Уж замуж невтерпеж - Надежда Тутова

Мда, содержательный разговор.

На мое счастье в нескольких шагах, хотя скорее и больше — не сильна я в ориентировании на лесной местности, — раздался шум: будто кто-то старался идти бесшумно, но выходило совсем наоборот! С перепуга Кёр подпрыгнул и, совершенно забыв про слежку за мной, кинулся прочь, попав именно на ту тропу, что вела к лагерю, кажется…

Что ж, пора приниматься за дело. Все-таки призывать секстант через золотую деталь не буду: вдруг все же кто-то подглядывает, да и Лешего не стоит лишний раз дразнить. Придется позвать золотую деталь (знать бы еще какую!), чтобы она мне просто отвечала, и я смогла идти на ее ответ как на маячок. Как же это сделать? Сперва надо расслабиться и прислушаться к самой себе, точнее к той своей части, что принимает и понимает золото как самое себя. Запутано? Не спорю. Тем более что никаких ритуалов и заклинаний тут не предусмотрено. Почему? Потому что это ЗНАНИЕ. Знание, что заложено во мне, в моем теле, в моей крови. С самого рождения любой пиктоли может призвать золото к себе, позвать его голос, услышать его зов — поверьте, золото тоже может говорить! Вот и сейчас я ничего такого особенного, если смотреть со стороны, не делаю. Ну, стою, ну, молчу, вроде бы как лес слушаю…

Так, а вот это уже интересно: секстант Гудраша довольно чистоплюйский субъект, как сказал бы папа — я так и слышу, как он возмущается, что его потеряли и что он лежит не в сафьяновом ларце, а на земле. Теперь главное не потерять нить зова. Легко сказать — не потерять! А если зов ведет через кусты ежевики, разросшейся до неимоверных размеров — будто в ее царство вторглась? Или еще хуже — прямо лбом в дуб, шириной обхвата в три, да не моих, а взрослого крупного мужчины? Ох, оступилась, провалившись не то в ямку, не то в чью-то норку, благо хоть пустую, и тут же потеряла зов. Опять надо настраиваться. Не люблю я этого — возиться с золотом: что бы не делала, всегда потом плохо — до тошноты, до рвоты, а еще хуже до потери сознания. Такая вот она — оборотная сторона золотого дара. В принципе, как и все другое в этой жизни: хочешь чего-то — плати, задаром только боль бывает, да и то не всегда.

Стараюсь дышать медленно, в такт с ветерком, с шепчущейся листвой, со щебечущими птицами. Вот интересно: сколько раз слышала птичье пение, а самих певцов увидеть так и не смогла или я не слишком старалась? Да даже и не пыталась! Лишь однажды, услышав уханье совы едва ли не над головой, соизволила привстать с лежанки и оглядеться по сторонам: неподалеку на ветвистой лапе ели сидела большая птица и с любопытством разглядывала меня янтарно-желтыми глазами. Вскоре, не найдя ничего достойного дальнейшего ее внимания, птица грузно взмахнула крылами и скрылась в ночи. Я же вместо того, чтобы лежать, не сомкнув глаз, и гадать, что бы этого могло значить — в запасниках памяти хранились кое-какие деревенские поверья на тему совы и ее уханья в частности, — преспокойным образом улеглась и заснула. Утром я даже не вспомнила о ночной гостье.

Так… что-то я отвлеклась: мне же надо голос золота на секстанте услышать, а я о всяких глупостях размышляю. Глубокий вдох, короткий выдох… Еще раз… В груди разрастается боль — что поделать: плата за небрежность и невнимательность. Тонкой змейкой голос золота заиграл в моей руке: змейки не видно, не слышно, но так и чувствуешь, как она скользит по ладони. Теперь уж не упущу. Правда, расплачиваться за это придется всерьез: будто во сне буду, но это потом, когда все закончится. Надеюсь, ничего серьезного не случится, и мне удастся хоть немного поспать, хотя лучше много — силы не вода в глубокой реке: быстро не восстановятся.

