их пирамидах и обелисках, глубоких математических познаниях и календаре, литературе и философии, в замечательном судостроительном мастерстве, примером которого служит функциональная форма и сложная оснастка создававшихся 5 тысяч лет назад деревянных и камышовых судов, в исследовании и освоении новых земель, что подтверждается многочисленными археологическими следами возникших 3 тысячи лет назад финикийских поселений вдоль всего атлантического побережья Марокко. Так стоит ли, восхищаясь такими свершениями, тут же отрицать способность древних сделать то, что много позже сделал Писарро с горсткой людей во времена, отмеченные невежеством и суеверием?

От берегов Восточного Средиземноморья до Мексиканского залива далеко, однако уроженец Италии Колумб трижды плавал в Америку. За 27 столетий до Колумба финикийцы, выходя из внутренних областей Средиземноморья, энергично исследовали и осваивали атлантические берега Испании и Африки. Конечно, никто не воображает, будто высокоразвитые культуры Мексики и Перу были основаны рядовыми моряками, сбившимися с курса или потерпевшими кораблекрушение у чужих берегов. Горсточка необразованных уроженцев Восточного Средиземноморья, очутившись среди маленьких, неорганизованных родовых общин (и, вероятно, встретив такой же дружеский прием, какой ожидал потом Колумба), вряд ли могла привить аборигенам сколько-нибудь глубокие незнания о своей цивилизации. Чтобы передать понятие о таких вещах, как иероглифическое письмо, ноль, способы мумификации и трепанации, мало лишь знать об их существовании, мало даже поверхностного представления о сути вопроса. Для основания культуры, подобной ольмекской, требовался достаточно большой отряд мореплавателей, включающий представителей культурной элиты своей родины, – нечто вроде тщательно подготовленной, целенаправленной экспедиции переселенцев, которая могла сбиться с курса. Археология и письменная история рассказывают нам о крупных организованных группах переселенцев, выходивших из Средиземного моря, чтобы основать большие поселения и торговые посты на берегах Западной Африки. Древнейшая известная нам запись об этом на карфагенской стеле сообщает, что финикийский флотоводец Ганнон около 500 г. до н. э. отправился на 60 кораблях с множеством людей учреждать колонии на атлантическом побережье Марокко. Но археология свидетельствует, что Ганнон не был зачинателем: задолго до него другие организованные экспедиции из Внутреннего Средиземноморья основали крупный мегалитический город Ликс далеко к югу от Гибралтара, именно там, откуда океанское течение направляется прямиком в сторону Мексиканского залива.

История Ликса теряется во мгле времен. Римляне называли его «вечным городом», полагая Ликс родиной богов и местом погребения Геракла. Сооружали Ликс неведомые солнцепоклонники, ориентировавшие по солнцу исполинские мегалитические стены своих построек. Недаром древнейшее его название «Город Солнца». Кто бы ни заложил и ни строил Ликс, очевидно, что в числе этих людей были астрономы, зодчие, каменщики, писцы и отменные гончары. Около 1200 г. до н. э., как раз перед тем как в Америке внезапно расцвела культура ольмеков, организованные колонисты из Восточного Средиземноморья, основательно знакомые с достижениями месопотамской и египетской цивилизаций, вышли на берега Атлантики там, где вечные ветры и течения образуют морской конвейер, ведущий к Мексиканскому заливу.

Мы не собираемся называть сбившихся с курса в этой области переселенцев творцами могущественных культур инков, майя и ацтеков. Устные предания, подтверждаемые археологией, ясно показывают, что эти великие исторические и протоисторические нации Андской области и Мексики чисто местного происхождения, сплав представителей коренного населения, правда воспринявших импульсы от каких-то предшественников. В Мексике, например, похоже, что корни культуры в большой мере восходят к достигшему высокого уровня приморскому народу – ольмекам, деятельность которых, как уже говорилось, начиналась в ограниченной области на берегах Мексиканского залива. Вполне возможно, что эти первоначальные «вдохновители» прибыли из-за моря. Такой вариант тем более вероятен, если вспомнить, что все рассматриваемые нами доевропейские цивилизации возглавлялись правителями, называвшими себя потомками Солнца. Шумеры, ассирийцы, хетты, финикийцы, египтяне, жители Ликса – все они фанатично поклонялись Солнцу, и то же относится к ольмекам, народам культуры мочика и всем их преемникам вплоть до времен ацтеков, майя и инков в Мексике и Перу. Они сооружали астрономические обсерватории для наблюдения за путями солнца, так что им более, чем каким-либо другим народам, было бы естественно следовать вдогонку за солнцем на запад, куда оно каждый день удаляется. Прямо на запад от Канарских островов находится Мексиканский залив. Когда мы шли маршрутом Колумба на папирусных «Ра», вечером нос нашей ладьи неизменно смотрел на заходящее солнце.