Эх, надо было хотя бы узнать, что это за место такое — Ставрова Гать! А что такое гать вообще? Насколько я помню, гать — это нечто вроде настила из бревен или хвороста на топи и болоте, чтобы через них можно было пройти. Топь? Болото? Нет, я так не согласна… Поздно, сама напросилась: никто за руку не тянул, за язык тоже, разве что потом могло аукнуться — отправили бы на поиски в добровольно-принудительном порядке. Но могло же и не случиться? Так чего я влезла со своим предложением? Ох, бедовая моя головушка, как любил повторять дядя Хамсин, приезжавший к нам прошлой осенью: говорил он это обычно по утрам, когда его приводили деревенские мужички домой, в смысле к нам домой. Я, конечно, за ним не следила, да и у селян никогда не выспрашивала, да только кажется мне, не иначе как накануне дядя злоупотреблял горячительным, потому как с утра от него пахло так, что без закуски не подходи! Потянуло тиной, похоже, до Ставровой Гати недалеко осталось. Неужели секстант где-то там? Змейка извивается, но точно «ползет» в ту же сторону.

Мда, по краю Ставрова Гать, как забором, была сокрыта орешником, да ежевикой. Так что пока пробиралась, исцарапала руки (хорошо хоть не лицо), да рубашку измазала в ягодном соке, да и зеленая листва постаралась, что уж с юбкой — даже смотреть не хочется. И где же секстант? А я ведь толком даже не знаю, как он выглядит. Замечательно! Хуже не бывает! Или бывает?.. Подергать змейку за хвост, чтобы не играла кольцами, а отвела прямо к пропаже?.. Ишь, как зашипела — обиделась, а секстант вместо благодарности разразился новым потоком жалоб и обид. Насколько же ценным и любимым, словно родное дитя, был этот секстант! Куда же дальше? Змейка тянет к самому центру… Кто бы не делал настил, явно не рассчитывал, что он понадобится на столь долгий срок: бревна погнили, и если раньше они лежали почти одно к одному, теперь же разрыв между иными был в два локтя шириной. И по этому творению рук человеческих мне идти? Ни за что!

За спиной, но пока вдалеке послышался голос Гудраша:

— Эге! Девонька! Где ты?

— Я здесь!.. — кричать в полный голос и балансировать на скользких бревнах рискованное занятие, но именно это я и делала.

Странно, змейка, тянувшая меня к центру настила, вдруг вильнула влево. Ничего себе: я же не цирковой акробат, чтобы скакать по бревнам! Того и гляди, провалюсь в болото. А кто меня доставать будет? Гудраш? Вряд ли: не слишком ценна я, чтобы из-за меня собой или еще кем рисковать. Леший? Его позвать надо — могу и не успеть. Больше некому…

Чудом избежав судьбы быть затянутой в болото, я почти упала, приземлившись на колени. А во рту, будто кусочек соли: маленький, но не тающий. Значит секстант где-то поблизости. Неподалеку послышались звуки, будто кто-то ускоренно продирается сквозь кусты. Наверное, Гудраш и сотоварищи. Давно пора. Порыскав по ближайшим зарослям ежевики, я почувствовала как змейка, обвив кисть руки, тянет меня вправо, туда, где алели ягоды курувинды. Странно, я и не заметила сие растение, вообще-то несвойственное лесу: обычно курувинда растет в горах, причем в складках пещер — не в тени, но и не на солнце. Говорят, там, где растет курувинда, смело можно искать рубиновые стеки. Но так говорят гномы, причем о курувинде в горах… А здесь на болоте? Как вообще сюда попал куст горного растения? Будто осколок магии, причем магии закрывающей творящего ее от остальных… Словно побочное явление, точнее противовес тому, что сделано… Эх, да что я знаю о магии? Практически ничего, многое интуитивно.